Возвращайтесь живыми! - Василий Головачев

— Он уже выехал, вы должны его видеть.

Голова Астахова в шлеме исчезла, появилась вновь.

— Видим на юго-востоке.

— Идите навстречу, маршрут не меняйте, сначала надо осмотреть то место, где ты спускался в шахту. Рамачан, как самочувствие?

— Корошо, командир, — ответил индиец, сидевший слева от Астахова, запакованный в такой же скафандр.

Несмотря на то что в кабине «Резвого» можно было находиться в обычных лётных комбинезонах, космонавты, выполняя инструкцию по безопасности, надели скафандры «Чибис-М», имевшие ракетные ранцы.

— Мы пошли.

На втором экране было видно, как вездеход на шести сетчато-сегментных колёсах развернулся и покатился к сверкающей белой точке на серо-оловянном реголитовом поле кратера Пикар, оставляя в пористом грунте неглубокие характерные борозды.

Встреча русского вездехода и японского «велосипеда» состоялась на невысоком пологом валу кратера, в километре от места посадки «Руси» и в километре от места посадки японского «Космик Субару».

Астахов выбрался из кабины, сделал двухметровый скользящий прыжок, — в условиях слабого лунного тяготения проделать это было нетрудно, — приблизился к слезшему с «велосипеда» японцу. Они постучали друг друга перчатками по перчаткам, представились, опробовав радиосвязь.

Японца звали Синити Хоси.

— Предлагаю объехать район по кругу, — сказал Астахов по-английски. — Потом приблизимся к центру падения метеорита, где мы видели устье шахты.

— Моя хотелса ити самостоятенно, — ответил Синити Хоси на ломаном русском. — Разересите пользовасса пирибора?

— Да как скажете, — ответил Астахов, озадаченный просьбой. — Хотя это небезопасно. Здесь много ям.

— Не провалисса, — пообещал японец, взбираясь на седло «велосипеда».

Конечно, велосипедом эта машина не была, хотя и в самом деле могла двигаться с помощью особых педалей. Скорее она представляла собой очень лёгкий, собранный исключительно из углепластика, мотоцикл с достаточно мощным аккумулятором, позволявшим ей передвигаться со скоростью до тридцати километров в час и преодолевать без зарядки расстояние в тысячу километров. Родиной этих аккумуляторов как раз и являлась Япония, хотя изготавливались они по лицензии почти во всех странах мира, в том числе в Китае и в России. Точно такие же питали и двигатели «Резвого».

Японец укатил влево, к скалам горного хребта Ванслова.

— Куда это он? — осведомился Рамачан.

— Да фиг его знает, — ответил бортинженер. — Пусть развлекается, если ему нравится. Сейчас все тут будут искать следы пришельцев, ему наверняка дали такое задание. Недаром же китайцы взбесились, когда узнали о цели нашего похода. Бросили даже достраивать свою станцию, направили сюда вторую капсулу SZ. Боятся, как бы мы раньше их не подружились с лунитами.

— Никаких лунитов не было и нет, — категорически заявил Рамачан. — Это легенды.

— Кто знает, — философски заметил Астахов, который собственными глазами видел в шахте, куда провалился злосчастный китайский «Шэнь Чжоу-20», гигантские механизмы и тоннели. Разумеется, его индийский напарник ничего об этом не знал.

Астахов забрался в кабину, доложил Задирко о контакте с японцем.

— Вот олух царя небесного! — проворчал командир. — Не дай бог и он провалится в дырку, а обвинят потом нас.

— Не каждый японец доберётся до середины Моря Кризисов, — успокоил его пилот Ваня Злотник, вспомнив незабвенного Николая Васильевича Гоголя. — Провалится — вытащим.

— Твоими б устами да мёд пить. Удачи, Миша.

Вездеход устремился к чашевидному кратеру на месте шахты, в которую свалился китайский корабль. Большинство специалистов считало, что сюда действительно случайно упал рыхлый метеорит массой примерно в две тонны. И только экипаж «Руси» точно знал, что никакого метеорита не было. Тот, кто послал за ними «НЛО», чтобы сбить русский лунник ради пресечения утечки информации, взорвал и шахту со всем её содержимым. В том числе — с китайским лунником.

Ещё задолго до этого похода поверхность кратера Пикар в месте расположения второго кратера — Мистери была исследована с помощью искусственных спутников Луны. Сканировали кратер не только российские аппараты, но и спутники других стран. В настоящий момент над Луной летала дюжина спутников и станций. Однако ни одна видеосъёмка кратера не дала ощутимых результатов. Район Луны в месте трагедии казался девственно чистым, мирным и тихим. Никаких таинственных объектов на нём не возникало, и никакие «лунные НЛО» над ним не появлялись.

