Яртур - Сергей Шведов

По всем приметам это было то самое озеро, о котором ему рассказывала Турица. Яртур рванулся к нему с пылом зверя, только что упустившего добычу. Вода приняла его разгоряченное тело, и княжич вдруг почувствовал себя человеком. Он опять прозевал момент превращения, зато с радостью смотрел на свои вновь обретенные руки и даже пару раз ударил ими по воде. Никто не разделил его чувств в этом пустынном месте, разве что лебедь, гордо скользивший по водной глади, вдруг встал на крыло, испуганный подобным соседством. Зато Яртур резвился в свое удовольствие, то уходя под воду, то вновь появляясь на поверхности. Вылезать на берег он не торопился, ибо нисколько не сомневался, что вновь превратится в быка, как только его нога коснется земли. До рассвета было еще далеко, а ему куда приятнее было ощущать себя в обличье человечьем, нежели зверином.

Альвийку, осторожно крадущуюся к воде, он увидел сразу и мгновенно притих, боясь спугнуть ценную добычу. Наверняка это была одна из тех девушек, которых бык распугал на лесной поляне. У Яртура появилась надежда, что пугливая красавица, решившая в полнолунье искупаться в волшебном озере, сумеет оценить его человеческие качества, и они окажутся ей больше по сердцу, нежели звериные. Увы, княжич, ошибся. Завидев незнакомца, вынырнувшего из воды на расстоянии вытянутой руки от нее, девушка громко вскрикнула и рванулась к берегу. Яртур ринулся вслед за девушкой, забыв в этот миг о волшебных превращениях. И, между прочим, напрасно. Теперь уже не человек преследовал прекрасную альвийку, а тур, ревущий от вожделения. Впрочем, и альвийка не сумела сохранить своего человеческого обличья и на глазах быка превратилась в турицу. В этом виде он и покрыл ее, огласив окрестности торжествующим рыком. Страсть затуманила мозги Яртуру, и он уже не понимал, кто сейчас находится под ним, турица или женщина. Он был творцом новой жизни, а потому и не чувствовал за собой никакой вины.

Но, увы, в этом мире все-таки нашлось существо, посчитавшее Яртура кругом виноватым. Сначала он услышал предостерегающий крик лебедя, потом увидел округлившиеся глаза альвийки, в сладкой истоме лежащей на песке, и, только вскинув глаза к небу, он заметил грифона, падающего вниз. Яртур успел отскочить в сторону, и когти чудовища лишь слегка поранили его толстую шкуру.

Альвийка, успевшая вернуться в человеческое обличье, вскочила на ноги и метнулась к лесу. Лицо женщины показалось Яртуру знакомым, но, к сожалению, ему не достало времени, чтобы присмотреться к ней попристальней. Грифон, не уступавший размерами туру, уже изготовился для смертельного прыжка. Огромные крылья подхватили напружинившееся тело и буквально подбросили его в воздух. Острые, как кинжалы, клыки уже готовы были вонзиться в шею жертвы, но тут на грифона обрушился лебедь, успевший нанести только один, но очень точный удар. Грифон, потерявший глаз, промахнулся и упал на землю прямо под ноги туру, который не замедлил воспользоваться подарком, пустив в ход сразу и рога и копыта. Крылатое чудовище вновь попыталось оторваться от земли и вновь получило удар от лебедя. Ослепший грифон завизжал обиженным щенком и попробовал спастись бегством, волоча за собой сломанное крыло. Однако разъяренный тур настиг его и затоптал копытами.

Одержав столь славную победу, Яртур ознаменовал ее громким торжествующим ревом. Этот рев и вернул его к действительности. Издохший грифон окровавленной грудой костей и мяса лежал поодаль, но ни лебедя, так неожиданно и вовремя пришедшего к нему на помощь, ни альвийки, удовлетворившей его внезапно вспыхнувшую страсть, княжич так и не обнаружил. Оставаться далее у озера не имело смысла. До рассвета было уже рукой подать, и Яртур заторопился. До реки он добрался без происшествий и с наслаждением ринулся в воду, смывая с турьего тела свою и чужую кровь. На родной берег он ступил уже человеком, радуясь, что испытание, которого он опасался, закончилось для него без потерь, если не считать царапин на боках и спине, оставленных, видимо, когтями грифона.

Осторожно ступая босыми ногами по мелким прибрежным камешкам, Яртур добрался до подземного хода и уже знакомым путем достиг винтовой лестницы, которая вознесла его в ложницу княгини Турицы.

– Вернулся? – спокойно спросила колдунья и окинула княжича придирчивым взглядом. – Цел?

– Если не считать этих царапин на спине и ниже, то да, – усмехнулся Яртур.

– Удачлив ты, сын Лады, – покачала головой Турица. – Видимо, возлюбили тебя боги, несмотря на то… А впрочем, это уже не важно.

– А что важно? – спросил Яртур, облачаясь в свою одежду.

– Ты должен вырвать из рук Слепого Бера княжну Олену, – строго сказала Турица. – Такова воля твоего отца, князя Авсеня, и ты не вправе ослушаться его.

– А зачем рахману понадобилась княжна? Мало ли девок вокруг.

– Коломану нужна не княжна, а жар-цвет, хранящийся ныне в Асгарде, и чтобы добыть его, он пойдет на любое преступление.

– А откуда он взялся, этот жар-цвет? – спросил Яртур.

– Коломан привез его с острова Блаженства, – вздохнула Турица. – Он полагал, что жар-цвет принесет людям счастье. Во всяком случае, так он говорил мне, когда я была еще молодой и глупой гусыней.

– Другие рахманы думают иначе? – предположил Яртур.

– Ты угадал, княжич, – тряхнула Турица черными как смоль волосами. – Это они дали мне траву, которой я его опоила.

– А почему вы только ослепили его, а не убили? – нахмурился Яртур.

– Разве можно убить рахмана, пусть даже утратившего разум, – печально вздохнула Турица. – Его родовичи полагали, что слепота укротит буйный нрав Коломана, но они ошиблись. Он и незрячим прошел по Калиновому мосту. Мой тебе совет, княжич, никогда не оставляй в живых своих врагов.

– Насколько велик Железный замок?

– Он так же велик и неприступен, как и Асгард. Разрушить его нельзя, но в него можно проникнуть по узкому мосту, охраняемому грифонами, драконами и дивами.

– Ого! – воскликнул Яртур. – Не слишком ли много для одного человека?

– Вполне достаточно, чтобы отбить охоту к подвигам у всякого храбреца, рискнувшего наведаться в логово Слепого Бера. Да что там храбрец. Навья рать способна истребить сотни тысяч витязей, вздумай они подступиться к Железному замку.

– Ты меня обнадежила, княгиня, – усмехнулся Яртур. – По-твоему, я могу добиться успеха там, где уже погибли тысячи? Я ведь не первый, кто пытается проникнуть в логово Слепого Бера?

– И в этом ты прав, княжич, – согласилась Турица. – Даже рахманы не смогли пройти по этому мосту. Трижды они бросали на Железный замок бесчисленные орды дусеней, покорных их воле. Две тысячи отборных витязей Асгарда вели кочевников на штурм. Пять тысяч волкодлаков в бессильной злобе выли под стенами Железного замка. Десять тысяч беров рычали у его ворот. Туры били в эти ворота своими железными рогами. Все было напрасно. Огненные стрелы рахманов не смогли пробить брешь в стенах, возведенных с помощью колдовства. В тот раз с горы Хвангур вернулась только горстка отчаянных храбрецов. Все остальные усыпали костями подножия Рипейских гор.