Прости и не прощайся - Хелен Брукс

Когда она была беременна Мэттью, то в первые дни несколько раз теряла сознание. Мэттью. О Мэттью, Мэттью… Она заплакала.

— Прости, мой драгоценный, — бормотала она. — Я не хотела, чтобы это случилось. Я люблю тебя, всегда буду тебя любить. Ты ведь это чувствуешь, правда?

Мелани не знала, сколько времени она сидит вот так. Она очнулась лишь в тот момент, когда дверца около водительского сиденья неожиданно распахнулась и около нее на корточках оказался Форд.

— Нелл? Нелл, что с тобой? В чем дело?

Он — тот человек, которого она хотела увидеть и в то же время не хотела. Объяснить это она не смогла бы и самой себе.

— Что… что ты здесь делаешь? — заикаясь, вымолвила она.

Он закрыл дверцу, обошел капот и сел с ней рядом. Рычаг передач не помешал ему обнять ее.

— Мама увидела, что сегодня утром Джеймс приехал один, без тебя, и спросила, где ты. Джеймс сказал, что ты поехала к врачу и что он беспокоится о тебе. Черт возьми, Нелл, я же твой муж. Если кто и имеет право беспокоиться о тебе, так это я. Что случилось?

У нее не было времени обдуматься, решить, что ему сказать… если вообще сказать. Но нет, она должна ему сказать. Он имеет право знать. Он — отец. О господи, этого не должно было произойти.

Мелани вспомнила о том, какие тяжести она таскала последнюю неделю, и вознесла молитву за то, что не потеряла крохотное существо, растущее у нее внутри. Но теперь ее обуял страх, доводящий до оцепенения: а вдруг с ребенком что-то случится из-за нее?

— Нелл? — Голос Форда прозвучал где-то поверх ее головы. — Что бы ни было, мы все одолеем. О’кей?

Его слова подействовали на нее как удар хлыста. Она отстранилась, вытерла глаза тыльной стороной ладони — словно маленькая девочка — и выпалила:

— Я беременна.

Смысл сказанного не сразу дошел до Форда. Как только мать позвонила ему с сообщением, что Мелани у врача, что она плохо себя чувствует уже несколько недель и никому ничего не говорит, он вообразил, что она больна всеми возможными смертельными болезнями. В последний раз, когда он ее видел, она показалась ему очень худенькой и хрупкой. Форд терзался от чувства вины. Ему следовало что-то сделать уже тогда. Ведь всем известно, что некоторые заболевания можно успешно вылечить, если быстро принять меры.

А тут прошли недели, месяцы…

Он, как безумный, понесся по адресу приемной врача, который Джеймс дал его матери. Краем глаза он следил за каждым автомобилем, который ехал в противоположном направлении, на случай, если Мелани будет проезжать мимо. Он был готов к тому, что она уже уехала, когда подъехал к парковке у приемной врача, но тут увидел пикап, в нем — Мелани. Она склонилась над рулем, обхватив голову руками. Его охватил такой страх, какого он никогда раньше не испытывал.

— Что ты сказала? — переспросил он. Вид у него был такой же, как у нее, когда доктор Чизолм сказал ей, что она беременна.

— Я… я жду ребенка. — Она собралась с силами. — Та ночь в августе, когда ты пришел ко мне в коттедж… тогда это и случилось. У меня беременность тринадцать недель.

Хорошо знакомым ей жестом он откинул назад волосы.

— Но ты ведь пьешь противозачаточные. — По этому поводу они много спорили после того, как у Мелани произошел выкидыш, — она настаивала, что будет принимать таблетки, чтобы избежать новой беременности. Вначале он был терпелив, понимая, что ей нужно время, чтобы справиться с несчастьем. Но затем после крайне болезненной перепалки она заявила, что вообще не хочет больше детей. И в тот самый вечер, вернувшись домой, он не застал ее — она ушла.

— После того как мы расстались, не было нужды принимать противозачаточные, — сказала она.

Он уставился на нее. До того, как она ушла, особой надобности в таблетках не было — она едва подпускала его к себе, даже для поцелуя. Она отдалилась от него, замкнулась и загнала его в тупик. И в этом тупике он находится до сих пор. Но… Форд вдруг полностью осознал то, что она ему сказала. Она беременна. Беременна их ребенком.

Лицо его засветилось, а Мелани отодвинулась от него и уперлась спиной в дверцу.

— Нет, — пробормотала она, и в ее голосе прозвучал страх. — Я не хочу этого… разве ты не понимаешь? Это ничего не изменит между нами.

— Ты сошла с ума? — хрипло произнес он. — Разумеется, изменит. — Вдруг его осенило, и он не мог скрыть своего ужаса. — Ты что, хочешь сделать аборт?

Господи, ну как такое могло прийти ему в голову!

— Конечно нет! Как ты мог такое сказать?

— Давай все проясним. Ты хочешь ребенка, но ты не хочешь меня? Ты это пытаешься сказать?

Мелани побелела:

— Я не имела этого в виду.

— Тогда, черт подери, что ты имела в виду? — Форд перешел на крик и из последних сил овладел собой. — Послушай, давай выйдем отсюда, сядем где-нибудь в кафе и все обсудим.

— Нет!

Форд чувствовал, что снова закипает. Да она просто выставляет его каким-то чудовищем! Она — его жена, и это — их ребенок, а она не желает даже поговорить с ним! О чем она думает, черт возьми?

Тут она сделала глубокий вдох и сказала:

— Форд, прости, но я не успела привыкнуть к этому. К тому же мне необходимо вернуться на работу…

— Черта с два. — Лицо его потемнело. — Не забывай, что у тебя беременность тринадцать недель. Подумай о ребенке.

Ребенок. У нее закружилась голова.

— Женщины во всем мире работают во время беременности. Я объясню ситуацию Джеймсу, скажу ему, что не буду поднимать и переносить тяжести. Но мне нужно работать, Форд. И я хочу работать.

— Но ты недостаточно хорошо себя чувствуешь, — упорствовал он.

— Теперь, когда я знаю, что со мной, буду есть часто и понемногу, постараюсь не переутомляться, но нормальная жизнь продолжится. — И добавила, чувствуя, что необходим компромисс: — Я позвоню тебе сегодня вечером. Обещаю.

— Мне этого недостаточно. Я хочу как следует все с тобой обсудить. Ты носишь моего ребенка, Нелл. Сегодня вечером мы идем ужинать. Будь готова к восьми.

Ей совсем этого не хотелось. Она опасалась возможных вечерних приступов тошноты, и к тому же быть вместе с Фордом — это лишнее напоминание о том, что она потеряла.

— Я не думаю…

Она не докончила, потому что он поцелуем зажал ей рот, рукой легонько стиснул грудь, а языком провел по зубам.

Мелани не протестовала. Не могла. И так было всегда. Стоило ему коснуться ее, как она таяла от желания, покоряясь его всепоглощающему притяжению. Вот поэтому она так отчаянно пыталась отдалиться от него. Сначала эмоционально, а затем и физически — уехав. Но он снова вошел в ее жизнь, и с гибельными последствиями… для нее. Но нет, она не смеет думать об их ребенке как о несчастье.