Здравствуй, 1984-й (СИ) - Иванов Дмитрий

Утром я проснулся от запаха блинов и пирогов. Бабуля расстаралась к моему дню рождения. Осторожно, чтобы не разбудить спящего отца я пробрался на кухню. «Не буди лихо пока оно тихо» — с похмела у отца плохое настроение. Бутылок в ящике поубавилось! Минус две штуки! Сто пудов отец встал ночью и выпил. Надо срочно их увозить или спрятать. Как говорится — «тиха украинская ночь, а сало надо перепрятать». Пиво оказалось странное — Украинское, хоть Украина и рядом с Ростовской областью, я такое в первый раз видел и даже не слышал про него в прошлой жизни. «Переславское», пустая бутылка пахла медом, но срок годности ещё не истёк, крепость четыре с половиной оборота. Сойдёт, третий сорт не брак, а девочкам сладкое нравится. Бабуля, неодобрительно качая головой, помогла мне поменять этикетки с пива на газировку, которую я купил ещё позавчера. Бутылки с пивом стали выглядеть одинаково, но придраться не к чему, ситро и лимонад как есть. А нет, вон ещё и парочка тархуна. Газировка осталась без этикеток. Оставляю бате бутылку пива, остальное складываю в баул и прячу в бане. Сейчас к Кондрату надо заехать, всё сразу на место не увезу, а мне ещё за Дианой ехать, музыку взять чтобы, потом за мясом, потом дрова отвезу, воды и ещё кучу всего.

— Ну ты и спать через два часа уже народ придёт, — недовольно сказал Кондрат мне, но я не стал спорить, ведь ему батя доверил сегодня свой «Иж-49» с коляской, радикально черного цвета.

— На два часа дал, уже полчаса прошло! — бурчал друг, заводя мотоцикл.

Мотоцикл был тяжеловат в управлении для пацана, но Кондрат справлялся. Он был чуть ли не тридцатилетнего возраста и единственной причиной, почему он до сих пор может передвигаться, это то, что его батя, в основном, сидел по зонам и не имел возможность ушатать его.

С мотоциклом всё оказалось очень просто. В первую очередь ко мне во двор, там грузим пиво, три бутылки моего трофейного коньяка, воду, хлеб, пироги, вилки и прочие тарелки, в основном жестяные и железные мне бабка доверила. Я также погрузил парочку старых одеял, не сидеть же на земле, там, на поляне бревна есть, но охота и поваляться иногда. Высаживаю Кондрата в чистом поле, хотя там уже находится мой второй друг Похаб, чем-то заедающий налитый из термоса чай.

— Так! Сейчас к Диане за музыкой, а потом за мясом. Похаб! Встречай гостей и организуй тут всё.

— А че за костюм у тебя такой модный? — вдруг спросил Похаб.

— Олимпийский, Третьяк подогнал, — пошутил я.

— А что он ему не нужен? — затупил Похаб.

— Шучу, парни! Шучу. Бабка купила по знакомству, но говорит, что готовили нашим олимпийцам, а те не поедут в США.

— А чё за костюм у тебя модный такой? — спросила Диана, повторив слова друга.

— Это ему Третьяк подарил, на олимпиаду наши не едут, вот он ему и не нужен, — охотно пояснил Кондрат. — Давай, садись в коляску.

— Как это? Олимпиада летняя, а Третьяк же в хоккей играет? Тьфу! Не это спросила. Чего он тебе подарил? — требовательно посмотрела на меня одноклассница.

— Да шутит он! Бабка по знакомству взяла, садись уже, — настойчиво попросил я.

Время поджимало, мотоцикл скоро отдавать надо. Связываться с батей Кондрата неохота. Отморозок он, хотя моего батю он побаивался и всегда разговаривал с ним вежливо, даже бухой. Конечно! Мой батя — особый случай, здоровый как горилла и неприветливый как цепной пёс. И рука, сука, тяжёлая.

Глава 12

Мы всё успели, и за мясом сгонять, и даже за Верой заехать. Хоть и жила она недалеко от места сбора, а не отказалась сесть в коляску. Выглядела Вера отлично — короткая юбка и белая майка. Кондрат для такого случая даже полихачил. Вера удивила меня подарком, она взяла с собой два тортика, один кремовый, второй масляный с орешками, не поленилась же с утра сбегать. А и вправду, чего одно мясо кушать? Мяса было много, ну не пять килограмм, чуть поменьше, но пахло оно божественно. Тофик был мастер на это дело, он работал у отца в цеху, и делал всё как для себя. Полянка у реки уже заполнялась народом. Любящий пожрать Похаб, развел костёр, наделал углей и сейчас запекал в них картошку. Картошка была уже дряблая, по причине скорого лета, зато был редис и лук свежий, тоже затаренный явно голодным Похабом. Пока все собирались на поляне, Кондрат поехал ставить домой мотоцикл.

