Похититель поцелуев - Шэн Л. Дж.

Она вылетела из уборной, оставив меня с протянутой рукой изучать возвращенный предмет. Это был мой мобильник. Дорогой мне мобильник. С полной зарядкой и кучей сообщений и пропущенных звонков. Я хотела все их прочитать – наедине, когда выпадет свободная минутка. Мое предположение, что сенатор Китон сознательно лишил меня права на доступ к телефону, было несколько смелым, поскольку лично такого вопроса я ему не задавала. Однако Вулф продемострировал не самое утонченное ухаживание, шантажом выманив у моего отца мои руку и сердце, так что никто не посмел бы обвинить меня в поспешных суждениях.

Я выкинула использованную салфетку в мусорное ведро и выскочила в темную нишу под лестницей. Мои высоченные каблуки цокали по мраморному полу, и я успела сделать лишь два шага, когда оказалась прижатой к зеркалу высокой худощавой фигурой. Я простонала и медленно открыла глаза, чувствуя, как стихает боль в спине от удара о зеркало.

Анджело поставил руки по обеим сторонам от моей головы и прижался ко мне всем телом. Грудью он легонько задевал обнаженную часть моего декольте, и наши сердца бились в унисон, а дыхание смешалось.

Он разыскал меня. Пришел за мной. Он до сих пор меня желал.

– Богиня, – прошептал он, коснувшись моей щеки и прижавшись к моему лбу своим.

Его голос был пропитан эмоциями, и дрожащими руками я впервые обхватила его лицо. Анджело прижал большой палец по центру моих губ.

Я вцепилась в лацканы его пиджака, понимая, о чем прошу, и все равно умоляя. Желание, чтобы он обнял меня, было сильнее необходимости поступить ради нас по совести. Я жаждала, чтобы он сказал, что Эмили ему никто, даже если это будет нечестно по отношению к ней. Или к нему. И даже ко мне.

– Я чуть не умер от волнения. – Анджело беззастенчиво водил своим носом по моему. За долгие годы нашего знакомства это было самым интимным прикосновением, от которого вкупе с моей голодовкой у меня каруселью закружилась голова.

Я кивнула, но промолчала.

– Ты разучилась брать трубку. – Он стиснул мою руку, держащую телефон, и для пущей убедительности сжал ее.

– Я впервые взяла его в руки с маскарада, – выдохнула я.

– Почему ты так поступила? – спросил Анджело, практически вжимаясь в меня своим телом.

Мои угрызения совести сменила паника. А если Анджело притронется ко мне так, как никогда не осмеливался коснуться в прошлом, потому что ему больше нечего терять? Отцу не за что будет его осудить, потому что Анджело никогда не придется предстать перед Артуром Росси и просить у него моей руки.

Мне отчаянно хотелось дать объяснения своей скоропалительной помолвке. Но вместе с тем я понимала, что если отцу не удалось ее предотвратить, то и Анджело помочь мне не в силах. Я не хотела, чтобы мы становились несчастными влюбленными, которые встречаются тайком и украдкой целуются. Утопают в запретной любви. Я мало что знала про своего будущего мужа, но в одном была уверена: если дискредитирую его, он отплатит мне тем же и пострадают мои близкие. Я не против принять на себя его гнев, но Анджело не заслужил наказания.

– Анджело. – Я провела руками по его груди. Никогда еще не трогала так мужчину. Так откровенно. Его грудные мышцы напряглись под кончиками моих пальцев, и даже через ткань костюма я почувствовала, какой он горячий.

– Скажи, – взмолился он.

Я покачала головой:

– Мы подходим друг другу.

– Это мы с тобой подходим, – возразил он. – А Китон – дерьмо.

Я засмеялась сквозь слезы, от которых перехватывало дыхание.

– Мне ужасно хочется тебя поцеловать, богиня. – Анджело обхватил меня сзади за шею и наклонился за своей добычей, уже не такой любезный, чуткий и задорный, как раньше. Он пытался переубедить меня, на что я уже купилась.

– Тогда советую поторопиться, потому что через восемнадцать дней она станет замужней женщиной и у меня будет полное право переломать тебе пальцы, если снова ее коснешься, – прогрохотал за спиной Анджело безразличный и грозный голос.

