Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери! - Княжина Елена

– Я написал Керроу и рассказал про твой случай, – продолжил папенька. Варх побери! – Он пообещал привлечь лучших специалистов и хорошенько проверить твою защиту. Виданое ли дело, что по невинным студенткам Тьма ползает?

– Это совершенно лишнее, пап. Не стоит дергать ректора по пустякам, – простонала, с ужасом представляя «диагностическую процедуру».

Знаю я этих специалистов. Хуже сира Райса только доктор Граймс будет. С этими его вечными шуточками на тему сияющей ауры и прочими язвительными намеками. Уж лучше сразу ампутацию мозга, право слово.

– Это не пустяк! – взвился отец. – Я не самый влиятельный человек в Эррене, но какие-то связи у меня остались. И я планирую ими воспользоваться.

***

Хоть в чем-то мне повезло: чемоданы, собранные впопыхах в академии, разобрать я так и не успела. Так что к приезду ученического вояжера мне нужно было только стащить их обратно вниз.

Спускаясь, отметила пустующую каминную полку с мерцающим куполом с функцией «антипыль». Раньше на ней стоял древний артефакт, принадлежавший маминому роду. Старинному, кстати, и уважаемому.

Наверное, из-за трепета перед маминой аристократической фамилией и из-за признания ее выдающихся заслуг и от меня ждали чего-то подобного. Открытий, достижений. Все три года в академии надо мной витал дух бесстрашного мага-экспериментатора. Мамино имя всегда во мне отзывалось гордостью, но я точно знала, что я – не она.

На пороге дежурил Вейн, весь какой-то растрепанный, необычно лохматый и взбудораженный. За ним недовольно гудел академический маг-вояжер, дожидавшийся только меня.

– Эв! Я уже издергался. Ты в порядке?

– Я ничего… вроде бы, – поправила волосы, наскоро убранные в хвост.

Проверила пуговицы на воротничке. Вроде все застегнуты, а все равно такое чувство, что с чем-то я промахнулась. Вот что бывает, когда собираешься, раздумывая совсем не о том, о чем положено.

– Этот придворный хитанец запретил тебя навещать, пока Тьма совсем не выйдет, – объяснил друг виновато.

– Хит-танец? – прошептала с запинкой. – Который?

– Который тебя всю неделю спасал, крикетка. Не помнишь разве? – Вейн закинул мои чемоданы на крышу и пристегнул их магическим лассо. – Он из тебя в парке всю тьму высосал, пока ты без сознания на траве валялась.

– Как высосал? Так, Диккинс, давай-ка в подробностях, – прошипела в его ухо, озабоченно косясь на заинтересованные лица однокурсников, прилипшие к окнам.

Лучше покончить с этим вопросом тут, на улице, чем болтать на щекотливую тему внутри.

– Натурально. Из шеи, – Вейн говорил с такой гордостью, будто сам меня с того света вытаскивал. Или, как минимум, ассистировал. – Как змеиный яд или вроде того. А потом велел мне тебя в дом перетащить. Ты бы, кстати, на пирожные поменьше налегала… Еле донес!

В его честных глазищах прыгали буйные смешинки, и я решила не обижаться. Спишем на нервное. Но запомним и потом, если что, отомстим.

Долия вот, напротив, насильно в меня еду запихивает и сетует, что «тощую Эйви» даже ветер не замечает. Кто-то из этих двоих точно привирает!

– Вейн, ты не перепутал, именно тот хитанец, не какой-нибудь другой? – с увядающей надеждой протянула я, подавая парню последнюю сумку.

Ее можно было и в руках довезти, но тогда пришлось бы забираться внутрь.

– Ты так говоришь, будто темные мастера из столицы пачками тут разгуливают! – профыркал Диккинс, с легкостью забрасывая поклажу наверх и помогая мне подняться по ступенькам.

– Ты только не вздумай в академии рассказывать, что из меня кто-то что-то высасывал, – строго поглядела на парня, хватаясь за поручни.

– В этом нет ничего стыдного, Эв…

– Не вздумай!

Я помахала отцу и Долии, выглянувшим из окна гостиной, и уселась на свободное кресло. Восьмиместный вояжер вальяжно тронулся. Миновал парк, горевший красной листвой, прокатился по главной улице и направился к выезду из города.

– Остановите на секунду! – крикнула водителю, увидев очертания знакомой книжной лавки. Не прочитаю, так хоть пощупаю напоследок!

