Швабра, Ленин, АКМ. Правдивые истории из жизни военного училища - Александр Сладков

– Жалко, Тоготин, что тебя отчислили. Я только сейчас к тебе присмотрелся. Ты порядочный человек.

Памятный снимок с Михаилом Банковым. Неуживчивый и прямолинейный. У него не было папы полковника или генерала, он поступал с флота и старался выжить в КВАПУ самостоятельно и дойти до выпуска. Но законы казармы Мишель знал и соблюдал их всегда

Да, жалко… А некоторые служат. Да взять хотя бы меня. Если бы моих сержантов спросили, а не отчислить ли нам товарища Сладкова, о! – я уверен, меня бы они сами, на руках, с чемоданом моим на КП отнесли. Но. Пока у них такой возможности нет. Даже не знаю, хорошо это для меня или плохо.

В отношении армии существует множество заблуждений. Со стороны штатских лиц. Главное заблуждение состоит в том, что все военные одинаковые. Все зеленые, все аккуратные и подтянутые. Нет. Гражданам невдомек: маленькая полосочка на погоне, желтенькая или красненькая, в нашей среде означает целую пропасть! У одного военного она есть, у другого нет. Вот и стоят они по разным краям этой пропасти. Один задроченный, с ломиком или с лопатой, а другой – руки в карманах, да еще папироска в зубах. Полосочка – это статус! А если уж это две полосочки… А если это звездочка? Маленькая! А если уж большая?

Кстати, про полосочку я загнул. Как раз одну полосочку лучше не иметь. В наших рядах ее называют соплей. Потому что означает она звание ефрейтор. То есть не сержант, а лучший солдат. Рубанок, выскочка, человек, стремящийся к власти. Звание это настолько неуважаемо, что про него сложена масса пословиц. Самая расхожая: «Лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора». Впрочем, это звание можно получить невзначай. Кинут соплю на погоны к какому-нибудь празднику, вот и кукуй! Вроде поощрить хотели, а получается наоборот. Но это в войсках. У нас в КВАПУ ефрейтора не присваивают. А те ефрейтора, что приехали уже с войск с таким козырным, в кавычках, званием, лычку не носят. Хотя… Есть у нас во взводе ефрейтор. Мишель Банков. В смысле, Миша. Он свою лычку носит с гордостью. И все делает образцово. Командуют «Смирно!». Он замирает, как истукан. Говорят «Строевым марш!» – так ножку тянет так, словно на Красной площади!

Сам Банков родом из-под Рязани. Худой, вихрастый, по-деревенски простой, не особо контактный. Внешне похож на актера Валерия Золотухина. Батя у Миши учителем был. Утонул. Мама тоже работала в школе. Преподавала русский язык и литературу. Мишель-то не гренадер, он невзрачный. Но если нет сержантов поблизости и взводный ему поручает вести строй – ооо!!! Как он преображается! Набирает в легкие воздуха и что есть силы горланит:

– Отделениеееее!!!!

И обязательно кто-нибудь из строя брякнет, испортит ефрейтору настроение:

– Банков! Жопу не порви!!!

Мишель теряет кураж и, расстроенно махнув рукой, квело командует:

– Шагом марш.

И мы так же квело идем.

А еще у нас в каждой роте есть прапорщики и «сверчки», то есть сверхсрочно служащие. Статуса у них никакого, и стоят они на рядовых должностях. Но живут прапора́ на Увале, ходят вне строя, а в наряд их назначают лишь по столовой, дежурными. Или в караул, помначкара, то есть помощником начальника караула. Не поставишь же их дежурным по роте. Вольные, мля, стрелки.

Офицеры – это, конечно, другое дело. Самый главный у нас комбат Пельмень. Так мы называем его за глаза. Высокий, полный и добродушный дядька. Полковник Митюхин. Взводные в роте: капитан Хатько по кличке Му-му или Герасим, как кому больше нравится. Он никогда не кричит. Нудит. Вот, допустим, идешь мимо…

– Товарищ Сладков, ко мне!

И начинает тянуть резину… Ба-ба-ба, ба-ба-ба…

Ни о чем. Да возьми ты наори. Влепи наряд, два. Если я виноват, конечно. А если нет, какого хера меня останавливать?!

Второй взводный – Кот. Капитан Мезенцев. Он действительно похож на героя мультфильма «Кот в сапогах». Роста он небольшого, сухощавый, чуб кудрявый русый на лбу, нос чуть вздернут, глаза большие, синие. Человек без изысков.

– Строиться будем здеся! Нет, тама! Нет, тута, в калидоре.

– Товарищ курсант, у вас диколон есть?

Это вот Кот. Когда его назначают ответственным за проведение кросса на Черную речку, он сам никогда не бегает. Садится на свой «Москвич» и, покуривая, едет за строем. Контролирует. Однажды Кот меня поразил. Он зашел к нам на занятия по физо. Мы пыхтели в спортзале. Он постоял, посмотрел. Видимо, забыл, зачем пришел. Фуражку скинул и как был в кителе – прыг на перекладину! Подъем разгибом! Оборот назад! Подъем силой! Соскок! Легко так… Потом, не сгибая ног, опустил ладони на землю, резко встал на руки, вниз головой дошел до скамейки, перевернулся, взял фуражку и молча вышел. О-па! Вот так Кот.

Третий офицер, командир нашего взвода, лейтенант Мандрико Александр Васильевич. По прозвищу Бешеный. Его слова-паразиты: веселей и псамое (это самое). Он нас еще не знает. И мы его.

Ну а ротный наш… Ротный наш майор Штурдер. У него даже клички нет. Ее заменяет фамилия. Когда он заходит в расположение, люди вжимаются в стены. Они превращаются в змей, ящериц, перекрашиваются в тон кроватей, окон, дверей. Чтоб стать незаметными. Как рептилии. Да, собственно, Штундер и смотрит на нас как на жаб. С отвращением. И, надо сказать, наши отношения полны взаимности. Рассказывая друг другу, мы никогда не говорим: «Встретил меня как-то Штундер» или «Подозвал меня как-то Штундер». Нет. Только «Поймал меня как-то Штундер!». Именно поймал, а не встретил или подозвал. Ротный никогда никого не зовет по имени. Никогда я не видел жалости в его стеклянно-серых глазах. Да какой там жалости! Даже простой человеческой заинтересованности. Только брезгливость. Рост метр восемьдесят примерно. Тело спортивное, как говорит Карлсон, в меру упитанное, волосы пепельные, лицо красное с багровыми трещинками на прямом носу и на впалых щеках.

– Сержант Еремеев!

– Я!!!

– Еремеев, идите на хуй!

Штундер разговаривает шипя, выдвинув далеко вперед свою массивную челюсть. Мы передразниваем его в разговоре друг с другом. «Тэвэриш кэрсэнт, эээ». А бедный сержант Еремеев, которого Штундер послал при всех… Он, опустив голову, бредет по казарме из общего строя в сторону телевизора. Видно, что он в прострации, в состоянии грогги! Словно боксер, которого минуту назад в трусах и перчатках под руки подняли с пола ринга. После хорошего апперкота в печень.

– Еремеев!!! На хуй – это не туда, это туда!!!

Штундер расслабленным пальцем указывает в обратную сторону, на умывальник. Еремеев молча разворачивается и опять бредет. А всего-то дел – ротному показалось, что сержант Еремеев его невнимательно слушает на послеобеденном построении.