Я ошарашенно опустила руки с груди Анджело, и ноги от удивления подкосились. Анджело поймал меня за талию, предотвратив падение. Горящее в его глазах темное желание погасло, когда он повернулся к Вулфу. Мой будущий муж тем временем невозмутимо направился в мужскую уборную, не возмущаясь от развернувшейся у него на глазах демонстрации чувств. Он был выше, шире и мрачнее Анджело и к тому же на десять лет старше. От Вулфа веяло силой, с которой стоило считаться. Власть, которой он обладал, была почти осязаема, и мне пришлось прикусить щеку, чтобы не начать извиняться за эту сцену. Вместо того чтобы опустить глаза, я подняла их, отказываясь признавать поражение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Анджело посмотрел ему прямо в глаза.

– Сенатор Китон, – выплюнул он.

Вулф остановился между уборными. Я чувствовала его величественное тело, пока он оглядывал нас, с невозмутимым хладнокровием оценивая ситуацию.

– Я серьезно, Бандини, – хрипло произнес Вулф. – Если хочешь поцеловать на прощание мою невесту, сегодня тебе представился такой случай. Наедине. При следующей нашей встрече я не буду таким снисходительным.

С этими словами он коснулся кончиками пальцев моего обручального кольца, не так уж тонко напоминая, кому я принадлежу, и по моему телу пошла дрожь. Вулф исчез за дверью уборной прежде, чем я успела перевести дыхание. Я думала, Анджело сбежит сразу же, как Вулф отвернется, но ошиблась.

Вместо этого он снова прижал меня к зеркалу и покачал головой.

– Почему? – спросил Анджело.

– А почему Эмили? – ответила я вопросом на вопрос и задрала голову.

– Ты единственная знакомая мне женщина, которая в такую минуту может поднять тему Эмили. – Он сжал руку в кулак и стукнул рядом с моей головой.

Я подавила удивленный возглас.

– Я пришел с Бьянки, потому что ты обручена и скоро выходишь замуж. – Анджело облизнул губы, пытаясь укротить свои эмоции. – А еще потому, что ты выставила меня на посмешище. Все ждали, что мы со дня на день объявим о помолвке. Абсолютно каждый урод в Синдикате. И вот что в итоге: ты сидишь в другом конце зала за столом с секретарем штата, в объятиях Вулфа Китона, который разыгрывает из себя преданного жениха. Мне нужно было сохранить репутацию. Репутацию, которую ты растоптала своими прелестными обольстительными ножками. И знаешь, что хуже всего, Франческа? Ты даже не сказала мне почему.

Потому что моего безвольного отца шантажировали.

Но я знала, что не могу такое сказать. Это признание уничтожит мою семью, а я хоть и презирала теперь отца, все же не могла его предать.

Не отдавая отчета своим действиям, я обхватила ладошками щеки Анджело и улыбнулась сквозь слезы, которые вовсю бежали по моим щекам, догоняя друг друга.

– Ты всегда будешь моей первой любовью, Анджело. Всегда.

Моего лица коснулось его резкое дыхание, теплое и с ароматом сладкого терпкого вина.

– Поцелуй меня как полагается, – дрожащим голосом попросила я, потому что, когда меня целовали в последний – и в единственный – раз, все вышло ужасно.

– Я поцелую тебя так, чтобы не рисковать своим сердцем, Франческа Росси. Так, как ты заслуживаешь.

Анджело наклонился и прижался губами к кончику моего носа. Я чувствовала, как дрожит от слез его тело, почти ломая кости. Все эти годы. Все те слезы. Бессонные ночи в предвкушении. Каждое лето отсчет недель, дней и минут до следующей встречи. Игры в реке вплотную друг к другу. Сплетенные под столом пальцы в ресторанах. Все эти мгновения свились в один невинный поцелуй, а мне так хотелось претворить в жизнь свой замысел, придуманный на маскараде. Запрокинуть голову. Коснуться его губами. Но все же я понимала, что никогда себя не прощу, если угроблю ему подобный миг с Эмили. Я не могу омрачить начало их отношений только потому, что мои были обречены с самого начала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Анджело.

Он прижался своим лбом к моему, и мы закрыли глаза, смакуя сладостную горечь этого момента. Наконец-то вместе, дышим одним воздухом. Только навеки оторваны друг от друга.