Самурай правой руки - Михаил Родионов

– Боюсь, что тут я не смогу вам ничем помочь. Ваши документы испорчены, и вам придется теперь задержаться в стране на неопределенное время.

Глава семьи грустно собрал в обе руки остатки документов и повернулся к очереди:

– Я сейчас быстренько схожу к начальнику таможни и попытаюсь решить это небольшое недоразумение. Я скоро вернусь, мое место не занимайте…

Он сунул документы жене и попытался выбраться из толпы. Ребенок, замолчавший на несколько секунд, вдруг разразился с новой силой. Теперь он уже колотил полицейских по ногам и верещал так, что у всех закладывало уши:

– Хочууу самолееет… Хочууу самолееет…

Папы не было ровно две минуты, но эти минуты были самыми длинными в жизни таможенников. Они никак не могли оторвать ребенка от арки металлоискателя. Никто из них уже не хотел связываться с этими противными туристами и этим препротивнейшим цветком жизни. Таможенники прекрасно понимали, что нормальная рабочая атмосфера полностью зависит от них, и в их власти было, наконец-то, прекратить эти невероятные мучения. А всего-то и нужно было просто пропустить этих «гринго» и забыть о них, как о каком-то кошмарном сне – пусть таможенники по прилету ломают головы, а уж в Мексике они все равно больше никогда не появятся… Наконец, один из таможенников не выдержал этой пытки:

– Дайте-ка я еще раз посмотрю ваши документы… Так… Ясно… Ага… Угу… Понятно… Да, вроде, нормально все. Здесь только помято немного, а так все в порядке. Проходите, женщина… Не волнуйтесь, вашего мужа мы пропустим… Конечно, здесь не оставим… Само собой… И вам счастливого дня… И вы к нам приезжайте… Нет, не забудем вас… Конечно, навестим… Да, я запомнил ваш адрес… Само собой, что предварительно позвоним, перед тем как приехать… Да, я помню – в сентябре у вас бархатный сезон… Четвертый дом от первого переулка налево… Нет, не забуду…

Все радостно вздохнули, когда семья, наконец-то, пересекла таможенную линию, и теперь очередь стала жить своей обычной жизнью. Ровно через минуту ребенок замолчал и в один миг превратился в воспитанную аккуратную девочку, которая все время держалась за руку одного из родителей и смотрела на окружающий ее мир большими восторженными глазами…

Глава 7

Тинки проснулась из-за того, что услышала, как в гостиной упал сначала стул, а за ним на пол полетела посуда, оставленная на столе. Девушка мгновенно соскочила с кровати и через секунду уже лежала за широким диваном, сжимая в руке пистолет. Оглядевшись по сторонам, она определила для себя, что здесь все спокойно и основные действия, судя по всему, происходят в коридоре. Там слышались громкие крики и какая-то странная возня. Тинки подождала еще немного и осторожно выбралась из своего укрытия. Она слегка приоткрыла дверь из спальни и, приставив небольшое зеркало, осмотрела просторный зал. То, что она увидела, сначала сильно рассмешило ее, а потом разозлило. Она широко распахнула двери и с суровым видом подошла к источникам шума. Ну, конечно, это были РоМ и Лау. Они играли в «семью» – с некоторых пор это была самая любимая игра на вилле. РоМ, размахивая над головой широким офицерским ремнем, носился за Лау и пытался отшлепать ее по мягкому месту, а та, радостно визжа на всю округу, носилась от него по всей вилле, опрокидывая все, что стояло у нее на пути. Тинки грозно встала у них на дороге и, чеканя каждое слово, произнесла:

– Вы что это творите-то? А кто потом все это будет убирать?

Она отобрала у РоМа ремень и швырнула его в свою комнату:

– Взрослый мужик, а ведешь себя, как ребенок. У нее уже все ноги в синяках и красных пятнах, а тебе все весело…

РоМ пытался хоть как-то оправдаться:

– Пусть научится со старшими разговаривать, а то еще и не так получит у меня.

– Она уже и так получила больше, чем нужно, – вон вся задница уже красная…

– Ничего не красная, а обычная…

– А я говорю, что красная… – Тинки повернулась к Лау, – ну-ка, покажи задницу, она у тебя красная или нет?

Лау мигом спряталась в ванной, и оттуда донеслось:

– Вот еще чего удумали… Буду я тут задницы показывать. Даже и не думайте, грязные извращенцы…

На следующий день история повторилась, только теперь главными участниками уже были не РоМ, а Свит и Лау. После обеда, когда каждый занимался своими делами, на веранду зашел Свит. Он многозначительно поставил на стол один из своих дорожных чемоданчиков:

– Так, товарищи офицеры, настало время очередных прививок, поэтому подставляйте свои места для инъекций.

