Призма Сердца - Алекс Кайнес

– Я готов «чокнуться» с вами по-настоящему. Вы ведь знаете об этой исторической традиции? Вино из наших утончённых кубков перемешается, что будет означать наше полное доверие друг к другу, разве не так?

Гелла помедлила немного и поняла, что стоит поиграть в его игру. Тут, как в шахматах, нужно обдумать все наперёд, но главное – всегда быть на шаг впереди противника. Гелла подняла бокал и почувствовала нехорошую вибрацию в руке, как только их бокалы соприкоснулись.

– Что–то не так. Я играю совершенно чуждую мне роль в этом спектакле. Когда же мне сделать свой ход? Гелла, думай, думай, что ему нужно от тебя?

– За вашу красоту, – сдержанно улыбнулся правитель, после чего и он, и девушка осушили бокалы.

– Это не очень-то похоже на патриотичный ром в армейских частях, – удивилась Гелла мягкости вкуса в сочетании с высоким градусом напитка.

– Конечно, нет, – покачал головой Император, – это…

– Из внешних земель?

– Именно так. Вы очень проницательны.

–Почему же вы не разделяете страсть ваших подданных?

Стивен усмехнулся: «Я не большой любитель выпивки, к тому же, насколько я знаю, алкогольная продукция в частях запрещена».

– Ваши солдаты думают по-другому.

– Вот как? Что ж, возьму на заметку, обещаю разобраться с этим недоразумением.

– Возможно, – осмелела Гелла, – Вы сможете так же упразднить и кое-какие иные аспекты, ускользнувшие от внимания.

27. Бронетранспортёр провонял перегаром капитана, Гелла, чувствуя, что её сейчас стошнит, держалась из-за всех сил, чтобы не дать повода свинье в форме для насилия.

– Ты откуда сама-то? – будто бы среагировав на её мысли, спросил человек в форме.

– Из столицы.

– Да? И что вы?! – надорвался комманданте – Вы, столичные, понимаете в войне?! Какого чёрта ты вообще сюда приехала?

– Именно для того, чтобы понять, – утирая кровь из носа, огрызнулась Гелла, – я и поехала сюда! Хотя какого чёрта! Что ты себе позволяешь?! Я в этом гадюшнике оставаться не собираюсь! Вы – военные, вот вы и служите!

Комманданте в сердцах рассмеялся. – Верно, гражданским, особенно бабам, нечего делать на войне, сиди дома, рожай детей. И не лезь под руку, ясно тебе?

Гелла уставилась в пол, понимая, что, несмотря на страх к этому военному и тому, что у него револьвер, она готова заехать ему по морде, скажи он ещё хоть одно слово.

– Какого чёрта, Брайан?! – думала она, – ты вообще знаешь, куда отправила меня твоя «хорошая знакомая»?! Эта тупая корова наверняка целыми днями сидит в своем офисе и даже понятия не имеет, чем занимаются её сотрудники в полях!

Транспортёр начал притормаживать около одной из хижин поселения.

Солдаты, вывалив наружу, окружили дом. Последним показались комманданте с Геллой.

Подтянувшись, он пошел к двери и стал молотить в него рукой. Через полминуты дверь осторожно открылась, и Гелла увидела стоящего на пороге старика, который, сжав губы, открыл им дверь.

– Ты, – капитан сплюнул под ноги, – знаешь, что карантин у вашей деревни? И никому нельзя её покидать?

Старик стоял молча, глядя на него.

Командир замахнулся и отвесил пощечину, – глухой что ли? Я спросил, – знаешь ли, что карантин?!

Старик в итоге кивнул, чем ещё сильнее разозлил военного, – Я спросил, знаешь ли, что карантин или нет?! Не тряси своей пустой башкой, а скажи – да или нет! – после чего старик получил удар ногой в живот и отлетел вглубь своей хижины. Проследовав за ним, Гелла и командир увидели трёх молодых девушек и мальчика, которые, видимо, были детьми этого старца.

Капитан достал револьвер, и ткнул им в сторону ребят. Парень инстинктивно закрыл собой своих сестёр.

Старик, скрипя зубами, с акцентом выдавил из себя: да.

– Вот это другой разговор! А теперь самое важное – что это за зверёныш, который побежал к нашей базе? Лучше бы тебе знать ответ, старик.

Гелла стояла и наблюдала за всем, как будто это был какой-то сюрреалистичный фильм, но никак не настоящая жизнь.

– Это сын Майи, которая тяжело больна, – покашливая, сказал старик, – молодых мужчин и шаманов забрали ваши солдаты. Поэтому некому помочь Майи вылечить её недуг. Её сын пришёл к нам за медицинской помощью.

