Выбор - Николас Спаркс

Да, она им гордилась, но в такие вечера, как этот, ей казалось, что ее собственная жизнь проходит мимо. Может быть, махнуть на пляж, пить вино и смотреть на закат? На мгновение Габи задумалась. Потом отвергла эту идею. Сидеть одной дома еще куда ни шло, но если она будет пить в одиночестве на пляже, то почувствует себя полной неудачницей. Все решат, что у нее нет ни одной близкой души на целом свете, а это ведь неправда. У Габи много друзей. Просто так случилось, что ни одного из них нет в пределах ста миль – и воспоминание об этом отнюдь не улучшило ей настроения.

Хотя, если взять с собой собаку… это другое дело. Самая естественная вещь, притом полезная для здоровья. Пришлось употребить большую часть болеутоляющих, какие только нашлись в аптечке, но боль в мышцах наконец утихла. Габи не вернулась на тренировки – эти люди, судя по всему, мазохисты, – но начала более или менее регулярно посещать тренажерный зал. По крайней мере последние несколько дней. Она была там в понедельник и в среду и намеревалась выкроить немного времени завтра.

Девушка встала с кушетки и выключила телевизор. Молли не было в комнате; догадавшись, что она в гараже, Габи направилась туда. Дверь была приоткрыта. Когда она вошла и включила свет, то обнаружила, что ее окружают поскуливающие, дрожащие меховые комочки. Габи позвала собаку – и вскрикнула…

Тревис только что зашел на кухню, намереваясь вынуть из холодильника цыплячью грудку, когда услышал бешеный стук в дверь.

– Доктор Паркер! Тревис! Вы дома?

Он узнал голос Габи.

Лицо у нее было бледное и перекошенное от ужаса.

– Идемте, – выпалила она. – Молли плохо.

Тревис действовал машинально; когда Габи побежала обратно к дому, схватил с заднего сиденья машины медицинский саквояж, который брал с собой, если его внезапно вызывали на какую-нибудь ферму. Отец всегда твердил: необходимо держать наготове все, что может понадобиться, и Тревис хорошо запомнил его наставления. Габи оставила дверь открытой и скрылась в глубине дома. Тревис последовал за ней секундой позже и догнал на кухне, возле двери, ведущей в гараж.

– Она тяжело дышит, и ее рвет, – пояснила Габи. – И… из нее что-то свешивается.

Тревис мгновенно понял, в чем дело. Выпадение матки. Остается надеяться, что он не опоздал.

Поспешно сполоснув руки в кухонной раковине, он спросил:

– А можно каким-то образом прибавить света? Например, принести лампу?

– Разве вы не отвезете Молли в клинику?

– Возможно, – ответил Тревис, стараясь говорить спокойно. – Но не прямо сейчас. Сначала нужно что-то предпринять. И мне потребуется свет. Вы сможете что-нибудь придумать?

– Да-да… конечно. – Габи исчезла на кухне и вернулась с лампой. – С Молли все будет в порядке?

– Узнаем через пару минут… – Держа руки поднятыми вверх, как хирург, Тревис кивком указал в сторону лежащего на полу саквояжа. – Не могли бы вы его захватить? Просто отнесите в гараж и заодно поставьте лампу. Как можно ближе к Молли. Понятно?

– Да, – кивнула Габи, стараясь не паниковать.

Тревис осторожно подошел к собаке, с облегчением заметив, что Молли в сознании. Габи тем временем подключила лампу. Молли скулила, что было вполне естественно. Тревис принялся рассматривать трубчатую массу, которая торчала из влагалища, потом взглянул на щенков. Видимо, Молли ощенилась не более получаса назад, и слава богу. Малейшая возможность некроза…

– Что теперь? – спросила Габи.

– Просто держите ее и разговаривайте с ней. Мне нужно, чтобы Молли не волновалась.

Когда девушка заняла свое место, Тревис опустился на корточки рядом с собакой. Он прислушивался, как Габи что-то бормочет и шепчет, почти прижавшись к Молли лицом. Собака высунула язык – еще один хороший знак. Тревис осторожно исследовал матку, и колли слегка дернулась.

– Что с ней такое?

– Выпадение матки. То есть часть ее вывернулась наизнанку и теперь торчит наружу. – Он пощупал матку и осторожно повернул, чтобы посмотреть, нет ли разрывов или некротических пятен. – Она ощенилась без особых проблем?

– Не знаю. Понятия не имею, когда это случилось. С ней ведь все будет в порядке?

Тревис сосредоточился и потому промолчал.

– Откройте саквояж, – после паузы попросил он. – Там должен быть соляной раствор и смазка.

– Что вы хотите сделать?

– Нужно очистить матку. А потом вернуть ее на место. Я попытаюсь вправить вручную. Если повезет, она войдет сама. Если нет, придется отвезти Молли в клинику.

Габи нашла раствор и протянула Тревису. Тот промыл матку дважды и потянулся за смазкой, надеясь, что все получится.

Габи была не в состоянии наблюдать за ним, поэтому сосредоточилась на Молли. Склонившись к ее уху, Габи шептала: «Моя собачка, славная собачка…» Тревис молчал, и только его рука ритмично двигалась.

Габи не знала, сколько времени они пробыли в гараже – десять минут или час, – но наконец Тревис откинулся назад, будто пытаясь расслабить плечи. Лишь тогда она заметила, что руки у него свободны.

– Вы закончили? – спросила она. – Все в порядке?

– И да и нет, – ответил он. – Я вправил матку, но Молли придется отвезти в клинику. Пару дней, пока не вернулись силы, ей будет нужен полный покой, а еще антибиотики. Сделаем рентген. Если обойдется без дальнейших осложнений, Молли будет как новенькая. Пойду выгоню машину из гаража. У меня есть несколько старых одеял, которые можно постелить.

– А матка… не выпадет опять?

– Не должна. Она вошла нормально.

– А щенки?

– Возьмем их с собой. Малышам нужно быть рядом с матерью.

– Поездка им не повредит?

– Думаю, нет. Молли поставят капельницу, а щенки смогут сосать.

Габи ощутила облегчение; до сих пор она не осознавала, что страшно напряжена. Она впервые улыбнулась:

– Не знаю, как и благодарить вас.

– Считайте, что уже поблагодарили.

Вымыв руки, Тревис осторожно перенес Молли в машину, а Габи занялась щенками. Как только разместились все шестеро, Тревис собрал саквояж и бросил его на переднее сиденье, а потом обошел машину кругом и сел за руль.

– Обещаю держать вас в курсе, – сказал он.

– Я поеду с вами.

– Лучше, если Молли немного отдохнет. Если вы будете рядом, она не сможет расслабиться. Ей нужно набраться сил. Не беспокойтесь, я как следует о ней позабочусь. Буду в клинике всю ночь. Даю вам слово.

Габи помедлила.

– Вы уверены?

– Все будет в порядке. Обещаю.

Она задумалась над его словами, потом робко улыбнулась:

– Знаете, там, где я работаю, нас учат ничего не обещать. Обычно мы говорим, что сделаем все возможное.

– Вам было бы приятнее, если бы я не давал слова?