Шпион против алхимиков (авторский сборник) - Геннадий Прашкевич

Я выжал сцепление.

– Дуй по шоссе и не позволяй, чтобы нас обгоняли.

Машина была легка на ходу, надежна в управлении. Такую нелегко обогнать, да и обгонять нас было некому. Туман бледными струйками несло через пустую дорогу, пролегавшую по таким же пустым, страшно изрытым оврагами полям.

– Здесь везде так?

– Не узнаешь? – настороженно спросил Габер и тряхнул своими локонами. – Давно не бывал в Итаке?

– Я вообще не бывал в Итаке. Но ведь тут рядом океан. Почему так голо?

– Это не тропики, – неубедительно ответил Габер.

Итаку я действительно не узнавал.

Двухэтажные коттеджи кое–где еще сохранились, но они давно потеряли свой белый цвет, выглядели постаревшими, униженными, а главное – исчезли все рощи. Пейзаж теперь определялся не рощами, а серыми пирамидами заводских цехов, тянущихся на протяжении почти всех пятнадцати миль, что отделяли центр Итаки от аэропорта. Правда, сохранилась высокая арка, построенная из китовых ребер. Над нею сияла хитроумно сплетенная из неоновых трубок надпись: «Ты вернулся в Итаку!»

Шлагбаум под аркой был опущен. Дежурный в желтой униформе с эмблемой «СГ» на рукаве и с пистолетом за поясом (кобуры на нем я не увидел) кивнул Габеру:

– Кто с вами?

– Новый водитель Сейджа. – Хмыкнул тот. – За нами следует кортеж. Будьте внимательны.

В городе я сбавил скорость. Деловой квартал мне не нравился всегда – узкая улица, зажатая каменными многоэтажками. Раньше здесь было чуть просторнее, но мне и раньше не нравилось это место.

– Бывает тут солнце? – спросил я.

Габер усмехнулся:

– Ты приехал не на курорт.

И коротко приказал:

– Тормозни!

Его тяжелая рука опустилась мне на плечо, но я и сам успел среагировать.

Нелепо пританцовывая, странно тряся маленькой седой головой, часто и недоуменно моргая выкаченными, как у глубоководной рыбы, глазами, чуть ли не под машину двигалась, ни на что не обращая внимания, тощая оборванная старуха. Впрочем, старуха ли? Как определить ее возраст? Тем более, что за ее горбатой спиной, прямо в грязном мешке с вырезанными в нем отверстиями для рук и ног, находился уродливый большеголовый младенец.

Он был отвратителен. Этот младенец поражал воображение. Не должно быть у младенца такой большой головы, таких странных, низко расположенных ушей, крошечных, утонувших в темных подпухших глазницах бессмысленных, пустых глаз…

Я не успел раскрыть рта, а Габер уже снимал трубку радиотелефона. Впрочем, его вызов не понадобился: из–за поворота с воем вылетел желтый, крытый брезентом, грузовик. Два здоровенных санитара все в той же желтой униформе с эмблемой «СГ» на рукавах ухватили старуху и сунули ее под брезент вместе с младенцем.

– Что это за чучело? – оторопев, спросил я.

– Моргачка, – с отвращением сплюнул Габер.

– Моргачка?

– Ну да, – все с тем же отвращением повторил он. – Моргачка. Только не болтай о моргачах в людном месте, в Итаке этого не любят. Моргачи – первые разносчики любой заразы, заруби это на своем носу, парень. Прямой долг любого служащего «СГ» – следить за этими уродами. Им предоставлен не худший кусок Итаки, незачем бродить по городу. – Он вытащил пачку сигарет и одну из них сунул мне в губы: – Пойдешь сейчас в отель «Морское казино». Это совсем рядом, направо через квартал. Там на тебя снят номер. Утром явишься в офис, это сразу за «Кареттой», тебе подскажут. Получишь свою машину и инструкции. Все. Выкатывайся!

Я с удовольствием выкатился, Габер исчез.

Я остался один на невеселой пустынной улице. Раньше таких улиц в Итаке не было. И я мог поклясться на Библии, что раньше никто не знал и такого слова, как моргач.

5

Машина, которую я получил утром, поразила меня. Мощный джип, буквально напичканный электроникой и приборами. Я увидел даже барометр. Видимо, санитарная инспекция «СГ» имела какое–то отношение и к погоде. Здесь же, прямо под правой рукой, располагались трубки двух радиотелефонов.

– Ты входишь в систему санитарных патрулей, – объяснил мне довольно угрюмый тип – стерший механик. – Отзываться будешь на «тройку». Это твой номер.

Весь день под руководством все того же механика я изучал машину и вполне бы мог продолжить это дело и вечером, но этот угрюмый тип прогнал меня:

– Твое время кончилось. Ты должен вовремя отдыхать, – это в наших интересах. Санитарным патрулям нужны здоровые парни.

– А могу я воспользоваться машиной?

– Так все делают, – хмыкнул механик. – А парковать за чей счет?

– Разумеется, за мой.

Он удивленно поднял глаза:

– Ты откуда?

Я назвал южный городок, фигурировавший в моих документах.

– Там все такие?

Но взять машину механик мне разрешил.

Вернувшись в отель, я умылся и заказал обед. Его доставили быстро. Тележку толкал хмурый парнишка с узкими, косящими в разные стороны глазами.

Я спросил:

– Ты умеешь смеяться?

Он ответил:

– Зачем?

Я пожал плечами:

– Ну хотя бы из приличия. Улыбку–то ты можешь изобразить?

Он ответил:

– Зачем?

Я опять пожал плечами:

– Ты серьезный парень. Можешь не улыбаться, но скажи мне: как тут с белыми передничками и вообще… – я задумчиво покрутил над головой пальцами.

– Долго вам придется искать.

– Почему? Не утопили же вы девочек в океане?

– Кто мог, тот сам смылся за океан, – глядя мимо меня, загадочно ответил парнишка.

– А почему ты не смылся?

– Я не боюсь пьяной рыбы.

– А что это?

Парнишка спохватился. По бледным щекам расползся нездоровый румянец, глаза разъехались еще шире:

– Сами узнаете.

– Ладно, иди. За тележкой придешь попозже. Бар «Креветка», это далеко от отеля?

– Совсем нет.

– Веселое место?

– Кому как, – мальчишка оказался неисправимым. – Главное, смеяться вовремя.

Когда–то бар «Креветка» принадлежал старому Флаю. Сюда приходили выпить, пошуметь, попробовать хорошую морскую рыбу, поиграть на бильярде. Мальчишкой мне случалось заглядывать в «Креветку», хотя старый Флай мальчишек недолюбливал. Но меня посылал отец, я не мог отказаться от похода в опасный бар, и это всегда было как самое настоящее, сулившее неизвестно что путешествие. Ведь, отпуская устриц, старый Флай мог крепко держать тебя за ухо.

Жив ли Флай?

Я не боялся, что он меня опознает – слишком много лет прошло с тех пор, – но ведь могли сохраниться гонявшие со мной по пляжу мяч мои ровесники и ровесницы, с которыми я отплясывал в летнем дансинге рядом с китовой аркой.

Я усмехнулся. Не думаю, что меня можно было узнать, тем не менее, я волновался.