Пушкарь его величества (СИ) - Юрий Цой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Барышня! К тебе скоро свататься начнут, а ты, вон чем занимаешься!
- Свататься! В мою сторону даже смотреть бояться, не то, что свататься! – на ее лицо легла тень, и я поспешил отогнать плохие мысли.
- Зато, теперь! Скоро ты пойдешь своими ножками. Фигурка у тебя неплохая, чуток отъешься и на первом же балу сразишь всех наповал.
- Правда! А тебе я нравлюсь?
- Конечно! Ты добрая, красивая, грамоте меня учишь.
- Красивая?! А что именно у меня красивое?
- У тебя хорошие волосы, красивые глаза, маленький носик.
Оленька кивала в такт моим словам и жмурилась от удовольствия. Потом я завтракал вареными яйцами и крендельком со сметаной. Потребив пару тысяч, калорий повез Оленьку на променад, периодически по просьбе барышни срываясь на бег, под звонкие колокольчики смеха. Погуляли, и я по приказу начальницы покатил кресло в дом. В девичьей комнате солнце било прямо в окошко, освещая пол ярким пятном. Барышня с предвкушением вытягивается на кровати и шуршит юбкой, стягивая панталоны. Краем глаза вижу молочно белые ножки и острые коленки. Э-хе-хе! Сажусь на край кровати, отворачиваю лицо и лезу под одежду обеими руками. Одежда от этого поднимается, обнажая худые ножки. Сегодня градус наших лиц, был почти нормальным, а Оленька совершенно не обращала внимания на задранный почти до основания подол. Мне даже показалось, что она ручкой незаметно поддернула его повыше, чтобы показать свой слегка выпуклый лобок с редкими волосиками. Вот ведь! Зараза, малолетняя! Спокойно делаю свое дело. С левым бедром закончил и немного пролечил правое. Скользнул взглядом по смешной щелочке и опустил подол сарафана. Все это время, Оленька наблюдала за мной из под опущенных ресниц, и нет-нет, да и вспыхивала румянцем.
- Все идет хорошо! Кушай побольше. Делай зарядку в кровати. Смотри! Вот так, прямые ножки поднимаешь по очереди. Сколько сможешь. Потом отдыхаешь и опять поднимаешь. Понемногу начинай. Сначала по три раза, потом будешь прибавлять. Когда с бедром закончу, будешь потихоньку учиться ходить.
- Спасибо тебе. Давай тебя награжу. – Протягивает ко мне свои ручки.
Э-э! Нет! Знаю чем это чревато и вскакиваю с кровати.
- Не за награды стараюсь, - и гляжу с показной решимостью.
- Тогда массаж!
- И массаж отменяется. Тебе после него плохо становиться!
Девочка опешила, хотела что то сказать, но промолчала и отвернулась к стене. Молчание продлилось не долго. Молодая натура взяла свое, настроение поменялось, и мы опять были готовы к проказам. Хитро улыбнувшись, Оленька попросила посадить ее в кресло, и в процессе повисла на мне, ухватившись таки за шею. С трудом расцепил руки и, глядя на довольную девицу, открыл букварь. Урок прошел под смех и попытки захватить мои руки для лучшего усвоения материала. Когда наше время закончилось, почти с облегчением покинул усадьбу с барышней. Ничего! Пусть развлекается! Зато выздоровеет и упорхнет во взрослую жизнь.
Глава 9
Добежал до дома, по дороге искупался в речке и уже не спеша пошел домой. Эх! Хороша жизнь, молодая! Обнял, подвернувшуюся Машку, потискал под довольные повизгивания.
- Где младший?
- Гуляет с другими карапузами.
- Там хоть приглядывает кто?
- Есть пастушки. Мы меняемся для пригляда.
- Что на обед?
- Суп гороховый.
- Отлично! Горох хоть разварился?
- Так я его с вечера замочила!
- Все! Замуж тебя никому не отдам! Самому, нужна.
Гляжу в недоуменные озера глаз и спешу остановить назревающее наводнение.
- Я пошутил! Ты что? Шуток не понимаешь! Пошли кушать и Лешку зови, давай.
После обеда отдохнули чуток, и принялся сооружать коптильню. Лешка старательно помогал, возясь в куче рыхлой земли и строя земляные домики. Прокопал отделение для топки, от нее неширокую канавку на верх холмика и сверху водрузил щелястую бочку. Затем развел глину с соломой и стал закрывать свою копанку ветками. Закрывал небольшими участками, обмазывая крышу с двух сторон получившимся раствором.
Куски сома распластал на широкие полосы и подвесил внутри бочки. Сходил к яблоне дичке, которая росла по дороге к лесу, и нарвал целую охапку веток с листьями. Запаливаю костерок и, дождавшись, когда он разгорится, закидываю его зелеными ветками. Белый дым сразу повалил из всех щелей бочки, показав, что все сделал правильно. Так и сидели с братишкой. От нечего делать лепили глиняную посуду, периодически подкидывая то дров то яблоневых веток. Последнюю партию закинул уже в темноте, прикрыв печку глиняной заслонкой, сотворенной из веток и нашей посуды, обретшей свою конечную форму.
В свете лучины поели, и я закинул чуть не уснувшего за столом братишку в его гнездо на печке.
- А что ты в усадьбе делаешь? - спросила сестренка зевая и устраиваясь поудобней на подушке.
- Помогаю по хозяйству и барышню развлекаю, - обнял хрупкие плечи и прижал к себе как котенка.
- Сказки рассказываешь? - спросила маленькая сонным голосом.
- И сказки тоже, - вздыхаю, вспоминая острые ключицы Оленьки и трогательные бугорки грудок.
Утром я с предвкушением понюхал бочку, уловив непередаваемый запах копченой рыбки. Положил набок пузатую бочку и залюбовался золотистыми кусками сомятины. Отломил кусочек и, закрыв глаза от удовольствия, просмаковал вкусняшку. За такую рыбу, можно хорошие деньги получить! Только хлопотно это и долго. Ладно! Там видно будет. Но как запас и еда, очень хороша!
На реке добрый день подарил мне большую стерлядь, попавшуюся на мою неказистую снасть. Багор опять пригодился только в качестве коромысла для добычи. Таких стерлядок в наше время давно уже не водится. Метровая серебристая торпеда весила больше пяти килограмм! Будет нам еда за несколько тысяч рублей за кило. В моем времени не всякий буржуй может позволить себе. А здесь я, с единственными штанами в заплатках, могу есть ее от пуза. Лешка встретил меня и добычу с недовольным видом. Ведь я обещал сводить его на рыбалку, но вчера из-за копчения у нас не получилось.
- Не куксись! Обещаю, вечером пойдем вместе проверять.
Повеселевший братишка совсем забыл свою обиду, когда на завтрак получил копченую сомятину. Мы все трое с удовольствием насладились нежным мясом, и я побежал отрабатывать барщину. Ха-ха!
Сегодня была непростая отработка. Смотрю на мнущуюся фигурку в свободном сарафане и