Правда, наметились странные ландшафтные «стрелы» — почти невидимые овражистые углубления, идущие к хребту Ванслова и к небольшому кратеру Марго в двадцати километрах от центра нового кратера. Создавалось впечатление, что здесь от удара метеорита (если он был) просели участки лунной поверхности, заметные только при определённом угле зрения. Неизвестно, заметили эти «овраги» другие наблюдатели или нет, но специалисты из Роскосмоса их вычислили. И Задирко получил ещё одно задание: проверить, куда идут «овраги» и чем заканчиваются.

Вездеход объехал чашу нового кратера.

— Ничего, — доложил Астахов. — Ни одного следа.

— Не выпускайте японца из виду.

— Он как мотанул к горам, так и сидит где-то там.

— Вы его не видите? — встревожился Задирко.

— Что-то мелькает белое на фоне серого.

— Дуйте туда! Японцы просто так ничего не делают.

— Да мы и сами собирались пройтись вдоль «оврага» к горам.

— Вот и отправляйтесь по вектору «оврага», выясните, чем занимается наш узкоглазый коллега.

— Явно что-то ищет целенаправленно.

— Значит, эти ребята тоже обнаружили «овраги».

Вездеход развернулся, резво побежал к близкому горному валу хребта Ванслова, над которым как неровные клыки апокалиптического зверя торчали скалы разной высоты.

— Видишь этого парня? — спросил Астахов, занятый вождением.

— Нет, — ответил Рамачан. — Он копался левее, потом пропал.

— Вот самурай несчастный! Хоть бы слово сказал, где он будет.

Астахов увеличил скорость.

До горной стены от кратера было около полутора километров, и «Резвый» проскочил это расстояние за четыре минуты. Однако японского космонавта на «велосипеде» здесь не оказалось. Следы его трёхколёсной машины вели куда-то в глубь скального массива, выходя точно в то место, куда вливался тот самый «овраг», который представлял особый интерес и для российских космонавтов.

— Это уже не смешно, — пробормотал Астахов, останавливая вездеход. Несколько раз позвал японца, но ответа не получил.

— Давай проедем в эту щель, — предложил индиец.

— Можем застрять.

— Он не мог далеко уехать. В крайнем случае пойдём пешком.

Астахов подумал, вызвал корабль, объяснил ситуацию.

— Нам только этого не хватало, — с досадой сказал Задирко. — Ищи его теперь. Самое плохое, что и бросить его мы не можем.

— Понимаю, но щель узкая, и сколько мы проедем по ней, неизвестно. Если что, придётся идти на ранцах.

— Вызывайте.

— Не отвечает самурай.

— Ладно, попробуйте проехать по следу, только, ради бога, не рискуйте.

— Не первый год… — начал Астахов свою обычную приговорку, но заканчивать не стал. — Будем на связи. Может, запросить гляделку?

— Пока не стоит, — отказался Задирко, понимая бортинженера: речь шла о спутнике. — Я попробую связаться с японским модулем, может, они сами достучатся до своего парня. Ни пуха!

Вездеход потихоньку покатился в ущелье, рассекающее стену хребта Ванслова. Ущелье было прямым, как лезвие ножа, затем повернуло влево, вправо, его дно стало подниматься. Вскоре проход сузился настолько, что вездеход стал задевать боками скалы.

— Чёрт, придётся-таки бросать машину, — сказал Астахов удручённо.

— Пойдём на ранцах?

— Не хотелось бы их активировать, это всё-таки больше спасательное оборудование, а не туристическое.

— Нельзя же бросать товарища в беде.

— Почему в беде?

— Это я просто так сказал, — сконфузился индиец.

— Вылезаем. — Астахов доложил командиру о своём решении, первым вылез из кабины вездехода.

Следы «велосипеда», чётко видимые до устья ущелья, здесь становились почти не видны. Дно расщелины стало скалистым, неровным, и слой пыли на нём был очень тонким.

Ущелье вильнуло. Его стены стали отвесными, а потом и вовсе сомкнулись над головой, превращаясь в свод пещеры. Воздуха на Луне не было, поэтому космонавты всё время вынуждены были ехать при включённом прожекторе вездехода либо включали нашлемные фонари.

— Синити, сукин сын! — позвал Астахов.

Японец не ответил.

— Что такое «сукин сын»? — осторожно спросил Рамачан, владевший русским языком в пределах разговорного диапазона.