Шоу драконов. Прислуга (СИ) - Анишкина Зоя

Если бы только Мими согласилась. Если бы мне только дали с ней поговорить! Моя маленькая девочка, как ты там? Я же обещала тебя забрать!

Я работаю в цирке, настоящем! Вижу живых драконов каждый день. Мими так мечтала о цирке, она буквально грезила им. Если бы могла передать ей весточку о том, что у меня самое лучшее место работы на свете…

Но я не могла. Потому что попасть в обсервацию снаружи было нельзя, а ее обитателей много лет не пускали наружу.

Я пыталась поговорить с Бейли, объяснила ему ситуацию. Он даже отправил в обсервацию приглашение. Но ответ грандвидеры был до ужаса оскорбительным. Короткая записка гласила: «Воспитанники обсервации Солитдара имеют все только самое лучшее. Третьесортный цирк не может предложить нашим детям шоу должного уровня. Они будут смотреть выступления Коула Перейя в Высоком цирке. Никак не меньше».

Вот он тогда взбесился! Все три цирка изначально не были равны между собой, но в этом и вся прелесть! Незыблемое правило доступности шоу для всех. Для всех, кто имел деньги.

Бейли не мог поднимать цены выше определенной суммы, точно так же как Центральный цирк не мог опускаться ниже установленной планки. Границы же Высокого цирка и подавно были недостижимыми.

Письмо видеры было прямым и грубым оскорблением. Поэтому Бейли неделю крыл ее драконьим навозом и запретил даже упоминать об этом.

Медела же и вовсе взяла за правило отговаривать от затеи забрать Мими. Регулярно приглашала на чай и то и дело намекала, что раз оба моих прошения не удовлетворены, стоит забыть об этом.

Мими и без меня, очевидно, неплохо живется. Но никто из них не знал, каково ей. Никто. Потому что в обсервации могли создать видимость любой жизни. Но это никак не сближало ее с реальностью.

Я заберу Мими оттуда, чего бы мне это ни стоило.

Глава 11. Коул

Я стоял на самом верхнем ярусе спирали и рассматривал старый цилиндр песочного цвета. Высоко же ты забрался, братец. Столько лет скрываться от меня, а на самом деле был под боком…

Я еще имел неосторожность упустить тебя из вида после обсервации в Нортдаре. Ну ничего, скоро все встанет на круги своя, а ты вернешься в семью. Тебе еще повезло, что мы не остались в этом жестоком ортодоксальном полисе.

Сзади послышался стук каблуков. Надира. И действительно, через минуту я почувствовал на своей шее ее горячее дыхание. Она оставляла на моей коже огненные дорожки, а ее руки уверенно скользили по телу.

Теплые ладони спустились в район пояса и нагло сдвинули повязку. Будь проклят этот третьесортный Срединный цирк, который ввел новую моду на костюмированные шоу. Терпеть не могу все эти наряды для идиотов!

С тех пор как даже самые именитые завсегдатаи нашего шоу стали ходить на представления в «Бейли», пришлось пересмотреть программу. Нет, я по-прежнему восхищал зрителей своим исключительным владением драконом, дарил им незабываемые эмоции: восторг, трепет и страх. Больше всего люди любили испытывать потаенный ужас перед надвигающейся смертью, которая никогда не наступит. По крайней мере, они на это надеялись. Все осталось на своих местах, но вот антураж сменить понадобилось…

Вдруг впереди нас появился огромный силуэт дракона. Ноздри его были расширены, глаза сверкали чернотой. Той же, что плескалась и в моих радужках.

Грациозный и великолепный, сильный и мощный, самый крупный из ныне живущих, ночной стражник завораживал каждым движением.

Он делал взмахи огромными темными крыльями. Закат играл на его чешуйках. В отблеске света они казались фиолетовыми. Я каждой клеточкой своего тела ощущал его недовольство. Не знай наверняка, что мой безмолвный товарищ еще не определился с полом, подумал бы, что он ревнует.

Надира напряглась. Она всегда терпеть не могла все это. Точнее, как она сама выражалась, «всех этих».

— Усмири его. Ты же знаешь, что я не переношу, когда он рядом и свободен от тебя.

