Счастливое число Кошкиной - Лана Муар

Маркушу Морковина - главаря местной банды скутеристов из четырех человек, к слову, - мы даже не искали. Тупо спустились на первый этаж и позвонили в дверь, рядом с которой ещё виднелся замазанный свежей побелкой силуэт выцарапанного на стене летящего по трассе мотоцикла. Арт-объект, символизирующий местообитание главы байкеров, нанесенный им ключом и через неделю лично замазанный. После полученных трындюлей от Пуалины Родионовны. Мама Морковина, выдающаяся во всех проекциях женщина, бдила за увлечением сына со свойственной ей наседковостью и зарубала на корню любые выкрутасы, несущие деструктивный посыл. Естественно Марка такое внимание подбешивало, но спорить с родительницей не спорил - скутер сам себя не заправит и не починит. Тот ещё кадр и лентяище, круглый год расхаживающий в косухе с нашивками всех более-менее известных мотоклубов. Даже дома Морковин таскал ее не снимая. В чем мы втроём ещё раз убедились, когда зевающая и растрёпанная гроза ночного города в куртке и вытянутых на коленках трениках открыла нам дверь. Окинул осоловелым взглядом, услышал про серьезный разговор и возможность закрыть один должок и мигом втянул всех троих внутрь несвойственно чистой для байкеров квартиры с ароматами свежей выпечки и корицы.

- Здрасьте, Пуалина Родионовна! - хором поздоровались мы с Морковиной, критично зыркнувшей на нас поверх своих очков.

- Девочки, - кивнула, убедившись, что к сыну пришли соседки, а не прошлындовки, каждой сунула в руки по куску штруделя и расчёской пригладила топорщащиеся во все стороны волосы Марка. - Совести нет!

- Мам, блин!

- Не мамкай!

- Хорошо, мам, - мигом сдулся Морковин, но затворив дверь своей комнаты первым делом навёл на голове хаос и только после этого нагловато спросил. - Чё надо, чики?

- Морковка, зубы не скаль, - осекла его Лялька.

- Покататься летом дашь? - Люлька в секунду оказалась за спиной "байкера" и оседлала его скутер в стикерах, стоящий у стены.

- Про должок помнишь? - я окончательно сбила с настроя пыжить Маркушу и для того чтобы освежить ему память заверещала, изображая панический испуг на лице. - Снимите меня! Мама! Снимите меня отсюда!

- Да тише ты! - покраснел, подтверждая небезосновательность происхождения своей фамилии, парень. - Ты обещала, что никто…

- Ага, - кивнула я. - Лялька с Люлькой не никто.

- Садистка. И врунья, - обречённо вдыхонул Маркуша, падая на диван. - Говори уже, что хочешь.

- Обещанную за молчание услугу, - ещё раз напомнила о цели визита и, внося ясность, добавила. - Четыре проколотых колеса и сахар в бензобак. Кажется, "Мерседес". Сможешь сделать?

- Ого! - присвистнул Марк. - А за что так жестоко? Топливную ж после сахара замахаешься промывать.

- А это не твоего ума дело, Морковка! Раз прошу, значит есть за что, - посмотрела на Люльку, во всю гашетку несущуюся по воображаемой трассе под надрывное "Дры-ы-ы-ынь!", и перевела взгляд на парня. - Ну?

- У меня сахара нет, - потупился он, махнув ладонью в сторону кухни. - Мамка весь извела на свои пироги.

- Принесу, - отсекла я. - Что ещё?

- И денег на бенз тоже нет, - пожал плечами Морковка. - А так я в теме.

- Писец, - протянула Лялька, шмякнула себя ладонью по лбу и уже не сомневаясь, что от Морковки никакого толку не будет, спросила. - Нож тоже принести?

- Зачем нож? - подорвался на ноги парень. Раскрыл железный ящик с инструментами, стоящий рядом с его скакуном, и, пошерстив в нем, вытащил на свет какую-то отдаленно напоминающую шило загогулину. - Во!

- Эт что? - ради интереса спросила я.

- Дырки в покрышках заделывать, - ответил Марк, но видя наши погрустневшие лица заулыбался шире. - Чикули, не кипишуйте! Такое решето наковыряю, никакой шиномонтаж не спасет!

- Уверен?

- Ага! - кивнул Морковин. Глянул на дверь и шепотом попросил, заискивающе смотря на меня и Ляльку. - Только давайте вы попросите у мамки машину, а? Она мне не даст.

- Ой, все, - Люля спрыгнула со скутера, закатила глаза и выдвинулась идти на переговоры. - Одевайся, Морковка. Гроза, блин, улиц.

М-да… Знали бы, что Маркуша пойдет в отказ, увидев какую машину мы просили его покурочить, лучше бы и не заикались. Помощи от него ноль. Ну, может, только подсказывающий шепот и предупреждающее о прохожих шиканье, с которым справится даже Сморчок.

Пока я под покровом ночи самозабвенно дырявила колеса, превращая их в решето, Лялька с Люлькой, хихикая двумя идиотками, раскурочили крышку бензобака и высыпали в горловину два килограмма сахара. Чтоб уж наверняка.

- Гель?

- Ещё две дырочки, - ответила я, заканчивая с передним колесом. Оценила результат своих трудов - немец буквально на глазах осядал к земле, - и подскочила, когда он неожиданно завелся. - Валим!

И не успели мы скрыться в темноте подворотни, как двигатель "Мерседеса" поперхнулся, кашлянул, закряхтел и стих.

- Готов, - довольно потёр ладони Морковка. - А я говорил!

- Ой, все! Говорил он, - Лялька с Люлькой помотал головами, спрятали в карманы бумажные пакеты из-под сахара, а я протянула Маркуше его шило:

- Отпечатки сотрешь. И не трепли об этом никому, если не хочешь, чтобы я рассказала, как ты визжал! - глянула на его угасающую счастливую улыбочку и выдохнула. - Лучше бы оставила тебя тогда верещать… Никакого толка от тебя, Морковка. Вот вообще никакого.

8. Милота и Сволота

POV. Геля

Как говорили в любимом сериале дяди Игоря:”Все преступники попадаются, потому что рано или поздно возвращаются на место преступления.” Но ни я, ни Лялька с Люлькой не собирались переться смотреть на результат наших ночных шалостей. Да и какой в этом смысл? Спущенные колеса не видели что ли? А внутрь топливной системы, которую мы загубили сахаром, как посмотришь? Рентгеновского зрения пока