Тождественность любви и ненависти - Чингиз Абдуллаев

Снова раздался телефонный звонок и Лиана сняла трубку. Выслушав сообщение, она что-то сказала и положила трубку. Затем взглянула на своего босса.

– Звонили из прокуратуры. Они просят, чтобы вы в течение двух суток не покидали Москвы. Завтра приедет следователь, чтобы с вами поговорить. И они сказали, что должны еще получить акты вскрытия. У них такое правило, до тех пор пока не будет актов, вы должны задержаться в Москве.

– А если у меня важные дела? – разозлился Чхеидзе. – Или я обязан сидеть здесь, пока они будут разбираться? Пусть лучше узнают, почему у грузовика внезапно отказывают тормоза. И кто в этом виноват. И вообще откуда появился этот грузовик в центре города. Я думал, что их все уже давно списали. И теперь здесь работают только современные крупногабаритные машины – «Вольво» и «Мерседесы».

– Они просили вам передать, – повторила Лиана.

– Если позвонят еще раз, скажи, что передала. И проследи, чтобы нам не мешали, когда придет моя гостья. Предупреди охранников.

– Извините, наша гостья останется ночевать у вас? – Лиана была женщиной без комплексов. – Или нужна будет машина, чтобы ее отвезти домой?

– Я не знаю, – стушевался Чхеидзе. Такие прямые вопросы всегда его немного смущали.

– Дежурная машина будет стоять у отеля всю ночь. В ней двое сотрудников охраны, – сообщила Лиана. – Если вам нужно будет, чтобы ее куда-то отвезли, вы можете сказать об этом кому-нибудь из людей, дежурящих в коридоре. Ваши городские телефоны я переведу на свой номер. И буду отвечать, если кто-то позвонит.

– Все понял, – кивнул Давид Георгиевич, – спасибо за подробный инструктаж. А ты держи ситуацию под контролем. Если будет звонить Лев Лазаревич, можешь меня с ним соединить.

– Обязательно. Это я знаю.

– И еще, – вспомнил Давид Георгиевич. – Ирина позвонила мне и сказала, что уже знает о случившейся аварии. Откуда она могла узнать?

– Возможно, передали по телевидению, – пояснила Лиана, уже поворачиваясь, чтобы выйти. – Я видела, как на место аварии приехали операторы с какого-то телевизионного канала. Касаткин был известным человеком в городе, руководителем крупнейшей строительной компании. И о его смерти могли сообщить в программе новостей. Не каждый день погибает в автомобильной аварии бизнесмен такого уровня. Они могли сказать и про вас.

– Про него могли, а про меня вряд ли. Одним из условий моего появления здесь была полная конфиденциональность наших переговоров и моего приезда. Хотя, может, она узнала меня, когда наконец меня вытащили из автомобиля. Может, камера в этот момент как раз меня и снимала.

– Такое тоже возможно, – согласилась Лиана.

– Вот и не верь потом в мистику, – нервно сказал Чхеидзе, – после такой страшной аварии. Скажи охранникам, чтобы пропустили ко мне женщину. Она скажет им свое имя и фамилию. Пусть пропустят.

– Я скажу, чтобы они проверили ее сумочку, – на всякий случай сказала Лиана.

– Ни в коем случае. Ты даже не представляешь, какая она гордая женщина. Обидется, повернется и уйдет. Пусть просто пропустят.

– Предсказание, – вдруг произнесла Лиана, – у вас остались только два дня. А если она придет сюда, чтобы вас убить?

– Не смей говорить такие вещи. Зачем ей меня убивать? Она успешный главный редактор популярного модного журнала. И мы не виделись почти четверть века. Какая глупость. Ей совсем не нужно меня убивать.

– Предсказание, – снова повторила Лиана.

– Уходи, – разозлился Чхеидзе, – и не нужно меня пугать. Я ничего не боюсь. И не верю в глупые предсказания. Ты же видела, как я сел на заднее сиденье. И ничего не испугался. И не буду бояться впредь. Пусть ее пропустят ко мне и не задерживают. Ни в коем случае. Ты меня поняла?

– Да, – кивнула Лиана, – я распоряжусь.

– У нас с ней были очень дружеские, интимные отношения, – неожиданно сообщил Давид Георгиевич, – очень хорошие отношения. Я даже думал на ней жениться. Но потом как-то не получилось. У нас начались размолвки, ссоры, какие-то мелкие неприятности. А потом я уехал в Новосибирск, и она вышла замуж за своего коллегу, который был старше ее на шесть лет, но зато имел отца, работавшего заместителем министра в каком-то очень важном промышленном министерстве. А мой отец к этому времени был уже на другом свете. Поэтому я обиделся и не звонил ей больше никогда. До прошлого года. Теперь ты понимаешь, почему не нужно ее обыскивать?

