Этот бессмертный - Роджер Желязны

– Да, – ответил веганец, – именно так я и считаю. Я уверен, что игра не стоит свеч. Я отношусь с уважением к таким намерениям, но не представляю, каким образом вы надеетесь их осуществить. Почему ваши люди должны отказаться от уверенности в будущем, которым они ныне располагают, ради того, чтобы вернуться на эту, некогда пусть даже и породившую их планету? Большинство представителей ныне живущего поколения никогда в жизни не видели Землю. Они знают ее только по видеоснимкам, и вы должны признать, что снимки вряд ли являются достаточно убедительными документами…

– Я с вами не согласен, – перебил веганца Дос Сантос, – и нахожу ваше отношение к нам до отвращения аристократическим.

– Таким ему и надлежит быть, – ответил Миштиго.

Джордж и Диана появились почти одновременно. Официанты стали расставлять тарелки.

– Я бы предпочел есть за отдельным столиком, – сказал Дос Сантос официанту.

– Вы здесь потому, что сами напросились, – напомнил я.

Он украдкой взглянул на Диану, которая, как оказалось, сидела справа от меня. Я заметил едва заметное движение ее головы сначала влево, потом вправо.

Дос Сантос овладел собой после моего критического замечания, слегка поклонился и улыбнулся:

– Простите мой латиноамериканский темперамент, – сказал он. – Мне вряд ли следовало ожидать, что я обращу кого-нибудь в сторонников Возвращения всего лишь за пять минут – и мне всегда трудно скрывать свои чувства.

– Это очевидно, – улыбнулся я. – А сейчас давайте есть.

Он сел напротив нас, рядом с Джорджем.

– Взгляните-ка на этого сфинкса, – сказала «Рыжий Парик», указывая на гравюру, висевшую на дальней от нее стене. – Речь его чередовалась длинными промежутками молчания и загадками, старыми, как сама природа. Он уже не открывает рта, а просто выжидает. Чего он ждет? Кто знает?

Дос Сантос быстро взглянул на веганца, затем снова на Диану, но так ничего и не сказал.

Я попросил передать мне соль. Мне хотелось, очень, насыпать ей соли на хвост, но вместо этого я посолил картофель.

Почаще глядите на Сфинкса!…

Солнце высоко в небе, короткие тени, жара – вот как это было. Я не хотел, чтобы сцена была испорчена глиссерами или песчаными вездеходами, поэтому пришлось заставить всех отправиться пешком. Идти было недалеко, и я сделал небольшой крюк, чтобы добраться до места с ожидаемым эффектом.

Мы прошли гораздо больше мили – дорога шла то вверх, то вниз. Я отобрал у Джорджа сачок для бабочек, чтобы предоставить ему паузы, когда мы несколько раз проходили мимо полей, лежавших на нашем пути.

Над головой пролетали птицы с ярким оперением; далеко, почти у самого горизонта, была видна пара верблюдов. Невысокая смуглая женщина прошла семенящей походкой мимо нас, держа на голове высокий кувшин. Миштиго отметил этот факт в своей карманной книжке с запоминающим устройством.

Я кивнул женщине и поздоровался с ней. Женщина поздоровалась в ответ, но головой, естественно, даже не пошевелила.

Элен, вся взмокшая, обвязала себя большим треугольным веером из перьев. «Рыжий Парик» шла не сгибаясь, крохотные бусинки пота скопились на ее верхней губе, глаз не было видно из-за стекол поляроидов.

Наконец мы добрались, взойдя на последний невысокий холм.

– Смотрите! – показал рукой Рамзес.

– Матерь божья! – по-испански воскликнул Дос Сантос.

Гассан что-то пробурчал.

«Рыжий Парик» быстро повернулась ко мне, затем снова отвернулась.

Из-за очков я не уловил выражения ее глаз.

Элен не переставала обмахиваться веером.

– Что это они там делают? – спросил Миштиго.

Я впервые видел, что он искренне удивлен.

– Они разбирают великую пирамиду Хеопса, – сказал я.

Немного выждав, «Рыжий Парик» спросила:

– Зачем?

– Как раз сейчас, – сказал я ей, – существует острая нехватка строительных материалов в этой местности, а развалины старого Каира все еще радиоактивны. Поэтому и нарушается правильность геометрических форм этого древнего сооружения.

– Они же оскверняют памятник величия человеческой расы! – воскликнула она.

– Нет ничего дешевле славы, – заметил я. – Настоящее интересует нас сейчас в первую очередь, и нам нужны строительные материалы.

– И сколько же времени длится это безобразие? – скороговоркой спросил Миштиго.

– Разборку начали три дня назад, – пояснил Рамзес.

– Что дает вам право поступать подобным образом?

– Имеется разрешение Земного филиала Департамента искусств, памятников и архитектуры.

Миштиго повернулся ко мне, его янтарные глаза странно сверкали.

– Вы?… – выдохнул он.

– Я являюсь уполномоченным по подобным делам. Все правильно.

– Почему же никому не известно о подобных ваших акциях?

– Потому что очень немногие забираются в эту глушь, – разъяснил я. И это является еще одной веской причиной разборки этой штуковины. На нее теперь почти никто не смотрит. И я действительно имею полномочие разрешать подобные акции.

– Но я прибыл с другой планеты, чтобы увидеть ее!

– Что ж, смотрите, да побыстрее, – сказал я ему, – скоро ее не станет.

Он впился в меня взглядом.

– Вы, очевидно, не имеете ни малейшего представления о действительной ценности этого сооружения. Либо, если и имеете…

– Как раз наоборот. Я точно знаю, какова ее ценность.

– И эти несчастные создания, которых вы заставляете так трудиться, голос веганца становился все выше по мере того, как он наблюдал происходящее, – под палящими лучами Солнца, вашего гнусного Солнца – ведь они работают в самых примитивных условиях! Вы хоть слышали когда-нибудь о простейших механизмах?

– Разумеется. Но они довольно дороги.

– А ваши надсмотрщики не расстаются с бичами, – указывающий перст инопланетянина гневно дрожал в жарком воздухе. – Как вы только можете так обращаться со своими соотечественниками! Это же извращенность!

– Все эти люди согласились работать добровольно, за символическую плату. Да и совесть актера не позволяет им пускать в ход плети, даже в том случае, если люди будут сами просить об этом. Все, что мы позволяем им делать – это шумно рассекать бичами воздух…

– Совесть актеров?

– Они – члены союза. Хотите увидеть кое-что интересное? – Я сделал знак рукой. – Взгляните-ка вон на тот холм.

– Что там происходит?

– Мы снимаем фильм.

– Зачем?

– Когда мы закончим разборку, мы собираемся смонтировать из полученной пленки фильм под названием «Строительство Великой Пирамиды».

Ведь если прокрутить пленку назад, то должно получиться неплохое зрелище.

Это может показаться смешным, но нам нужны деньги. Ваши историки высказывают различные предположения о том, каким же, собственно, образом нам удавалось возводить подобные сооружения. Этот фильм может доставить им некоторое удовлетворение. Я решил, что лучше всего здесь подходит грубая сила и невежество масс.