Второй наместник Тагана (СИ) - "Тенже"

— Её, похоже, просто на герметик поставили, — пробормотал Саша. — Креплений вообще нет.

Алексей пожал плечами, затянул пояс на халате, осмотрел Александра, выскочившего в коридор в полотенце на бедрах, и вполголоса проговорил:

— Позвольте дать вам совет. Не появляйтесь в таком виде среди кеннорийцев. У них не принято разгуливать с голым торсом. Накидывайте халат или хотя бы заматывайтесь в покрывало.

Благодарность за подсказку не смогла пересилить неприязненное любопытство — переводчик по-прежнему вызывал у Саши раздражение.

— А ты откуда так хорошо эти тонкости знаешь?

— Я полтора года живу с одним из них, — спокойно ответил тот. — Понемногу разобрался, что стоит делать, а от чего лучше воздержаться.

Тем временем в споре победил прямой приказ. Хайнц покосился на Александра, выплюнул какую-то негодующую фразу, выслушал холодное распоряжение наместника, пару

секунд посверлил его взглядом и неохотно склонил голову —

соглашаясь и покоряясь. Саша, сообразивший, что пора

перестать привлекать к себе внимание, отступил в спальню,

опасливо посмотрел на огромную раму — окно и балконная

дверь в одном флаконе — и спрятался под тонкое одеяло.

«Не принято разгуливать с голым торсом... гм... в принципе,

в обществе, где каждый каждому потенциальный супруг... Очень может быть, что не принято».

Он осторожно потер зудящее плечо и решил отложить неприятную тему «на потом». Ведь если следовать логике чужаков, его появление перед особняком без рубашки...

— О, нет! — простонал он и улегся на живот, утыкаясь в подушку.

Это помогало спрятаться от навязчивого света настольной лампы и замаскировать предательский румянец.

«Только бы наместник не решил, что я сниматься под особ-

няк вышел! А то с их извращенными понятиями... Черт, но кто же

так окна ставит? Хоть бы это ночью на кровать не грохнулось!».

Судя по всему, та же возможность обеспокоила и Арека.

Войдя в спальню, он осмотрел раму, сотворил щит, увеличил

и уплотнил часть бирюзовой дымки и надавил на окно — чтоб

если вывалилось, то наружу. Пластик тихо заскрипел, но натиск

магии выдержал.

«Это ободряет... не хотелось бы глупой смерти в расцвете лет».

Как ни странно, многогранность чрезвычайного происше-

ствия подействовала на Александра как хорошее снотворное. Он

провалился в глубокий безмятежный сон, не обращая внимания

на сопение и возню под боком.

Его разбудила боль в затекшей руке. Арек сладко спал, устроившись на его плече, и что-то недовольно проворчал, когда Саша осторожно переложил его на подушки.

Неотложные потребности — отлить, умыться, почистить зубы — удалось удовлетворить без посторонних взглядов. А вот для добычи утреннего кофе требовалось выйти...

«В люди или «в кеннорийцы»? Посмотрим...»

Пришлось тихо шарить по спальне в поисках пожертвованного ему спортивного костюма — бог его знает, принято ли разгуливать по дому в халате по утрам? Может быть, только ночью, в чрезвычайных ситуациях?

Брюки нашлись сразу — Саша ночью подобрал их с пола и кинул на массивное кресло. А футболка отыскалась под кроватью. Он протянул руку к скомканной тряпке и замер,

увидев валяющуюся на полу фотографию. Глянцевый пря-

моугольник, видимо, выпал из бумажника — рядом валялись две пластиковые карты приятного платинового цвета, мятый чек и несколько монеток. На фотографии был запечатлен Александр собственной персоной. В черной военной форме «Armband» и с золотыми браслетами на запястьях скрещенных рук. При втором, более внимательном взгляде стали видны отличия:

ледяные, пронзительно-синие глаза двойника-браслетчика и жесткая складка возле губ. Создавалось впечатление, что он готов выплюнуть ругательство в лицо нахала, использовавшего внешнее сходство для осквернения чужой супружеской спальни.