— Зря торопились, батя с утра выпил и спит, а мамка не сдаст ни за что, — сообщил он, вытаскивая из сетки две банки прошлогодних огурцов. Последней пришла Фаранова сразу с двумя братьями, с семи- и десятиклассником. Оба, кстати, Олеги, что фантазии у родителей вообще нет? Итак, из парней была наша троица — Похаб, Кондрат и я, а также Игорь, Саня, оба Олега из одноклассников и два брата Фарановой, многовато Олегов получилось. Плюс пять девочек, нормально можно поиграть с четырнадцатью участниками. Сразу пиво я не стал доставать, всё ждал, когда придет директор, но народ требовал. В конце концов, я плюнул и выдал всем по бутылке пива, и с шашлыком оно зашло на ура.

Все поздравляли меня, старший из Фарановых неплохо играл на гитаре. Пиво оказалось не просто хорошим, а отличным, я такое даже за границей не пил, и оно ударило градусом по молодым девичьим головам. Не пили трое — Аленка, младший Фаранов и Коля. Он спортсмен. Когда градус веселья стал опускаться, я предложил поиграть в мафию, сам стал ведущим. С помощью карт выбрали бандитов — аж троих, доктора и Глеба Жеглова. Так я переиначил комиссара Каттани.

— Наступает ночь и глаза открывает мафия! — уверенно говорил я. — Кого она убьёт на этот раз?

Трое мафиози открыли глаза и знаками решили, кого «убить» следующим.

— Город просыпается, и мафия убила нашего доктора Алёнку Фаранову — закончил тур я.

С поиском преступников на первой игре не заладилось, все трое остались живы на этот момент, убит и Жеглов, и доктор, да и самих жителей осталось немного, всего четверо. Мафиози сами себя убивать не будут, так что если сейчас опять жители убьют не мафию, то мафиози победят. Все выбывшие участники с восторгом следили за развивающейся драмой, веселясь от души. А оставшиеся семь участников отчаянно жестикулируя, пытались выбрать, кого выбить из игры. За этой сценой нас и застал Николай Николаевич, приехавший на своём уазике на мой день рождения, и не с пустыми руками.

— Мафия победила! — объявил я, глядя на директора. — Вы убили честного человека.

А победители — Кондрат, Верка и Диана орали во всё горло от радости. А ушлый Кондрат даже на зависть мне облапил обоих, обнимая.

— Ух, как у вас весело, — непритворно удивился директор. — Анатолий, там я газировки привёз тебе в подарок, идите из машины принесите.

— Похаб, Олег, пошли со мной.

В машине было реально два ящика газводы, моего любимого тархуна со слабым вишнёвым вкусом.

На правах хозяина положил директору на тарелку мясо и картошку. Редис и лук уже закончились, а мяса много.

Тут же затеяли новую игру, в которой вызвался участвовать и директор. Он сначала поморщился при виде карт, но когда я пояснил, что это для жеребьёвки, то просветлел лицом. И надо же такое, что ему выпало по жребию играть Глебом Жегловым.

— Закрывает глаза мафия и открывает Жеглов! — вещал я.

Николай Николаевич показал на Верку, которой опять досталась, к её радости, карта мафиози. Киваю головой и понимаю, что сейчас Верку выведет из строя директор и игра закончится. Что ж, что есть, то есть.

— Город открывает глаза, убит наш доктор Олег Фаранов, — даю вводную я.

Так, я знаю, кто мафия — это Вера Архарова, а поскольку я — Глеб Жеглов, то предлагаю убить последнего мафиози, вернее последнюю.

— Что? — завопила Архарова, в которой явно пропадал талант актрисы. — Это я Жеглов! А Николай Николаевич просто житель! Помните, как он убил мирного жителя в первом раунде. Тоже такой же уверенный был. А несчастный Игорь сидит и ругает его.

Игорь, который прекрасно видел кто на самом деле мафия, а кто Жеглов, несчастным не выглядел. Наоборот, он порывался что-то ответить Верке, но правила запрещали ему говорить. И он был похож на чайник, который кипит и вот-вот отбросит крышку. Народ посмотрел на пышущего паром Игоря и убил директора!