Не дожидаясь, когда вояжер затормозит, выпрыгнула наружу и скрылась за витражной дверью. Вихрем пронеслась к «застеколью» сирры Фэрвей. Где же вы, достопочтенный сир Милезингер? Готовьтесь, я сейчас буду вам глазки строить и умолять меня дождаться.

Может, до следующих каникул никому не приглянется бесценное сокровище, каким-то чудом оказавшееся в Аквелуке? Не так тут много фанатов прикладной артефакторики, право слово.

Но на полке было пусто. То есть вообще! Даже пыль кто-то стер.

– А где?.. – растерянно поискала глазами рыжую шевелюру.

– Купили несколько часов назад, Эйви, – выдохнула сирра Фэрвей и развела руками. – Предложили хорошую цену. Очень хорошую, сумма покрыла все наши издержки за полгода. Прости, я не смогла отказать.

Я всхлипнула – не от обиды, а от варховой несправедливости – и, помахав рукой хозяйке книжной лавки, вышла на воздух.

Папа сказал, что я выжила только чудом. Наверное, сразу много чудес в одни руки выдавать не положено.

Глава 7

После недельного сна тело бодрилось и требовало деятельности, но на самом деле у меня почти ни на что не было сил. Сир Милезингер, так и не дождавшийся свидания со мной, стал последней каплей. Предатель! Я же лучше какого-нибудь престарелого коллекционера. Аккуратнее, симпатичнее. Но, может, он пытался сопротивляться, и я зря наговариваю.

Я влезла в вояжер, расстроенно упала на сидение возле Диккинса и уложила голову ему на плечо.

– Отдыхай, крикетка.

– Не называй меня так… – по привычке проворчала я, хотя против этого прозвища вот уже который год ничего не имела.

Крикетки водились в местных лесах, на заболоченных озерах. Редкие представители местной фауны – странные водоплавающие птицы, не умеющие летать. Хотя крылья у них были и довольно приличные. Кто знает, может, крикетки ни разу не пробовали? Или просто не хотели?

Зато они шустро бегали, забавно подпрыгивая на кочках, превосходно ныряли и заполняли лес своим звонким «Кри-кри». Вейн меня так прозвал из-за их оперения – бледно-зеленого, лоснящегося, в цвет моих глаз.

– Эв… Я хотел поговорить с тобой про бал, – сдавленным шепотом выдал Диккинс, прижимая меня к себе. – Еще в парке хотел, а тут обморок этот твой так некстати… Ламберт, ты спишь, что ли?

Я усердно засопела, изображая похрапывание. В том, что Тьма в меня влезла в совершенно неудобное время, я была с Вейном согласна. Но вряд ли у меня будет возможность ей об этом рассказать. Я надеялась больше никогда-никогда с ней не встречаться.

Интересно, будет ли вообще этот Бал Варховых даров? Не удивлюсь, если Керроу решит его отменить. Вдруг кто-нибудь в проклятье вляпается во время танцев? Там работы явно не на неделю было. Вообще мутная история с этими дверями, ей Варху!

Вот зачем бы старику Мюблиуму, нашему магистру темных проклятий, навешивать черные чары на двери аудиторий? Профессор, конечно, не от мира сего, но вполне безобидный. С виду.

Сам же от своих шуток и пострадал. Словил рикошетом проклятие забвения и теперь валялся в больничной палате без памяти и шансов принять у нас зачет. Последнее было самым обидным.

– Ламберт, хорош притворяться… – Диккинс легонько пихнул меня в бок, но я не поддалась и захрапела громче.

Рисса, как истинная мастерица греть уши об чужие двери (но исключительно об те, что не запятнаны проклятиями), «обнадежила» нас перед самым отъездом. Мол, Керроу вызвал из столицы жутко важного проклятийника, работающего при королевском дворе. И тот прямо из Хитаны частным судном в Анжар вылетел. Может, уже отмыл там все?

И с чего вдруг такая именитая задн… персона согласилась посетить наши стены, потрепанные неудавшимися огнешарами? Может, он тоже считает, что что-то с грязными дверями нечисто?

Я горестно вздохнула на плече у Диккинса. Не дай Варх, эту важную шишку на замену к нам определят! Ясен гхарр, требовать он будет побольше Мюблиума. Старик мог забыть про зачет и без всякой магии.