Под счастливой звездой - Иван Кулаев

Наводнение превратило мой прибыльный подряд в убыточный, заставив вторично, по дорогой цене, доставлять материал для постройки мостов. Срок окончания работ отодвинулся на полгода. Так как все материалы были заготовлены мной на местах, указанных мне строителями дороги, то, казалось, вся ответственность за происшедшее, вследствие неправильно установленной линии наивысшего уровня, должна была упасть на изыскателей. Но начальник дороги, инженер Пушечников, и начальник участка, инженер Крушкол, люди до щепетильности честные в отношении расходования государственных денег, приняли на себя только половину убытка, взвалив вторую половину на меня. Доказывать всю неосновательность такого решения было трудно; я был вынужден смириться и продолжать работы спешным темпом, чтобы наверстать потерянное время. Над строящимися мостами пришлось возводить тепляки — род больших бараков, обогреваемых железными печами. Кладка мостов производилась зимой, днем и ночью, беспрерывно. Хотя мой строительный участок и был самым трудным из всех двенадцати строящихся участков, все же работы на нем были закончены ранее, чем на других участках. Этого удалось достигнуть благодаря моей энергии, а также тем добрым и честным отношениям, которые установились у меня с начальником участка С. Г. Крушколом.

К сожалению, из-за испорченных личных отношений инженера Крушкола с государственным контролером между ними неоднократно возникали недоразумения. Контролер, человек мяло понимавший в работах и подчинявшийся влиянию недоброжелателей начальника участка, часто без всяких оснований придирался к составленным на произведенные работы актам, не подписывал их и задерживал платежи по выполненным работам на целые месяцы, чем, безусловно, причинял немалый вред делу. Аналогичный случай произошел при расчете за мои работы по замощению склонов земляных насыпей, для предохранения последних от размыва во время наводнения реки Шилки. Эти насыпи протянулись вверх от Сретенска по Шилке на расстояние в 8 верст, причем местами высота их достигала 10 сажен. Работа была крупная и стоила больших денег. Контролер нашел, что камни кладки недостаточно связаны между собой, и отказался подписать акт о выполнении сданных мне работ. В таком неопределенном положении дело находилось уже четвертый месяц, причиняя мне значительные убытки.

Случай этот совпал с окончанием работ на 12-м участке и официальным открытием на нем движения. На торжество прибыл в Сретенск вновь назначенный министр путей сообщения, князь Михаил Иванович Хилков. Был устроен на вокзале парадный обед по случаю такого исключительно важного события, как приобщение края, через посредство железной дороги, к цивилизованному миру. После обеда Хилков, в сопровождении начальника дороги Пушечникова, отправился на осмотр Сретенской станции, прилепившейся на насыпи над рекой Шилкой. С высоты открывался очень красивый вид: с одной стороны — высокие скалистые горы, город Нерчинск раскинулся на противоположном берегу, внизу несла свои быстрые воды широкая, судоходная Шилка… После осмотра князем Хилковым станции я, выбрав подходящий момент, подошел к А. Н. Пушечникову и, в присутствии Хилкова, хотя мне это было и неприятно, обратился с жалобой на несправедливое отношение ко мне со стороны администрации дороги, из-за которого мне приходится терпеть убытки, так как уже четыре месяца я не могу получить с участка расчета за исполненные и сданные мной большие работы. Пушечников ответил, что ему факт этот известен, и сказал мне:

— Сейчас мы будем возвращаться обратно, вы сядьте на паровоз и велите остановить поезд на месте ваших работ.

Я так и сделал. Князь Хилков и Пушечников вышли из вагона и совершили продолжительную прогулку вдоль укрепленной насыпи. После осмотра всех работ начальник дороги, в присутствии министра, главного контролера и десятка инженеров, обращаясь к начальнику участка, инженеру Крушколу, тоном, не терпящим возражений, сказал:

— Работы выполнены прекрасно. Что понимает в этом деле контроль? Деньги нужно заплатить не задерживая.

Результаты моей деятельности на новом поприще, несмотря на разорительное для меня наводнение, оказались вполне удачными: прибыль за два года работ выразилась в сумме 100 тысяч рублей. Это был первый крупный, настоящий успех после многих лет неудач и постоянных опасений лишиться последних имевшихся на руках денег. Успех вдохнул в меня новые силы, энергию и желание работать и дальше, а тут кстати началась, в конце 90-х годов, постройка русскими Китайско-Восточной железной дороги. В Сретенск из Харбина приехал помощник начальника по постройке дороги, инженера Юговича, инженер Николай Николаевич Бочаров, с целью ознакомиться с условиями сооружения западной линии. Бочаров прежде всего обратился за интересующими его сведениями ко мне, как к человеку хорошо знакомому с краем и имеющему опыт по постройке железной дороги в пределах Забайкалья. Я охотно поделился с ним своими сведениями и спустя некоторое время получил от него предложение отправиться на западную линию, в район находящихся в его ведении четырех участков, осмотреть их и взять на них подряд на работы, которые я найду более для себя подходящими. Со своей стороны он выразил желание, чтобы я взял на себя ведение работ на наиболее трудном участке, в пределах Хинганского хребта.

На это предложение я ответил согласием и в 1899 году, летом, выехал осматривать местность, по которой предполагалось проложить полотно западной линии Китайско-Восточной железной дороги.

Выбрав трех лучших из своих лошадей, я пустился в легком крытом экипаже в неведомый для меня путь, в Китай. Путешествие оказалось довольно тяжелым. Первые 400 верст до монгольско-китайского городка Хайлара ну ясно было ехать степью, слабо населенной кочевыми бурятами и монголами. Путь шел без единой колесной колеи, но по твердому степному грунту, и потому ехать было сносно; только по незнанию местности нередко приходилось сбиваться с дороги и блуждать. Одолеть же вторую половину пути, от Хайлара до Цицикара, протяжением в 300 верст, показалось мне убийственно трудным делом. Ехать пришлось таежной грязной колеей, избитой тяжелыми китайскими арбами, которые провозили из Цицикара в Хайлар разные товары китайского производства, а из Хайлара — всякого рода пушнину, овечью шерсть и скотские шкуры. Во время моего путешествия, в июле месяце, стояла свирепая китайская жара, сопровождаемая частыми и сильными дождями. Все речушки и ключики, встречавшиеся по дороге, были переполнены дождевой водой. Подъедешь к такой речушке, а она бурлит и кипит целым водопадом, и таких «водопадов» попадалось нам в пути немало. Что же оставалось делать? Не ждать же, когда дожди прекратятся и спадет вода. Приходилось, с риском свалиться вместе с экипажем в воду, пускаться вплавь через эти бурные стремнины, и благодаря хорошим лошадям всегда удавалось, хотя и с большими затруднениями, благополучно перебраться на твердую землю.