Неукротимое сердце - Бренда Джойс

Вздрогнув, Джек повернулся к брату:

— Знаю.

— У нас много прекрасных девушек.

— Двух раз вполне достаточно. — Яркий образ Кэндис Картер предстал перед глазами Джека, и его охватила пронзительная тоска.

Шоцки помотал головой, пытаясь избавиться от хмеля. Кувшин был наполовину пуст.

— Жить без женщины так же вредно, как и иметь слишком много женщин.

— Верно. — Джек кивнул.

Алкоголь несколько притупил его горе. Апачи воспитывались в духе сексуальной умеренности, но Джеку не удавалось соблюдать ее со своими двумя женами. В глубине души он полагал, что причиной тому его белая кровь. Джек попытался представить Кэндис Картер своей женой. Никакая сила не удержала бы его вдали от ее постели.

— Твоя вторая жена сохнет по тебе.

— Возможно.

— Может, у тебя кто-нибудь есть?

— Нет, — скрипнул зубами Джек, посмотрев на брата в упор. — Хотя… В общем, она белая. Тебе этого не понять.

— Пойму, если расскажешь.

— Нечего рассказывать. Для нее я не мужчина, а так, полукровка.

— Тогда убеди ее, что она ошибается. Джек задумался над словами брата.

— Неужели женщина может одержать верх над Ниньо Сальважем?

— Эта может.

— Почему-то я так не думаю, — заметил Шоцки.

— Как твоя жена? — спросил Джек, резко меняя тему. Однако слова брата «убеди ее» застряли в его мозгу.

— О-о! — Шоцки широко улыбнулся. — Совершенно невыносима. Приходится колотить ее дважды в день.

Джек рассмеялся. Шоцки женился на одной из самых красивых девушек, каких он видел. Ее звали Луси.

Они были женаты четыре года. Джек никогда не видел, чтобы два человека были настолько близки.

Их с Чилой никогда не связывали столь глубокие чувства, как те, что светились в глазах брата и его жены.

— Она хорошая женщина, Шоцки, — промолвил он.

— Да.

Шоцки приглашал его в свой вигвам, но Джек отказался. Больше всего он любил спать под звездным небом, вдыхая свежий горный воздух. Расстелив скатку, он лег и моментально заснул.

Ему снился восхитительный сон. К спине Джека прижималась женщина, покрывая поцелуями его шею и ухо, руки гладили его поросшую волосами грудь. Затем спустились ниже, легкие и проворные, и Джек испытал блаженство. Повернувшись к искусительнице лицом, он заключил ее в объятия и нашел ее губы. Все казалось таким реальным. Слишком реальным. Джек проснулся.

Женщина была настоящей. Длинные прямые волосы рассыпались по его рукам, ласкавшим ее спину. Твердые соски возбуждающе терлись о его грудь. Ее бедра призывно выгнулись. Дрожа всем телом, Джек вонзился в ее лоно. Она выкрикнула его имя, и он понял, что это Дати.

Когда Джек проснулся, ее уже не было.

Джек сразу подумал о матери, и его сердце сжалось от тоски. Вспомнив о Дати, он разозлился на нее — за то, что воспользовалась его состоянием.

Мысли Джека переключились на трех убитых им белых, замучивших юного апачи, и на четвертого, которого он прикончил выстрелом. Месть не заставит себя ждать. Не пройдет и нескольких дней, как группа воинов выступит в поход.

С мрачным чувством Джек начал упаковывать свои вещи. Он подтягивал подпругу, когда услышал шаги и, полуобернувшись, увидел Дати, Шоцки и Луси. Дати бросилась к нему.

— Ты уезжаешь!

Джек вперил в нее жесткий взгляд:

— К тебе это не имеет никакого отношения.

— Не сердись, — мягко сказала Дати. Джек промолчал.

— Я больше не выйду замуж, — продолжила она серьезным тоном. — Теперь я твоя и буду ждать твоего возвращения.

Джек стиснул зубы.

— Не стоит, Дати. Ты не моя женщина.

Шоцки обеспокоенно смотрел на брата.

— Надеюсь, когда-нибудь ты объяснишь мне, что все это значит.

— Я должен найти свое место в жизни.

— Твое место здесь.

— Место труса? — горько спросил Джек.

— Ты не трус.

— Я не могу пойти против собственной крови.

— У апачей много врагов: команчи, юта, мексиканцы. Не только белые.

— Ты хочешь сказать, что, оставшись здесь, я смогу выбирать войну по своему вкусу? А вдруг мы встретим синие мундиры? Полагаешь, я буду отсиживаться в кустах и смотреть, как умирают апачи?

— Тогда уходи! — запальчиво воскликнул Шоцки. — Иди к белым и оставайся с ними. — Он сердито пошел прочь.

Неужели так будет всегда? Неужели боль и разлука — его вечный удел? Наконец он вскочил в седло и, развернув коня, поскакал прочь.

Глава 18

Джек понимал, что ему не следует здесь задерживаться. Но и спешить было некуда.

Перед ним лежал Тусон. Выжженное солнцем скопление глинобитных домишек и обветшалых загонов для скота было окружено ветхими крепостными стенами. Над караульной башней реял американский флаг, водруженный в марте 1856 года после ухода мексиканских властей.

Джек въехал в город, облаченный с ног до головы в кожу. Он настороженно озирался из-под полей надвинутой на глаза шляпы. Как всегда, Тусон кишел бродягами всех мастей: горняками и ковбоями, индейцами и полукровками, шулерами и бандитами. Встречались также поселенцы, направлявшиеся к неосвоенным землям, и солдаты из находившегося неподалеку форта Бьюкенен. Последних Джек опасался. Появиться в городе с риском наткнуться на военных было не самым умным поступком, но он не устоял.

Вдруг она в городе?

Разозлившись на себя за неотвязные мысли о Кэндис, Джек направил коня к ближайшему салуну.

Джек уселся у стены и заказал виски. Услышав слово «апачи», произнесенное одним из ковбоев, он навострил уши.

— Ты уверен?

— Уорден утверждает, что это был Кочис.

— Вот черт, — нахмурился первый ковбой, парень лет двадцати. — Если Кочис украл сына Уордена, жди заварухи. Но зачем он им понадобился?

— Обычный налет, наверное. Они увели несколько коров. А мальчишка, кстати, сын даже не Уордена, а мексиканки, с которой тот живет. Уорден шел по их следу до реки Сан-Педро. Я слышал, он был в форте, просил помощи. Но майор сказал, что не может выделить солдат.

— Проклятие! — скривился первый. — Ну да ладно. Думаю, пока не о чем беспокоиться. — Он поднялся. — Придешь завтра на барбекю к Бастасам?

— Чтобы я пропустил такое событие? Весь Тусон соберется там. Может, удастся потанцевать с Кэндис Картер.

Первый нахмурился.

— Не заводись, Магро, я пошутил. И потом, она в трауре по Кинкейду. Не думаю, что Кэндис станет танцевать, даже с тобой. — Он захохотал.

Магро выругался и выскочил из салуна, опрокинув стул.

Джек смотрел ему вслед.

Он потягивал виски, представляя себе Кэндис в объятиях темноволосого парня по имени Магро, веселую, отплясывающую танцы белых людей. Его охватили злость и возбуждение; совет Шоцки прозвучал в мозгу: «Убеди ее».