Свободен. Лишь условности. Драконы уже сотни лет не свободны и вряд ли когда-нибудь будут. Слишком выгодно человеку их рабство. Слишком хорошо знают правящие, что может случиться, если упустить из-под контроля их племя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Огромный дракон все парил, словно спрашивая моего разрешения. Он не стал бы убивать ее, но с радостью спихнул бы со спирали. Именно поэтому мы с ней никогда не выступали вместе.

Я вообще никогда ни с кем не выступал вместе. Потому что никто не готов отпустить контроль над драконом так далеко, как я. Срастись, сродниться с ним, впуская в самую свою суть.

На такое больше никто не способен. И никто до сих пор не понимает, как мне удается им управлять. Глупые и ограниченные люди, которые забыли, что когда-то мы были партнерами. Ближе, чем братья, больше, чем единое целое.

А я и никогда не забывал. Я сразу открыл для себя Унита, дал имя, которое было ему по душе. Стал с ним одним целым, как когда-то наши предки.

И сейчас я внимательно посмотрел ему в глаза. Мысленно послал просьбу оставить меня с этой женщиной наедине. В знак протеста он выпустил над нашими головами синее пламя, а затем камнем ушел в отвесное пике.

Обиделся. Но с ним мы пообщаемся потом. Унит на редкость умный дракон и понимает меня с полуслова, хоть ему пока и не знаком зов плоти. Когда-нибудь я точно так же буду мешать его свиданиям.

Когда-нибудь. Интересно, наступит ли этот момент для меня? Увижу ли я его потомство, порадуюсь ли за своего побратима? Возможно, да.

Сзади послышался облегченный вздох:

— Ненавижу этих тварей.

Хмыкнул. Одна из моих самых приятных особенностей была такова, что никогда не требовал от окружающих того же, чего требовал от себя. А смысл? Все равно они ничего подобного не смогут. Не поймут и не прочувствуют.

— Удивительно, что именно благодаря этим тварям ты живешь столь роскошно и можешь спать со мной на вершине самой высокой точки полиса.

Резким движением выдернул ее из-за спины и подвесил над пропастью впереди. Она всегда была такой чувственной, открытой. Ярко-красные волосы развевались на искусственном ветру, спускаясь практически до упругих ягодиц.

Надира тут же закинула на меня длинные ноги, обвив ими торс. Затем оттолкнулась и откинулась над бездной. Она запрокинула голову, и закатное солнце оказалось прямо меж ее маленьких грудей с дерзко торчащими вершинами, которые проглядывали сквозь полупрозрачный шелк ее накидки.

Здесь были только я и она. Мышцы на ногах Надиры были словно литые. Она могла зависать в таком положении часами, но знал, что женщина ждет, а я не привык, когда меня приглашают дважды.

Приспустил повязку и одним резким движением соединил нас над самой пропастью. Чувственная, дерзкая, она извивалась в такт моим движениям. Женщина издала протяжный стон. Его вибрация прошлась по телу, захлестывая мощной возбуждающей волной. Этот звук эхом отразился от прозрачных стен.

— Да, Коул! Так! Я хочу тебя чувствовать!

Надира шире раскинула ноги, и если бы не годами наработанная реакция, то она бы попросту рухнула вниз. Но я удержал ее. Удержал и сжал податливое тело, издав утробный рык, слившийся с ее очередным томным стоном. Это соединение чувств, страсти, бешеных эмоций поглощало нас раз за разом.

Она попыталась взять инициативу, но я перехватил, сжимая, вбирая и покоряя каждый сантиметр, снова и снова. Надира вздрогнула и стала стонать еще громче, так что даже недовольное бурчание Унита снизу перестало долетать до нас.

Надира нередко так подлавливала меня после репетиций, когда был на пике чувств, эмоций, готовый выпустить звериную суть. Что я и делал. Где-то внизу снова заурчал дракон, чувствуя мое возбуждение. Прости, Унит, со временем ты поймешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Женщина на мне была словно литая. Каменные от напряжения ягодицы, стальные руки, не уступавшие по силе. Она царапала ими живот, выкрикивая мое имя. Оно эхом отражалось от стен цилиндра, растворяясь в нашем общем экстазе.

Мои движения были мощными, злыми и звериными, снова и снова. Я чувствовал, как приближается удовольствие и от этого сминал женщину все сильнее. Наконец она издала громкий крик, и ощутил сильный болезненный спазм и сам содрогнулся, зарычав от удовольствия.