Лиана ничего не ответила. Она только сухо кивнула еще раз и вышла из комнаты. Давид Георгиевич остался один. Он подошел к окну и посмотрел вниз, на площадь.

– Откуда эта цыганка могла знать про аварию? – в который раз подумал он. – Или на моей ладони могли быть отпечатки шин неуправляемого грузовика?

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВОСПОМИНАНИЯ

Она вошла в гостиную и он замер, не веря своим глазам. Это была та самая женщина, фотографию которой он видел в журнале. Он так до конца и не верил, что Ирина Миланич, та самая Ирина Дмитриева, с которой он встречался почти четверть века назад. Он не верил до тех пор, пока не прочел ее биографию, выяснив, что она училась на журналистском факультете МГУ как раз в те времена, когда он с ней встречался. Он попросил Лиану разыскать телефон главного редактора и позвонил ей, даже не рассчитывая на удачу. Но Ирина Миланич оказалась той самой девушкой, с которой они встречались в теперь уже далекие восьмидесятые годы. В прошлом году, когда он ей позвонил, они проговорили более тридцати минут.

Потом были и другие телефонные звонки. Однажды они договорились увидеться в Париже, но он не смог вылететь из-за важной встречи в Милане. В другой раз сорвалась их встреча в Вене, куда не смогла приехать сама Ирина. И вот теперь она вошла к нему в номер. Неправдоподобно изменившаяся. Строгая, деловая, с очень красивым макияжем, великолепно уложенными волосами. В очень стильном приталенном темно-синем костюме. Свободный пиджак и юбка немного выше колен. Сумочка от Прады, столь модной в этом году, после выхода в свет фильма с участием Мерил Стрип. Подобранная в тон одежде обувь. Он восхищенно смотрел на элегантную женщину, стоявшую перед ним. Ее наряд дополняли очень изысканные очки без оправы. Он знал, что подобные очки делают только самые известные фирмы. Возможно, это были очки от Шанель или Кристиана Диора.

– Здравствуй, – сказала она, глядя на него и явно радуясь произведенному эффекту, – неужели ты меня не узнаешь?

– Добрый вечер, – он шагнул к ней и как-то неловко поцеловал ее в щеку. Поцелуй получился даже не дружеским, а каким-то официальным, словно его обязали ее поцеловать. Он даже смутился. Она почувствовала его смущение и улыбнулась.

– По-моему, ты не ожидал, что эти годы пойдут мне на пользу, – сказала Ирина.

– Да, – восхищенно кивнул Давид, – ты очень изменилась. Если бы я встретил тебя на улице, то, возможно, и не узнал бы. У тебя другой цвет волос и совсем другая осанка. Ты даже как будто немного выросла. И сохранила свою фигуру.

– Насчет фигуры не нужно, – покачала она головой, – я держусь изо всех сил на разных модных диетах, чтобы влезать в свои костюмы. А насчет прически – верно. Я уже давно экспериментирую со своими волосами. Сейчас мне нравится именно такой цвет волос. Чуть светлее обычного.

– Садись, – показал он на стол, вспомнив, что им должны принести ужин.

Она положила сумочку рядом с собой и уселась за стол. Он присел напротив.

– Поразительно, – сказал он восхищенно, – ты главный редактор такого известного журнала. Сколько ты зарабатываешь? Только честно? У тебя есть акции вашего журнала? Или вы считаетесь только российским изданием известного бренда?

– Давай по порядку, – предложила Ирина. – Я зарабатываю около восьми тысяч долларов. Моя официальная зарплата. С разными бонусами и премиями, которые у меня могут быть, я получаю в год до четырехсот тысяч долларов. Это, конечно, не так много, как проценты с твоих миллионов, но мне на жизнь вполне хватает.

– Могу себе представить, – сказала Давид, – это зарплата американского президента.

– До президента мне далеко, – ответила Ирина, – и до тебя тоже. Насколько я знаю, ты «стоишь» сегодня несколько сотен миллионов долларов. Очень неплохо для эмигранта из бывшего Советского Союза. Хотя, насколько мне известно, ты уже улетел отсюда достаточно богатым человеком.

– Конечно. Все свои основные деньги я сделал именно здесь, – согласился Чхеидзе.

В дверь постучали. Это был Вебер. Двое официантов принесли тележки с заказанным ужином. В ресторане отеля можно было заказать изысканные блюда европейской и русской кухни. Они начали расставлять приборы, когда Ирина покачала головой.

– Напрасно ты все это заказал. Я не ем после восьми вечера. Мне требуются героические усилия, чтобы сохранить свою фигуру. Иначе я поплыву и превращусь в обычную толстушку.

– Пусть оставят, – распорядился Давид, – мы не будем есть. Будем только смотреть. А вино ты хотя бы пьешь или от него тоже толстеют?