Красный Принц - Смит Э. Дж.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Как долго будет разгораться Теневое Пламя?» – спросил он в пространство в надежде быть услышанным.
Он уже в одиночестве брел через густой подлесок к линии огня. Он не слышал звуков боя и только уповал на то, что за время его отсутствия не произошло следующей атаки каресианцев.
«Так у людей принято здороваться?» – долетел до него тихий ответ.
«Прости. У меня мало времени, мой друг, – ответил Нанон. – Лот, похоже, понял „Эдду“ дословно».
Тишина. Он чувствовал, как напряженно размышляет его друг.
«Фелл уничтожен?» – спросил Витар.
«Нет, мы держим оборону. Вместе со мной сражается Дневное Небо».
«Тогда зачем ему Теневое Пламя?»
Тяжелый вопрос. Нанон хотел в ответ просто назвать Лота дураком, но передумал.
«Видимо, Стражи Фелла считают гибель неизбежной. Хуже того: они думают, все мы обратимся в Темных Отпрысков».
«Лот просто дурак, – заметил Джорор, и Нанону ненадолго стало легче. – Он уже начал разжигать огонь?»
«Так он сказал. Да», – ответил он.
«Тогда у тебя есть тридцать дней. Теневое Пламя не разгорается от первой искры. Только кровью и большими стараниями можно вернуть его к жизни. – Он призадумался. – Ты знаешь, что это такое, Нанон?»
«Не совсем… однако Отец Деревьев знает не больше моего. Но его заботит только самоубийство».
Когда связь окрепла, Нанон почувствовал, будто разделился надвое. Он стоял в одиночестве посреди леса Фелл и в то же самое время сидел в большом зале Сердца рядом с Витаром Джорором.
«Что же это такое?» – спросил он.
Витар склонил голову, приветствуя его.
«Теневое Пламя – своего рода дверь в чертоги за пределы мира. Это всего лишь тень, эхо тех, кого мы любили. Для его возрождения доккальфар должен отдать часть себя, проникнуть за пределы мира и раздуть пламя из последнего уголька, который остался от Теневых Гигантов».
Нанон поднялся в воздух. Услышанное мало удивило его.
«Память уже слаба и ослабевает все больше. – Он посмотрел вниз, на листья и траву. – Возможно, отчасти я могу согласиться с Лотом».
«Как только мы больше не сможем вызывать к жизни Теневое Пламя, наш народ действительно останется без бога, – произнес Джорор, ощущая грусть своего друга. – Но мы все еще живы. Тысячи лет мы прожили без бога. Ты первый должен был сказать об этом, Нанон».
«И оказался бы прав… но сама мысль об этом наводит на меня тоску», – ответил он.
«Тоска – человеческое чувство, которое многие из вас в эти дни впустили в себя. Неужели на твоем поясе я вижу длинный меч?»
«Мне нравится его тяжесть, – ответил Нанон. – Так у меня тридцать дней?»
«Верно. Я полагаю, у тебя есть другой план», – заметил Джорор.
«Есть. Я собираюсь помочь Темной Крови убить колдуний… и посмотрю, что люди ро смогут сделать с Псами Каресии».
«Я пожелал бы тебе удачи – но это будет так по-человечески», – произнес Витар с ехидством, недоступным большинству доккальфаров.
«Вскоре мы еще поговорим».
Нанон закрыл глаза и опять ощутил траву под ногами. Когда он открыл глаза, то снова оказался в Фелле, и только легкий аромат жасмина напоминал о месте, где он побывал. Чувство расслабления, охватившее его, сразу же исчезло. Неподалеку слышались тревожные звуки: лязг металла, пение тетивы. Псы снова штурмовали границу леса. Он сорвался на бег и через несколько минут уже увидел мертвый остов Темного Отпрыска, обозначавший границу.
В надвигавшуюся на них массу Псов летели стрела за стрелой, и из вражеских рядов раздавались нестройные крики и стоны. Бой продолжался уже несколько минут. Боевые луки доккальфаров, как и всегда, быстро остановили наступление каресианцев.
Прямо над ним стрелял из лука Тир Диус Дневное Небо, накладывая стрелы на тетиву так стремительно, что движения рук едва можно было уловить. По обеим сторонам от него на высоких ветвях и в густом подлеске засели другие обитатели леса, со смертельной точностью метавшие во врагов листовидные клинки. В бою каждый Тир стоил десятка Псов. По крайней мере, пока они оставались в Фелле.