В том, что это фотография покойного мужа наместника,

Саша почти не сомневался. Снимок менял все. Объяснял

мотивы, толкнувшие Арека лечь под незнакомца, возможно

даже исключал череду приглашаемых на совместные трапезы

туземцев. И это простое, лежавшее на поверхности толкование

загадки, оседало неприятной горечью на губах.

«Двойник...»

Поколебавшись, Александр вернул фотографию на палас, хотя руки чесались прихватить ее с собой в качестве вещественного доказательства, быстро и бесшумно оделся и покинул спальню. В кухню он влетел, изрядно запыхавшись, и, не стесняясь здоровенного угрюмого телохранителя, спросил у Алексея:

— Я похож на его супруга?

— Почему вы так решили? — поднял бровь переводчик

и отпил кофе из чашки. Дополнительные объяснения ему не

потребовались, и это значило, что Саша находится на верном пути.

— Там, на полу, снимок...

Алексей что-то проговорил, обращаясь к телохранителю.

Тот помрачнел еще сильнее, повел медвежьими плечами и задал встречный вопрос:

— Где вы видели фотографию? В этот дом не привозили личных вещей.

— Из бумажника выпала, — огрызнулся Александр. Тут же спохватился — это прозвучало так, словно наместник расплачивался с ним за услуги, и добавил: — Он презервативы доставал. В тумбочке не нашлось.

— Присядьте, — невозмутимо предложил переводчик. —

Михаэлю надо переговорить со старшим смены.

После короткого телефонного разговора в кухню явился полусонный Хайнц в халате. Он отобрал у медведя-Михаэля полчашки кофе, выпил его залпом и приступил к подробному

допросу. Саша, стискивая зубы и памятуя о том, что огрызаться и спорить с браслетчиком — шаг к мучительному самоубийству, изложил события, при которых фотография вывалилась из бумажника, и вежливо повторил:

— На том снимке — муж господина наместника?

— Видимо, да. У вас похожие черты лица.

После этого уклончивого заявления Александру предложи-

ли выпить кофе. Обсуждать причины, побудившие Арека сни-

зойти до сомнительной связи, никто не собирался. Алексей

начал восторгаться пейзажем за окном, а потом неожиданно поинтересовался:

— А что это за город? А то Михаэль названия не помнит, только номер Ворот. Мне, в общем-то, все равно, но... Хотелось бы понять, где я нахожусь.

Шокирующее заявление оторвало Сашу от лихорадочных раздумий.

— Слушай, парень, у тебя, наверное, нервы железные. Я бы на такую работу в жизни не пошел. Чтобы кеннорийцы неизвестно куда через Ворота возили... Это Железноводск.

Переводчик пожал плечами:

— Никогда о таком городе не слышал.

— Eisenwasserlich, бывший Железноводск.

— Все равно не слышал, — безмятежно отозвался Алексей.

А потом добавил: — Вообще-то это не моя работа. Я работаю в столичной мэрии, в жилищном отделе. А сюда приехал по приглашению господина наместника и просьбе Михаэля.

Сог ласитесь, присутствие официального переводчика здесь неуместно.

— Ты — сумасшедший, — убежденно сказал Саша. — Неужели ты им настолько доверяешь? А выбросят сейчас за ограду?

Что тогда делать будешь?

— Я вам уже говорил... Мы живем вместе полтора года. И я уверен в Михаэле. Это не первые Врата, через которые мне пришлось проехать.

Узкая ладонь с изящным серебряным кольцом по-хозяйски

накрыла лапу телохранителя.

«Спокойно... — одернул себя Александр. — Не надо к нему цепляться. А то этот Михаэль мне по башке настучит. Вон, как косится... Да, этот парень меня нервирует. Своим уверенным видом, сытым взглядом и непробиваемым оптимизмом молодости. Но нельзя забывать, что каждый устраивается, как может. Доверяет? Его проблемы. Гордо заявляет: «Я с ним живу»? Тоже его проблемы. Если это любовь — флаг им в руки.

Если это выгодная сделка... Тьфу, да я сам ничем не лучше!

Вместо резиновой куклы пригодился...»

Ему вспомнился мужчина с фотографии. Недоверчивый

прищур, затаенная усмешка, зажатая в пальцах знакомая

коричневая сигарета с черным фильтром.