Пуля для ликвидатора - Сергей Самаров

Марш-бросок начался в высоком темпе, и в таком же темпе продолжался даже тогда, когда взвод с бега переходил на быстрый шаг. Подъем стал круче, но это Виктора Сергеевича только радовало. Он знал, что его бойцов крутизна подъема не собьет с дыхания, потому что дыхание бойцам уже нынешней зимой он ставил усиленными пробежками по снежной целине. После этого любая гора кажется легким пригорком, а затяжной подъем не видится уже затяжным. Но и бандиты шли этим же путем и оставляли после себя многочисленные окурки. Они здесь наверняка не бежали, потому что трудно себе представить бегущим человека с сигаретой в зубах, они, грубо говоря, ползли, и, следовательно, повышалась уверенность в том, что спецназ бандитов догонит. Дистанция должна была сокращаться, причем стремительно.

И она сокращалась даже быстрее, чем ожидал командир взвода. По крайней мере, когда впереди показался перевал, который полковник из антитеррористического комитета показывал на карте, Плешивый глянул на часы. Они опережали собственный же график передвижения больше, чем на полчаса. Конечно, морские пехотинцы такой темп не выдержали бы, и хорошо, что от их помощи отказались.

Перед перевалом старший лейтенант объявил привал. И, пока солдаты отдыхали, внимательно изучил несколько троп, ведущих кверху. И показал три выбранные командирам отделений. Чтобы каждое отделение шло своим путем, с тем, чтобы все три на перевале оказались одновременно. Но каждое отделение должно было выставить впереди разведку. Это на случай, если бандиты не ушли далеко, а ждут момента, когда можно будет спуститься и продолжить путь к границе. Вообще-то такой маневр был вполне в духе Писателя. Пустить часть банды вперед, дать «краповым» возможность продолжить преследование, догнать и завязать бой, а потом, спустившись с перевала, ударить преследователя в спину и оказавшегося в окружении уничтожить. С военной точки зрения это была бы нормальная операция. Только есть ли у Писателя военный специалист, который даст совет провести такую операцию, Плешивый не знал. На всякий случай он решил связаться с полковником из антитеррористического комитета, чтобы тот, в свою очередь, связался с особым отрядом спецназа внутренних войск и предупредил их командира о возможности атаки в спину. Ведь Писатель мог к этому времени уже с перевала спуститься и двинуться следом за отрядом «краповых».

Обычно по ущельям звуки боя разносятся далеко. В этот раз никаких свойственных бою звуков слышно не было. Возможно, спецназ внутренних войск просто продолжал преследование и еще не догнал банду. А вторая часть банды атаковать решится только тогда, когда «краповые» завязнут в бою.

Переговорное устройство работало устойчиво, несмотря на расстояние, на которое взвод уже удалился от палатки полковника…

Глава пятая

Ближний Восток. 2013 год

Едва «Кэмри», мягко катя по великолепному дорожному покрытию, выбралась на большую магистральную трассу, ведущую к посольству России, расположенному на окраине столицы, как зазвонил мобильный телефон майора Плешивого. Виктор Сергеевич был вынужден снять ремень безопасности, чтобы вытащить мобильник, но тут же сразу пристегнулся ремнем. Дорожная полиция в этой арабской стране придирчива не в меньшей степени, чем в России, но здесь придирается только по делу и, если придерется, то не отцепится. Об этом предупреждал полковник Страгник сразу же, как только военные разведчики приехали и отправились брать в прокат машину. Майор посмотрел на определитель. Номер был незнаком, но ничто не мешало ответить на него.

— Слушаю вас, — не называя звания и фамилии, как привык делать в России в служебное время, отозвался Плешивый. Здесь он уже не был официально майором военной разведки, здесь он был деловым человеком, озабоченным добыванием прибыли.

— Виктор Сергеевич, это Юрий Петрович беспокоит, — раздался в трубке голос полковника Мочилова. — Все в порядке. Ждите.

— Что от меня требуется? — спросил Плешивый, едва удержавшись, чтобы не добавить привычное «товарищ полковник».

— Ничего. Только ждать. Принесут.

На этом разговор оборвался так, словно были какие-то помехи в связи. Хотя для правдоподобности обрыва связи полковнику следовало бы оборвать себя на полуслове.

Оперативность полковника Мочилова радовала. И, одновременно, такая оперативность говорила о важности операции. Если уж сам командующий войсками спецназа ГРУ так поторопился, значит, миссия группы Плешивого имеет особое значение.

