Строптивица и нахал - Кристина Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Передай: мы спускаемся.
Соня тут же двинулась к двери.
– Подожди, куда ты бежишь?
Остановившись, Соня уставилась на меня с непониманием.
– Пусть подождут, – пояснила, хватая за руку и усаживая рядом с собой на кровать.
Через двадцать минут в двери опять постучали. Все это время мы сидели и нервно болтали ногами, практически не разговаривали, а наблюдали за временем на часах.
– Скажи: мы уже идем.
Соня нервничала больше меня. Спускаться и в этот раз не спешила: Тимур неделю заставил томиться в ожидании, полчаса как-нибудь выдержит. Именно такой лимит я отвела мужчинам на ожидание прежде, чем спуститься.
– Пойдем? – кивнула Соня на дверь.
– Идем, – сдалась, хоть из оставшихся десяти прошло только семь. Семь тяжелых минут, тянувшихся очень медленно. – Отец там рвет и мечет, наверное.
– Прекращай так нервничать! Улыбайся. Тимур по твоему лицу сразу догадается, что я это специально сделала.
Мужчины стояли внизу, почти у самой лестницы. Как ни странно, но увидев его, я наоборот немного успокоилась. Тимур первым поднял на нас взгляд. Лениво скользнул им по мне, не выказав ни удивления, ни восхищения, почти сразу отвернулся. Легкая ироничная ухмылка буквально на секунду исказила черты его лица. На Соне взгляд его не задержался. Его сухое «понятно» показало, что он ее узнал.
– Что? – непонимающе посмотрел мой родитель на моего жениха.
– Мысли вслух, – не глядя на него, ответил Тимур. – Добрый вечер, – равнодушно произнёс он уже нам, слегка кивнув.
– Добрый, – как можно радостнее произнесла я, усыпляя бдительность обоих.
«Ну, прям счастливая невеста!»
Слегка сведенные брови над переносицей образовали небольшую складку. Удовольствие словно патока растекалось внутри.
«Не так ты и спокоен, как пытаешься показать!»
Не только мне приходится прятать свои эмоции. Это хоть немного успокаивало. А то… Так не бывает! Но то, что я почувствовала в аэропорту, когда увидела его, было не выдумкой. Я и сейчас ощущала это притяжение. Тёмно-синий костюм, белоснежная рубашка: он выглядел, как успешный бизнесмен. Тут дело не в одежде, а в уверенности, что он источал. Неброско откинутый лацкан пиджака, холодный надменный взгляд, легкая щетина на лице, приятный, ненавязчивый парфюм. Образ успешного человека довершала черная папка в руках. Взгляд за эти годы совсем не изменился: все такой же цепкий, прожигающий стальным цветом. Мало кто осмелится иметь его во врагах. Ну, мой отец, сумевший испортить с ним отношения, жив и даже здоров. Что лишний раз доказывает, что Тимур не такой монстр, как пытается казаться. Или это я себя успокаиваю? В любом случае сдаваться я не собираюсь. Все мое нутро противится подчинению. А именно на этом будет настаивать мужчина.
– Ну, что, пройдем в столовую? – отец пригласительным жестом указал на двери.
– Да, конечно. Но после я бы хотел обсудить кое-какие моменты, – подняв папку, уверенно произнес Тимур.
– Это никуда не убежит. Все обсудим, – недовольно пробубнил папа.
Большая часть ужина прошла в молчании. Иногда Тимур спрашивал отца о знакомых, говорил о новых методах безопасности. Вообще, он чувствовал себя расслаблено и очень уверенно. Соня единственная, кто из нас пытался улыбаться. Пусть и выглядела улыбка натянуто, но я ей была искренне благодарна. Сама я наблюдала за женихом, пока они с отцом разговаривали. И, как бы меня ни тянуло к этому мужчине, второй раз в жизни эмоциям взять вверх над разумом не позволю.
От десерта отказались все. Посмотрев демонстративно на часы, Тимур произнес:
– Извините, но у меня мало времени. Не могли бы мы приступить к обсуждению нюансов нашего договора? – на последнем слове он в упор посмотрел на меня.
Вот кто я для него – «договор». Меня не могло это не задеть. И он, зная это, поступил так специально. Возникло желание попросить отца передумать, но устраивать сцену при Соне и, тем более, при Тимуре не хотелось.
– Папа, мы с Соней тоже спешим: нас друзья ждут, – буквально пропела я ангельским голоском, – И моего жениха не стоит задерживать.
Звучало это, скорее всего, как: «Папа, выпроводи его скорее за дверь». Внешне он никак не показал, что слова его задели, но рука, лежавшая поверх папки, не была такой расслабленной как ранее. Мысленно себе поаплодировала, поднялась из-за стола.
Соня направилась в мою комнату. Мы обе прекрасно понимали без слов, что этот разговор пройдет без нее.
В кабинете ярко горел свет, пахло сигарами, парфюмом отца. Совсем неуловимый запах кожи и бумаги щекотал обоняние. Папа занял свое любимое кресло за массивным столом. Тимур сел напротив родителя, а я удобно расположилась на меленьком диванчике сбоку от них. Мне отсюда удобно наблюдать за ними.
– Я хотел бы обсудить брачный договор.
Удивилась. Чего хочет Тимур?
Отец такого видно не ожидал. Он даже привстал в кресле, собираясь наверняка высказаться по этому поводу. Противника его суровый взгляд не испугал – и папа буквально плюхнулся обратно. Уголок губ Тимура немного дернулся. А, может, мне это показалось?
– Обсудим, а в ближайшее время подпишем, – спокойно произнес он, словно не замечая реакции отца.
Плотно сжатые губы родителя яснее слов говорили, как он зол. Мне это даже приносило моральное удовлетворение. Ведь злиться он должен в первую очередь на себя!
– Хорошо, – сквозь зубы процедил отец. – Давай свой договор сюда, мои юристы его изучат.
Настаивать на обсуждении Тимур не стал. Протянув папку, он встал, собираясь покинуть наше общество.
– Подожди, Тимур, – остановил его отец. – Когда сыграем свадьбу?
Даже не заглянул в договор! Отец своего решения менять не собирался.
– Это же ваш проект. Когда скажите, тогда и сыграем, – нахально ухмыльнувшись, произнёс Тимур, выбешивая отца этим еще больше.
– Тогда в конце месяца, – ни один из этих титанов уступать не собирался.
– Хорошо, – равнодушно пожал Тимур плечами.
У