Рассвет любви - Шеннон Дрейк

— Да, было время, когда я мечтал завоевать весь мир. Но оно прошло. Вернее, просто я стал частью этого мира. Впрочем, как и ты.

— Да уж!

— Боюсь, я тебя не понимаю, дорогая.

— Мы можем стать наследниками Клэрина.

— Изабель, этот замок по праву принадлежит Элинор. Но даже если с ней что-то случится, у меня есть старший брат, который не меньше меня стремится разбогатеть, просто ему это пока не удалось.

— Ах да, Альфред, а я и забыла. Но он ведь не женат, и у него нет наследников… стало быть…

— Изабель, не морочь мне голову. Ничего не изменится.

— Глупости! Все может измениться! — Вскочив на ноги, она обежала стол и положила руки ему на грудь. Надо признать, у Изабель были свои достоинства. Она недавно жевала мяту, и ее дыхание было свежим, как утренний ветерок. Запах ее духов, нежный и легкий, приятно щекотал ему ноздри. Длинная череда любовников хоть и оскорбляла его чувства, однако же отточила до совершенства ее и без того немалые способности к постельным утехам. Тоненькая, изящная, хрупкая, она пользовалась колоссальным успехом при королевском дворе. Больше всего Корбину хотелось вышвырнуть ее из замка. Но он тут же поймал себя на мысли, что неплохо бы выслушать ее до конца.

— Что именно должно измениться? Надеюсь, ты не пытаешься вырыть яму кому-то из моих более богатых родственников? — жестко спросил он.

— О чем ты?! — с притворно невинным видом оскорбилась Изабель. Ее пальцы, нежно погладив его грудь, игриво скользнули вниз. Губы ее расплылись в хищной усмешке, обнажив белоснежные зубы. — Я просто подумала, что придет время, когда кому-то придется позаботиться о наследнике Клэрина. А теперь, когда Элинор отправилась в плавание по морю, где кишмя кишат и пираты, и шотландцы, и всякие авантюристы… остаемся только мы с тобой!

— Но Альфред может жениться.

— До сих пор у него на это не было ни времени, ни желания. Альфреду слишком часто приходится сражаться.

— Но я ведь тоже могу понадобиться королю.

— Это так. И возможно, очень скоро.

— Кажется, я начинаю догадываться. Ты решила приехать повидать меня в надежде, что мы сможем произвести на свет наследника — и чем скорее, тем лучше, поскольку столько лет иметь одного мужа довольно обременительно, особенно когда этот самый муж может быть очень скоро призван на военную службу да еще оказаться таким ослом, чтобы позволить себя убить. Верно, Изабель?

Улыбнувшись, она отодвинулась, вытащила заколки из прически и небрежно бросила их на сундук. Потом снова повернулась к мужу.

— Неужели близость с собственной женой — такая уж неприятная вещь, а, Корбин? Или ты не понял, чего я хочу от тебя? Всего лишь чтобы ты исполнил свой супружеский долг — и дал шанс собственному сыну унаследовать все!

Помолчав, Корбин поднял глаза на жену.

— Ну а если удача отвернется от нас, моя дорогая? Мы ведь уже женаты не первый год, и Богу да и всей Англии известно, что ты никогда не была мне верной и преданной женой.

— Верной и преданной — может, и нет, зато умной и толковой — наверняка! И если наш союз до сих пор не принес плоды, так это только потому, что я об этом позаботилась. А если честно, Корбин, то мне не хотелось бы, чтобы у тебя — да хоть у самого короля! — возник вопрос, кто же отец моего ребенка! Но теперь время пришло!

— А что, если у тебя не выйдет соблазнить меня, а, Изабель?

— Тогда, мой дорогой супруг, я возьму тебя силой! — Она привстала на цыпочки, нежно коснулась его лица — и вдруг показалась ему такой нежной, хрупкой и очаровательной, что у Корбина перехватило дыхание. — Мы с тобой жили не очень-то хорошо, верно? Скажи, разве я так уж о многом прошу тебя сейчас? — В ее голосе появилась чувственная хрипотца. В конце концов, она права, мелькнуло у него в голове. Ведь она его жена. Они оказались одни, и его плоть горела от желания, которое умудрилась зажечь в нем эта непостижимая женщина. — Да любой на твоем месте овладел бы мной тут же, на лестнице! — произнесла она так, что его всего затрясло.

— Это верно! — прохрипел он, протягивая к ней руки. — Как пожелаешь, дорогая! Клянусь Богом, из всех супружеских обязанностей эта — самая приятная. — Подхватив жену на руки, Корбин направился в свою комнату.

«На лестнице? Ну уж нет!» — подумал он. Брат мог вернуться в любую минуту, а ему сейчас меньше всего хотелось бы, что им помешали. Бог свидетель, такая возможность, как сегодня, выпадала ему нечасто!

Две ночи прошло с тех пор, как улеглась буря, а они все еще были в море. Элинор редко видела того, с которым делила каюту. Она знала, что он заходил сюда — об этом говорили то оставленный на столе норвежский рог с элем, то висевший на крюке клетчатый плед. Или книга, так и оставшаяся раскрытой. Порой Элинор просто ощущала его присутствие. Это было похоже на наваждение… ей казалось, он стоит и смотрит на нее, пока она спит.

Она могла уже ходить, держась за стенку. Единственным, кого она видела, была норвежка Марго с ее голубыми глазами и волосами настолько светлыми, что они казались белыми. Молодая женщина появлялась и уходила бесшумно, как кошка.

В каюте были книги — и в этом тоже было ее спасение. Чудесные книги — переписанные искусной и терпеливой рукой, украшенные рисунками. Многие из них были копиями древних рукописей, хранившихся в ирландских монастырях. Внизу каждого листа красовалась витиеватая подпись монаха-переписчика. Среди них были легенды Древней Греции и Рима, ирландские сказки, даже саги древних викингов об их набегах на Британские острова. Некоторые были на французском, другие на латыни. Было даже несколько норвежских книг. Этого языка Элинор не знала и очень досадовала на это, ведь тогда она смогла бы подслушать, о чем говорят между собой морские разбойники. Ее нисколько не удивляло, что многие шотландцы свободно владеют и французским, и латынью, — большинство молодых людей, желающих сделать карьеру при дворе, говорили на обоих языках. Родившись на севере Англии, сама она довольно свободно говорила на гэльском — в свое время на этом настоял отец, — но норвежский! Набеги викингов прекратились много лет назад. Элинор поймала себя на том, что всегда считала скоттов варварами, невежественными и грубыми дикарями, менее цивилизованными, чем любой англичанин. И для нее стало неприятной неожиданностью, что многие из этих «варваров» куда начитаннее и образованнее ее.

Но книги занимали ее недолго. Элинор все чаще овладевали страх и неуверенность. Впрочем, если бы им была нужна ее смерть, ее бы давно уже не было в живых, успокаивала себя девушка. Да и потом, если у них важное поручение к французскому королю, то вряд ли они осмелятся появиться перед Филиппом с руками, обагренными кровью невесты французского рыцаря. Если бы не эти страхи, Элинор наслаждалась бы плаванием. Кормили ее неплохо; еду и эль приносила Марго. Как-то раз она даже предложила наносить пресной воды, чтобы Элинор могла помыться. Лихорадка, терзавшая девушку, окончательно прошла, и после ванны она почувствовала себя посвежевшей и сильной как никогда. Выкупавшись, она поспешно переоделась, то и дело испуганно вздрагивая при каждом шорохе. Но похоже, Брендан появлялся тут не раньше ночи. А Марго приносила ей поесть только в определенные часы, так что Элинор никто не побеспокоил.