Капитан стоял в молчании какое-то время. Гелла подумала, что может в нем проснулось что-то человеческое, и он понял, что натворил. Но вместо этого тот бросился на старика и стал пинать его. – Ублюдок старый! Думаешь, я поверю тебе?! Наверняка вы планировали диверсию на нашей базе! Где, где эта сука, мать его?! Где она?! Клянусь, старый идиот, если ты будешь молчать, я пущу пули в твоих выродков! Ну, говори же! Ну!

Старик скрипел зубами, изо рта его текла кровь, из глаз – слёзы. В итоге, испугавшись за свою собственную семью, отец указал на дом женщины.

– Так-то лучше, пнув напоследок старика, надменно произнес комманданте, – идем, – кивнул он Гелле. Та послушно последовала за ним. Миновав пару построек, командир, разбежавшись, вынес дверь маленькой хижинки и завалился вовнутрь.

Как он может?.. – думала Гелла, – тут же могут быть вооружённые шаманы, а он так беспечно…

Зайдя внутрь, журналистка сразу почувствовала спёртый запах этого места, у неё мгновенно закружилась голова. Она ощущала, что тут явно что-то не так. Командир прошел из прихожей в главное помещёние, и Гелла, проследовав за ним, увидела лежащую под одеялом женщину. Она слегка ворочалась. На лбу её лежала мокрая тряпка, сама она была укутана одеялами с разноцветными узорами.

– Господи, – вскрикнула Гелла – у неё лихорадка! Мальчик действительно бежал за помощью!

– Сейчас узнаем, – холодно сказал военный и, схватившись за одеяла, скинул их. Женщина даже не шелохнулась, только затряслась ещё больше, даже не в силах открыть глаза или пошевельнуться.

– Симулянтка! – заорал комманданте, прыгнув на неё сверху, – женщина издала стон, задыхаясь под весом капитана.

– Ты что творишь?! – не выдержала Гелла и готова была уже кинуться на преступника, но тот наставил на неё револьвер – к стене, сука!

Гелла встала как вкопанная, увидев дуло, направленное прямо на неё. Даже клокотавшая внутри ненависть не смогла остановить ужас, что сковал её, и она послушно ушла к стенке.

Если хоть мускулом двинешь, – пригрозил зверь, – то домой в цинке поедешь, поняла?!

Гелла кивнула.

И даже не думай о том, чтобы выйти, я хочу, чтобы ты уяснила, кто эти животные! С этими словами комманданте сорвал с лежащей под ней девушки одежду, та была даже не в состоянии сопротивляться. Гелла же превратилась в живую статую, осознавая, что происходит, и не могла сопоставить все это с реальностью.

– Это, – капитан ткнул туземку стволом в обнажённую грудь, – животные, даже нет, вещи, которые поджигают наши дома, – он самодовольно улыбнулся. – Поэтому мы должны показать, что делать этого не нужно. Комманданте приподнялся, спустил с себя штаны и разорвал ножом, который взял в другую руку, нижнюю часть туалета женщины. Затем, не спуская глаз с Геллы, стал массировать свой член, который спустя полминуты напрягся, а затем со всей силы вогнал его в лежащую под ним женщину. Та вскрикнула, но по–прежнему не могла ничего сделать.

– Вот что бывает с теми, кто считает, что может тявкать на империю, – выпучив глаза, сплюнул военный и стал насиловать туземку. Гелла, сидя в этом пространстве, чувствовала, что насилию подвергается и она сама. Она могла практически физически ощутить агрессию, которая сейчас проникала в девушку в виде фаллоса пьяного солдата. Через пару минут, которые превратились в свинцовую вечность, капитан, хрюкнув, кончил и медленно поднялся.

– Надеюсь, ты все уяснила, – тяжело дыша, обратился он к Гелле. Та не в силах была совладать со страхом и даже не могла поднять лицо, чтобы взглянуть на него.

– Видимо, не уяснила, – с этими словами он вскинул револьвер и выстрелил пять раз.

Гелла вскрикнула и оцепенела ещё больше, увидев, как две пули не попали в цель, а три обезобразили лицо женщины и вспороли живот.

– Так нагляднее, – улыбнулся комманданте, – ты не должна испытывать жалость к этому отребью. Хотя я всё же вижу, что ты ещё не до конца поняла, что я покажу тебе нечто, после чего ты потеряешь всякое уважение к этому стаду!

28. – Да бросьте! – улыбнулся Харт, сделав ещё один глоток, – этого просто не может быть.

– Может, я видела это собственными глазами.

Император сделал задумчивое лицо: «То есть, вы хотите сказать, что гордость Империи, наши бойцы, идут на такую низость? Прошу меня извинить, но это попахивает гнусной ложью и пропагандой врага!».

– Это истинная правда. И Враг тут не при чем. Внутри нашей Империи взрастает невиданное зло.

– Гелла, ты ещё молода. Я думаю, что раскидываться такими словами и называть подобным образом нашу доблестную армию злом – это чересчур.

– Я не говорю только про армию. Я убеждена, что зараза уже проникла на все уровни нашего дома.