– Тир Нанон, – приветствовал его Диус, – твой лук будет нам как нельзя кстати.
Оборотень улыбнулся в ответ и поднял лук. В несколько больших прыжков он преодолел поваленные бревна и появился прямо перед Псами, освещенный бликами солнечных лучей. На этот раз воинов явилось больше, будто каресианцы решили одолеть противника числом, но в живых их оставалось все меньше из-за непрерывного града стрел и метательных ножей. Погонщики выкрикивали приказы и пытались удержать своих воинов от бегства. Нанон подозревал, что в случае дезертирства Псов просто казнят, и он даже немного посочувствовал им, но жалость сразу испарилась, как только они начали массированную атаку.
– А вот и они. Безликая толпа, которой неведомо, когда их убьют, – объявил Диус.
– Готовься к рукопашной, – сказал Нанон, предполагая встретиться лицом к лицу с Псами, преодолевшими завесу из стрел.
Около сотни каресианцев, подгоняемых бездушными командирами, которые не жалели людей, стремясь прорваться через границу, ринулось через лес. Нанон наложил стрелу на тетиву и спустил ее одним быстрым движением, поразив бегущего впереди Пса прямо в лоб. На землю пал еще один воин, за ним другой, их становилось все больше, а доккальфары все поднимались из укрытий, решительно останавливая напор каресианцев.
На этот раз погонщики построили их в узкую колонну. Похоже, несколько десятков воинов смогут добраться до границы леса.
– К оружию! – выкрикнул Нанон, бросил лук и вытащил длинный меч.
Диус вместе с несколькими защитниками продолжал стрелять, но большинство доккальфаров вытащили короткие мечи и выстроились по бокам от Оборотня. Все, что осталось между двумя армиями, – мертвое дерево, застывшее в странной искривленной позе среди трупов Псов и сломанных стрел.
– Ни один не пройдет за границу, – произнес Нанон и пригнулся к земле, готовясь встретить врага.
Псы, достигшие их линии обороны, вспотели от страха, ятаганы дрожали в трясущихся руках, и их нападение больше походило на беспорядочный набег, чем на спланированную атаку.
– Вперед, – скомандовал Нанон, и доккальфары разом пришли в движение и с мечами наперевес бросились на каресианцев. В несколько грациозных движений два десятка Псов были искалечены либо обезглавлены.
За ними держал грамотную оборону небольшой отряд Псов. Нанон подозревал, что эти воины лучше обучены и, возможно, они специально ждали, когда падут передние ряды из менее обученных солдат, которых можно пустить в расход. Секунду спустя, когда обитатели леса снова собрались возле него, сверху послышался крик.
– Темные Отпрыски! – крикнул Диус. – Их двое!
Нанон выдохнул сквозь зубы и поглядел на соратников.
– Если я услышу, как хоть кто-нибудь из вас начинает бормотать про «жрец и алтарь», я прикончу его своими руками, ясно?
– Мы не боимся, – произнес Диус, и его слова подтвердил гул одобрения.
– Черная бородавка! – скомандовал Нанон, когда вдалеке за стволами деревьев показались два извивающихся силуэта.
Доккальфары морально подготовились, снова спрятались в своих укрытиях за упавшими стволами деревьев и вытащили стрелы с черной бородавкой из тайников. Некоторые из них дрожали, от ужаса уставив глаза в одну точку. Но никакого бормотания Нанон не слышал и надеялся передать другим свою силу.
Нанон оставался на виду и не сошел со своего места на поваленном стволе, но медленно убрал в ножны меч и достал короткий лук, затем пристально вгляделся в темноту и увидел приближавшихся чудовищ. Псы убрались подальше с их пути – судя по всему, Отпрыски нервировали их немногим меньше, чем доккальфаров. На открытом пространстве лежали груды мертвых тел, а выжившие собрались по краям опушки, чтобы чудовищам ничего не мешало пройти, и те, покачиваясь, устремились вперед, они хватались щупальцами за землю и стволы деревьев, подтягивая черные колыхающиеся тела к границе леса. Две огромные пасти, сочившиеся смертельным ядом и желчью, широко распахнулись и издавали жуткие, ритмичные крики.
