Подмененный император. Альтернативная история - Светлана Бестужева-Лада

– Брат герцога Леопольда, отца Елизаветы, поднял мятеж и захватил престол. Братца – старшего, между прочим, упек в крепость. Не женат, детей нет. А законная наследница – принцесса Мекленбургская – в официальных бумагах даже не упоминается. Вот не было печали…

– Какой печали, государь? – засмеялся Остерман. – Наоборот, все идет прекрасно. Мекленбургом сейчас правит младший брат герцога, а законная наследница – принцесса Елизавета. Вот составит граф Толстой нужные бумаги о том, что нынешний герцог может быть только регентом при своей племяннице…

– А он пошлет нас с этой бумагой куда подальше.

– И прекрасно, и замечательно! А мы – к Австрии, мол так и так, сироту, вашу родственницу обижают. Надо за нее вступиться, а за хлопоты Австрии дочь самого Петра Первого – в невесты с немалым приданным. Какому-нибудь троюродному брату императрицы.

– Но ведь это война!

– А ты как думал, государь? Но война маленькая, смешная даже. Тем паче, лет тридцать назад Мекленбург сам на две части раскололся – южную и северную. Но каждая из частей имеет свои правительства и собственные вестники для публикации законов и распоряжений. Так что нам не со всем герцогством воевать – лишь с его северо-восточной частью. А там Дания поможет.

– Сам черт ногу сломит!

– Ему не привыкать. А воевать меклебуржцы и вовсе не приучены, в основном идут в наемники к другим правителям. Ультиматум России, дипломатическая (с угрозой военной) поддержка Дании, претензии Австрии, – и бери этот Мекленбург голыми руками. Ты же сам, государь, хотел войско обновить и улучшить. Вот тебе и повод – лучше не придумаешь. Да и флот можно испробовать – у острова Рюбек-то.

– И то правда, – повеселел Петр. – Ну, я войсками займусь, а вы с графом Толстым – делами дипломатическими. Вам не привыкать.

– Толстой сейчас носом землю рыть будет, дабы не впасть снова в немилость у вас, – негромко заметил Остерман. – Ему бы в помощь князя Долгорукого, Василия Лукича. Дипломат опытный, хитрый, изворотливый: сколько лет для нас Курляндию охраняет от чуждых посягательств.

– Кстати о Долгоруких, – вспомнил Пётр. – Выдал князь Алексей свою дочь за австрияка, как я наказывал?

– Кочевряжится, государь, – вздохнул Остерман. – Кричит, что его дщерь для трона рождена, и что только за короля какого-нибудь выйдет. Ну, всем известно, что у князя Алексея гонору много, а ума – вовсе нет.

– Ладно, я князем я разберусь. Пиши пока черновики указов, кои мне в голову пришли – на Совет вынесем. Первый указ: простить крепостным давние недоимки, а сосланных на каторгу за неуплату налогов – освободить. Второе: запрещено отныне «для устрашения» выставлять на обозрение расчлененные тела казненных.

Третье: отменить «поворотный налог» – то есть подать с каждого прибывшего в столицу воза. Четвертое: князьям Трубецкому, Долгорукову и Бурхарду Миниху дать звание генерал-фельдмарашала, а последнему, кроме того, титул графа. Пятое: главнокомандующим русской армии является сам император, который сам выбирает персон себе в помощь. Успеваешь, Андрей Иванович?

– Когда ты, государь, это все успеваешь? – вытер Остерман взмокший лоб.

– Когда не сплю, – усмехнулся Пётр. – Передохни чуток да пиши помедленнее, ибо важно сие.

«В Малой России ко удовольствию тамошняго народа постановить гетмана и прочую генеральную старшину во всем по содержанию пунктов, на которых сей народ в подданство Российской империи вступил». Будет Малороссия подчиняться России по договоренностям, установленным на Переяславской раде. Все дела в ней передать в ведение иностранной коллегии».

– А кого гетманом думаешь, государь?

– Даниила Апостола. Его народ любит, а он к России тяготеет, ибо понимает, что без нас их Польша живо на куски разорвет и пожрет. А татары помогут. Будут опять малороссийских девок да парней по Черному шляхту в Крым гнать. Да и сейчас гоняют, только зазевайся.

– Крым-то воевать не думаешь, государь?

– Думаю. Но рано еще, не готовы мы. Сперва европейские дела нужно уладить: со Швецией-то по сей день прочного мира нет, хотя на бумаге все вроде бы правильно написано.

– Да, нашего посланника там не жалуют, все больше турецкого милостями осыпают.

– Почему, как полагаешь?

– Да потому, что желает Швеция приписать России начало враждебного движения, начать войну и получить помощь от Франции и Англии. Никак не могут смириться с тем, что Выборг по Ништадскому договору русским остался. Да и на малолетство твое уповают, думают, что ты еще с мамками да с няньками в детской сидишь, а российские армия и флот в разоре пребывают.

– Вот я такой разор им покажу, мало не покажется, – сквозь зубы пробормотал Пётр.

Глава восьмая. Начало заговора

Следующие полгода для Петра прошли, как одна минута. С утра, стиснув зубы, занимался гимнастикой, увеличивая нагрузку до пределов возможности, потом завтракал и… нет, не садился за книги с Остерманом, как предполагал ранее, а скакал то в полки, то на верфи, где быстро строилось полтора десятка новых боевых кораблей. Правда, сам в каждую дырку не лез, с помощников спрашивал. А помощников сумел подобрать толковых.

Во время обеда, чтобы не терять времени попусту, принимал иностранных послов. Австрия с восторгом согласилась на предложение России получить в родственницы принцессу Елизавету. Надо думать, полмиллиона золотом приданного на дороге не валяются. Не для себя, так для близких родственников. Очень скоро был подписан брачный договор Принцессы Русской (так теперь именовали Елизавету) с Джаном Гастоне Медичи великим герцогом Тосканским, последним представителем рода Медичи по прямой мужской линии.

Со смертью Джана Гастоне бездетным династия Медичи пресеклась бы, а Австрии вовсе не хотелось терять свое влияние в Тосканском герцогстве, тем более, что с Джане Гастоном всегда было достаточно легко договориться. Договорились и теперь: четверть приданного Принцессы Русской Австрия получала за посредничество в заключение брака и за подписание соглашения о военной и дипломатической помощи, буде они понадобятся.

О Елизавете Петру больше незачем было беспокоиться: вся в приготовлениях к свадьбе, будущая герцогиня Тосканская и думать забыла о каких-то там любовных интригах с придворными и заговорах вокруг русского престола. О деньгах тоже можно было не волноваться: те средства, которые Меньшиков предназначал в приданое своей дочери с лихвой покрывали все потребности Елизаветы. Кстати, Пётр не поскупился, и щедро разделил драгоценности Марии Меньшиковой между своей сестрой и Елизаветой.

Конец ознакомительного фрагмента.