Убрав телефон, Виктор Сергеевич сообщил своим офицерам:

— Нам принесут досье на Писателя. Командующий звонил.

— Куда принесут? — не отрывая взгляда от дороги, поинтересовался капитан Никодимов.

— Куда-нибудь, да принесут. Приказано ждать и, как я понял, не суетиться. Лишние телодвижения могут привлечь ненужное внимание. Я даже не знаю, кто принесет. Может быть, даже какой-нибудь помощник полковника Страгника. Я не удивлюсь даже, если узнаю, что сам посол на полставки подрабатывает у резидента ГРУ посыльным. Чего только в мире не бывает.

Майор шутил. Его радостное настроение, конечно же, было вызвано не общением с полицией, а телефонным звонком полковника Мочилова.

— Быстро командующий сработал, — оценил старший лейтенант Щетинкин.

— Он сработал так, как того требует оперативная обстановка, — сказал Виктор Сергеевич. — И нам следует понимать, что если уж командующий и агентурное управление ГРУ вкупе с ним работают так оперативно, то мы должны в любом случае выполнить задание. Причем предельно аккуратно.

Капитан Никодимов тоже, похоже, почувствовал от сообщения воодушевление и поехал заметно быстрее, на пределе допустимого на этой трассе, тем не менее правила все же не нарушая. И до ворот посольства добрались быстро. Десантник у ворот, уже сменившийся, посмотрел на закрепленный на стекле пропуск, козырнул и открыл ворота все тем же пультом дистанционного управления. Машина направилась к гостевой стоянке…

Даже зимой в этой арабской стране чувствовалась близость к экватору. Ночи здесь были холодными, хотя холодными их можно назвать только относительно дневной температуры. А для россиян, привычных к собственному климату, и эти ночи были теплыми, потому что столбик термометра никогда на опускался ниже нулевой отметки, хотя порой и был близок к ней. Но днем явственно чувствовалось, где ты находишься. А на солнце было вообще жарко. Жарко было и в машине, которая на солнце нагревалась так, что даже кондиционер не помогал.

После поездки и конфликта с американцами на автозаправочной станции майору Плешивому хотелось принять душ, прежде чем отправиться на доклад к полковнику Страгнику, и смыть с себя бензин, запах которого, казалось, заполнил все ноздри. Но доклад о небольшом происшествии, привычный к тому, что случайностей в мире не бывает и любая случайность есть продукт закономерности, которую люди не всегда понимают, майор посчитал делом обязательным. Неизвестно еще, как и в какое время может перевернуться это дело. В арабских странах протоколы допросов, как слышал Виктор Сергеевич, с завидной ловкостью меняются на совершенно иные, и даже люди, участники событий, вдруг становятся внешне неузнаваемыми, если это вообще те самые люди. И потому, только заглянув в свою комнату, майор пошел не в душ, а сразу позвонил полковнику. Телефон долго не отвечал, потом ответила секретарша посольства, на которую, видимо, переключил свой служебный номер Страгник.

— Мне нужен Виталий Борисович, — не представившись, сказал Плешивый.

— Виталий Борисович уехал по своим делам. Будет только через час.

— Хорошо. Я через час позвоню, — пообещал Виктор Сергеевич.

В это время в дверь постучали.

— Войдите, — положив трубку, сказал Плешивый.

Вошла горничная со шваброй в руках.

— Разрешите сделать уборку? — спросила на плохом русском языке и, не дожидаясь ответа, шагнула за порог и поставила к стене свое орудие труда.

— Да, пожалуйста, — запоздало разрешил Виктор Сергеевич. — Это долго?

— Десять минут.

— Я на улице подожду.

Майор вышел за порог, горничная вышла за ним, достала из-под халата несколько свернутых трубочкой листов бумаги и протянула Плешивому.

— Это вам. То, что вы ждете. В комнате у вас камера стоит, там нельзя было отдать.

Майор Плешивый уже давно заметил, что в восточных странах не складывают листы пополам или даже в четыре раза, как в России или в Европе, а предпочитают сворачивать их трубочкой. Наверное, в этом есть какая-то традиция, впрочем, не влияющая на дела.

— Спасибо. А кто передал? — на всякий случай спросил он.

— А вам это очень нужно знать? — женщина удивленно подняла насурьмленные брови. Но ждать ответа на риторический вопрос не стала. — Если что-то понадобится, обращайтесь ко мне. Я передам, кому следует. Меня зовут Ариба. Работаю я через день по двенадцать часов.