Развестись нельзя мириться - Ольга Белозубова

Глава 14. Расфигачечная

Алина

Я написала Маргарите, что хочу взять отпуск на неделю. Та, видимо, поняла, с чем это связано, учитывая наш последний разговор, и без проблем мне его предоставила, даже разрешила завезти заявление на отпуск потом.

И я погрузилась в пучину слез и себяжаления. Противное чувство, будто меня вываляли в грязи, не покидало. И эту грязь не мог смыть никакой гель для душа…

Тревога стала моей подругой. Постоянно казалось, что это еще не конец и новые потрясения не заставят себя ждать. Накаркала…

Наташа пыталась вернуть меня в реальность, разговаривала со мной, утешала, увещевала, просила, требовала… Но потом сдалась, предоставив мне на откуп спальню, просто заставляла есть, чтобы я не падала в обморок от слабости.

Три дня я металась по спальне, как загнанный зверь. Три дня постоянно хваталась за телефон, словно желала там что-то увидеть. Но что, если Геру я заблокировала?

Он приезжал, только я не стала с ним разговаривать. Боялась, что не удержусь, поверю и прощу, и он уже со спокойной совестью продолжит вытирать об меня ноги. Ну а что, жена-дура простила один раз, будет прощать и дальше…

Металась я и мысленно. Сердце сжималось от осознания того, что всё кончено. Желание всё вернуть и всё закончить разрывало на части.

Днем было легче, я пыталась отвлекаться разными видеоурокам и мастер-классами по работе, которые смогла найти в сети. Слушала музыку, даже пыталась рисовать.

Но ночью… Я практически не спала все эти дни, потому что монстр-отчаяние не хотел исчезать, не измучив свою жертву как следует.

Да, решение я приняла: развод. Но почему-то не хватало ни моральных, ни физических сил претворить этот выбор в жизнь. Как будто я всё еще чего-то ждала, какого-то события, которое поможет понять: Алина, это оно, теперь нет пути назад.

Я проснулась от звука входящего сообщения. Голова трещала — уснула только под утро. Натянув одеяло повыше, я схватила телефон. Тело пробила мелкая дрожь, липкий страх окутал с ног до головы.

Подсознание кричало: не смотри, отложи телефон! Словно знало больше меня.

Но я, конечно же, не послушала.

Сердце пропустило несколько ударов, а потом понеслось вскачь. В ушах зазвенело. Я смотрела на фотографию Геры и Карины. Он спал на животе, положив правую руку ей на талию, а она вытянула левую руку вверх, чтобы сделать селфи. И лежали они на нашем диване…

Безусловно, я могла бы подумать, что это старая фотография, если бы не одно но. Очень большое но… Маленькая татуировка в виде знака бесконечности на запястье Геры, которую он сделал год назад. А ниже фотографии сообщение: «Как тебе спалось? Нам вот отлично!»

И если до этого мое сердечко еще предательски верило и надеялось, что всё можно вернуть, то теперь просто замерло, закаменело и покрылось трещинами…

Я выронила телефон из рук и застыла, уставившись в стену.

В таком состоянии меня и нашла Наташа — она зашла позвать на завтрак. Ей пришлось с силой потрясти меня за плечи, чтобы я вышла из этого оцепенения и сфокусировала более-менее осмысленный взгляд на ней.

— Что случилось? — с тревогой в голосе спросила подруга.

Я вместо ответа просто протянула ей телефон.

— Вот козлина! — воскликнула Наташа и прикрыла рот руками.

— Да ладно тебе, — усмехнулась я, — козлина и есть… Это ты еще мягко…

И снова расплакалась. Если бы за слезы давали деньги, я бы уже миллионером стала… Жаль, что слезы вместо облегчения и денег давали разве что опухшие красные глаза.

В полном молчании мы пошли на кухню и сели за стол. Влив в себя пару кружек кофе и без желания поковырявшись вилкой в тарелке с яичницей, я собиралась снова отправиться в спальню и забаррикадироваться там, как Наташа воскликнула:

— Так, хватит предаваться унынию! Я точно знаю, что тебе поможет!

Я подняла бровь и даже изобразила некое подобие заинтересованности, хотя интересно мне не было. Что она может предложить такого, что сотрет эту фотографию из памяти?

Наташа отправила меня в душ, а когда я вышла оттуда, сказала:

— Я уже обо всем договорилась, нас ждут. Собирайся. Только надень джинсы и высокие кроссовки.

Я понятия не имела, что задумала подруга, но хуже ведь не будет, так?

Через несколько часов мы стояли у здания с вывеской «Расфигачечная».

Э-э-э… Что это? Я в недоумении переводила взгляд с Наташи на вывеску и обратно.

— Сама всё увидишь, — улыбнулась она, ответив на немой вопрос.

И повела меня внутрь.

Нас встретил молодой парень лет двадцати пяти.

— Я Иволгина, звонила вам несколько часов назад… — представилась Наташа.

— Да-да, я понял. Проходите, одевайтесь. — И махнул рукой в сторону железной двери.

Рядом с дверью стоял стол, на котором лежали… бейсбольная бита, лом, кувалда и молоток. А на кресле — перчатки, очки, каска и комбинезон.

— Что это? — нахмурилась я и посмотрела на Наташу.

— О, тебе понравится! Это комната гнева. Так называемая расфигачечная, тут можно крушить и ломать всё, что хочешь. Это именно то, что тебе нужно. Выпусти своего психа наружу, Алин, — подмигнула мне подруга.

Я застыла на месте. А потом поняла: Наташа права, пар выпустить нужно. И эмоции выплеснуть тоже — я чувствовала, что их настолько много, что скоро польются через край и захлестнут меня с головой.

Я переоделась, вошла в комнату и… уронила биту. Та жалобно стукнулась об пол.

На экране старенького телевизора висела фотография… Геры. Как и на компьютерном мониторе. И на зеркале тоже.

В целом комната была обычной, правда,