Блок и РоМ, не поднимая глаз, закатали рукава на футболках и продолжили просматривать журналы. Время шло, а прививку Свит почему-то все не делал. Наконец, Блок поднял глаза, и его перекосило от смеха. Он толкнул локтем РоМа, чтобы тот оценил причину его истерики. РоМ перевел взгляд на Свита и тоже повалился на пол не в силах себя сдерживать. Тинки была слишком занята принятием солнечных ванн, чтобы отрываться на какие-то мелочи, а Лау лежала на животе на мягкой кушетке, подперев голову руками, и болтала ногами. Она также почувствовала, что процедура прививок несколько затянулась, и повернула голову в сторону Свита. В один миг она сделала огромные испуганные глаза и с диким визгом бросилась бежать в свое самое надежное и единственное место, где был замок, – в ванную. За ней, еле перебирая ногами от смеха, пытался бежать и Свит. В его руках можно было увидеть огромный в полметра шприц с такой же здоровенной иглой. Он тряс им над головой и всем своим видом показывал, что не отступит от своей идеи сделать укол Лау. Та больше часа провела в ванной, не решаясь выйти из своего укрытия, а Свит весь этот час стоял у дверей и уверял ее, что это просто необходимо и без этого укола он даже на метр не выпустит ее с виллы из-за птичьего гриппа, который разразился где-то в далекой Африке.

Утром Тинки всем заявила, что больше не намерена тратить свои нервы на бестолковых людей, и с чистой совестью отправилась в парикмахерскую. Ее не было чуть больше трех часов. Казалось бы, за это время на вилле ничего не могло измениться, но это было не так. Еще на подходе к высоким воротам она услышала дикие вопли Лау. Было совершенно очевидно, что ее или посадили в духовку, или засунули ей в штаны куст крапивы, и девушка поскорее поспешила на помощь Лау. То, что увидела Тинки, превзошло все ее самые смелые представления. На этот раз это уже был сам Блок. Он схватил бедную Лау своей огромной ручищей за ногу, высунул руку в окно на втором этаже и тряс перепуганного ребенка так, что тот бултыхался в воздухе, как носовой платок на ветру. Лау при этом верещала от страха и счастья одновременно на всю округу, а Блок грозно цедил сквозь зубы:

– Я из тебя вытрясу всю эту дурь…

Увидев возвращающуюся Тинки, он тут же вернул Лау на место, а когда Тинки в ярости ворвалась в зал, они уже вместе были в кресле и читали какую-то книгу. Лау при этом сидела на коленях у Блока и умиленно слушала очередную сказку про хоббитов… БлокАДА поднял грустные глаза на Тинки и как ни в чем не бывало произнес:

– А, это ты… А мы уже потеряли тебя…

Но не эти постоянные издевательства больше всего доставали Лау. Ее защитницей теперь была Тинки, и вот как раз от нее-то и исходили все тяготы и мучения. Та почему-то решила, что только она одна может защитить ребенка, и теперь большую часть своего времени находилась рядом с Лау. Теперь девочку часами одевали и переодевали в какие-то идиотские платьишки и делали прически, подбирали носочки под цвет бантика на шее и поясок под цвет пуговичек… Все это было так долго и муторно, что Лау пользовалась любой возможностью, чтобы, оставив свою грозную защитницу в одиночестве, побыстрее сбежать к своим мучителям. Ну, а те уж измывались над ней по полной программе. Теперь любимым занятием на вилле было придумать какой-нибудь новый трюк, чтобы бедное дитя до последнего момента не догадалось, а когда догадалось, то было бы уже слишком поздно.

Последней фишкой вчерашнего дня было послать Лау за мороженым в подвал и закрыть его, выключив при этом свет. Затем туда еще можно было через окошко кидать маленькие камушки, чтобы они шуршали по полу, и при этом спокойно спрашивать Лау, не видела ли она там маленьких пушистых мышек. Сегодня же Лау полдня провела на крыше, так как ее попросили помочь снять маленького котенка, а когда та залезла повыше, то неожиданно сломалась лестница, и весь мужской коллектив в полном составе отправился ее чинить. Сняли Лау с крыши только тогда, когда Тинки вдруг обнаружила, что уже давненько не видела свою подопечную.

На следующий день были запланированы очередные испытания для ребенка. РоМ специально для такого случая заказал из Франции пару маленьких лягушат и теперь раздумывал, как бы занести их в дом незаметно для окружающих и успеть засунуть с утра пораньше в кровать Лау. Одним словом, работы у всех теперь было предостаточно, и время отдыха летело незаметно.