Бюрократия. Теоретические концепции: учебное пособие - Сергей Кабашов

Иная картина сложилась в период царствования императорской династии Тан (619–907 гг. н. э.). Главное, что способствовало стабилизации и процветанию танского Китая, — это хорошо продуманная внутренняя политика первых правителей династии. Земельная реформа и реализация налоговой системы в рамках надельного землепользования обеспечили казну регулярным притоком дохода, а государство — необходимой рабочей силой. И то и другое способствовало укреплению инфраструктуры империи: строились дороги, каналы, дамбы, дворцы, храмы, города. Ремесло и торговля находились под строгим контролем государства, специальных чиновников, которые через глав туаней и ханов (цехов и цехогильдий) строго регулировали каждый шаг городских жителей.

При династии Тан развитие городов получило дополнительный импульс. Значительно увеличились размер и численность многих из них. Большое место среди городского населения крупных городов занимали чиновники, представители богатых сельских кланов, аристократы, монахи, армия слуг и обслуживавшего персонала, ведь города обычно бывали центрами провинций, областей и уездов.

При этом все чиновники, вплоть до уездных, всегда назначались из центра и контролировались непосредственно им, что было важной особенностью централизованной административно-бюрократической системы Китая — особенностью, придававшей этой системе немалую силу и устойчивость.

Система государственного управления страной была сложной, но достаточно стройной. При императоре существовал Государственный совет из наиболее видных сановников, включая подчас близких родственников правителя. Исполнительную власть представляли в нем обычно два канцлера (цзайсаны или чжичэны) — левый (он обычно считался старшим) и правый, каждый из которых ведал тремя из шести ведомств палаты Шаншушэн, своего рода Совета министров. К первой группе ведомств относились управления чинов (подбор кадров и назначения по всей империи), обрядов (контроль за соблюдением норм поведения, охрана общественного порядка) и налогов (учет податных, распределение наделов, сбор налогов, земельный кадастр и т. п.); ко второй — управления военными делами (содержание войск, охрана рубежей, военные поселения на границах и соответствующие назначения), наказаниями (суды, кроме уездного, где этим ведал сам уездный начальник; тюрьмы, содержание преступников) и общественными работами (реализация трудовых повинностей, строительство, включая ирригационное).

Работу исполнительных органов и всей государственной системы, прежде всего аппарата чиновников, строго контролировали цензоры-прокуроры специальной палаты Юйшитай, имевшие большие полномочия, включая право подачи докладов на высочайшее имя. Кроме того, при императорском дворе существовали две влиятельные палаты, ведавшие подготовкой императорских указов и протоколом, т. е. церемониалом. На уровне провинций были свои чиновные управы во главе с наместником-губернатором; то же, но в меньшем объеме — на уровне областей и округов различных категорий.

Обычно уезд был представлен лишь начальником, который сам комплектовал свой штат помощников из числа влиятельных местных лиц, готовых работать на общественных началах, что никак не равнозначно бескорыстной работе, и наемных служащих низшего ранга, т. е. писцов служек, стражников и т. п. Власть уездного начальника была очень большой и потому обычно контролировалась наиболее строго. Она ограничивалась как сроком (не более 3 лет на одном месте с последующим перемещением на другое), так и местом службы (ни в коем случае не там, откуда чиновник родом).

В Китае издревле существовало немало методов отбора чиновников, как общих для всего Востока и даже для всего мира (назначение близких родственников, приближенных, сподвижников правителя его личным указом; предоставление должности по праву знатности либо родственной близости; назначение по рекомендации и протекции влиятельных лиц и т. п.), так и специфически китайских.

Так, в танском Китае на первое место стал выходить конкурс, нашедший свое отражение в хорошо отлаженной системе экзаменов — в принципе той самой, что теперь благодаря китайцам хорошо известна и активно работает во всем мире: каждый в предельно объективных и равных для всех условиях демонстрирует свои знания и способности, отвечая на заранее неизвестные вопросы в устной либо письменной форме.

В танском Китае эта процедура проводилась на специальных экзаменах на степень в уездных, провинциальных и столичных центрах, под строгим надзором специальных комиссий, присланных со стороны, причем в закрытом помещении, в письменной форме, под девизом.

Для успешной сдачи экзамена следовало хорошо знать сочинения древних мудрецов, прежде всего классические конфуцианские каноны, а также уметь творчески интерпретировать сюжеты из истории, отвлеченно рассуждать на темы философских трактатов и обладать литературным вкусом, уметь сочинять стихи. Лучше других справившиеся с заданием удостаивались желанной степени и, главное, получали право сдавать экзамен на вторую степень, а обладатели двух — на третью.

Для императорского Китая характерна именно трехступенчатая структура: сдавшие экзамен трижды, на всех трех ступенях, обладатели третьей высшей ученой степени цзиньши были как раз теми хорошо подготовленными и трижды тщательно проверенными конфуцианцами, из числа которых назначались чиновники на наиболее ответственные должности, низшей из которых была должность уездного начальника (в стране было около 1,5 тыс. уездов).

Успешная сдача тройных экзаменов не была единственным путем к должности, но именно такой метод комплектования аппарата чиновников оказался наиболее выгодным для системы императорской власти: кто, как не хорошо знающий суть и принципы конфуцианства и доказавший свои знания в честном соперничестве с другими, может наилучшим образом справиться с нелегким делом управления страной на официально принятых конфуцианских основах.

При этом для системы правления как таковой было совершенно несущественно, откуда, из какого социального слоя появился способный знаток официальной доктрины. Гораздо важнее то, что это хорошо образованный и надежный человек, который с немалым трудом поднимался наверх, а, значит, он будет ценить свое место и не за страх, а за совесть и по убеждению отстаивать все заповеди официальной доктрины, положенные в основу империи. Но в большинстве случаев это были все же потомки знати и чиновников, зажиточных земледельцев, для которых хорошее воспитание в конфуцианском духе было делом семейной чести.