Путь к сердцу - Аманди Хоуп

Сделав вид, что ничего не заметила, прошла и села на стул рядом с креслом графа.

И не давая ей возможности опомниться, принялась щебетать, словно легкомысленная птичка обо всём, что только приходило в голову.

Сначала она перебивала, пытаясь выяснить истинную причину моего посещения, но я ловко уходила от ответа. Потом видно расслабилась, увидев во мне недалёкую легкомысленную девицу и успокоившись на мой счет, подобрела сразу и с оживлением вступила в беседу.

Почувствовала я себя словно вновь вернулась в среду аристократов, где разговор ведут полунамёками, а под добродушной улыбкой скрывают злобный оскал, лесть и лицемерие так и льётся из глаз и уст.

Как мне претят подобные беседы. Мы с ней как два шакала, ходим кругами, выискивая слабые места, где бы укусить. Через четверть часа меня уже начало тошнить от сей светской беседы. Ещё через четверть я сдерживалась от желания зевнуть.

Наконец послышался долгожданный стук в дверь, и я с облегчением вскочила.

Экономка пошла открывать, с тревогой взглянув на меня, я пошла следом.

Когда она увидела на пороге людей в должностных мундирах, сразу сникла. И дальнейшее события уже встречала обреченно и без скандалов и истерик. Не знаю, но у меня сложилось впечатление, что женщина испытала некое облегчение от того, что её коварные планы всё же раскрыли.

С приходом представителей власти, в доме началась суета, беготня. Бесконечные вопросы. Отраву в чае нашли и экономка во всём созналась. Всё было до банального просто. Сначала она нанялась в этот дом и собиралась честно работать. Граф на тот момент болеть не собирался, был бодр духом и телом. Сам ещё выезжал верхом, и вел довольно таки подвижный образ жизни. Женщина принялась вести хозяйство, расходы по дому, управлением прислугой. Всё шло своим чередом, и так и оставалось бы, но однажды, она узнала, что родных и близких у старика нет. А единственный сын несколько лет назад погиб сражаясь на Северных границах. И тогда закралась в её душу мерзкая мыслишка, угробить графа и завладеть всем его состоянием. Потихоньку она стала добавлять милейшему милорду в чай листья белладонны. А когда граф слёг, избавилась от остальной прислуги и озаботилась тем, чтобы бедняга составил завещание в её пользу, на случай, вдруг-таки найдутся нечаянные родственнички.

К её радости всё получилось как нельзя наилучшим образом. В беспамятстве лорд подписал завещание, а нанятый нотариус получил пару лишних серебряных. И ощущая себя, почти что, хозяйкой поместья экономка стала ждать смерти графа. Потихоньку прибирая к рукам всё его состояние, в конце обнаглев до того, что забрала даже семейное серебро.

И всё бы у неё выгорело, но тут на её беду случилась я.

Когда стражники забрали наконец её в Тайную канцелярию, и дом опустел, было уже за полночь. Найдя свободные комнаты, мы с Морисом разместились на ночлег.

Пока он обустраивался и натаскал нам воды для вечернего туалета, я долго не раздумывая, взялась за лечение графа Уиллера. Первым делом надо вывести из его организма белладонну. Только здесь не было ни моих травок ни эликсиров, потому заварила простого чая. Напоила кое-как, он уже с трудом глотал, но надежда ещё есть. Вместе с Морисом уложили его в постель и укрыли тёплым пледом. Ночи становятся холодными, а каменный огромный дом слишком холоден.

И хоть сами мы остались без ужина, обедали последний раз в дороге, запасами щедро наложенными нам Хеттер, но легли спать с легким сердцем и спокойной душой.

Надеюсь, милорд протянет ещё одну ночь, а завтра мы заберём его к нам в дом. Заберём! Я решила твёрдо. Не могу его оставить на произвол судьбы, хотя бы в добрую память о моём любимом дедуле. Они были хорошими друзьями. Да и он меня всегда привечал малышкой, а какие диковинные подарки привозил. Хотя дело ведь не в этом, пусть бы он и чужим совсем был. Старость всегда не красива, да только придёт она к каждому. Решение моё было спонтанным, но я после ни капли не пожалела о нём. Конечно же, я не смогу спасти весь свет, но если уж судьба послала на моём пути этого человека, то неужели равнодушно пройду мимо.

Попытаюсь хотя бы вылечить бедного старика, а там, если захочет, вернётся в своё поместье, найду ему хорошую сиделку и штат прислуги. Не должен человек проживший такую сложную жизнь, большую часть которой отдал служению своей стране, на старости прозябать в нищете и одиночестве.

Закутавшись в одеяло, попыталась уснуть, но тревожные мысли беспокоили меня ещё полночи. Цели своей, с которой сюда явилась, я не достигла и нужно теперь придумывать что-то ещё. Что ж, вернёмся к тому с чего начали, буду пока колесить по балам да приёмам с вымышленными именами и легендами. Главное навести побольше шороху, разворошить осиное гнездо Тайной канцелярии. Не только же им нас гонять, и мы можем заставить стражей порядка побегать. А там видно будет.

Поднялась я рано, полночи проворочавшись, не могу спокойно спать в чужом доме, да и надо было собрать какие никакие вещи графа. Выбрала кое-что из одежды, то, что ещё моль не побила, особо ценные книги из библиотеки, серебряный сервиз не забыла прихватить. Собственно вещей было немного, ушлая экономка успела всё ценное вынести. Потому сборы были быстрыми и, приняв лёгкий завтрак, мы отправились в путь.

Обратная дорога прошла в той же спокойной и умиротворённой атмосфере. Граф был ко всему безучастен и большую часть пути дремал. Укутала его в плед, он дрожал даже под лучами по-летнему тёплого солнца. Это всё следствие длительного воздействия на организм отравы. Мысленно я уже сложила план лечения графа Чарлза.

Родные нас встретили радостно, и даже не удивились появлению у нас нового члена семьи, пусть и временного. Кет только тяжело вздохнула, укоризненно на меня посмотрев.

Пока готовили для милорда единственную свободную комнату на первом этаже, освобождая её от хлама, самого графа, усадили на лавочке у входа.

Обратная дорога вышла намного короче, так как мы рискнули пересечь город, а не ехать в обход, как ранее. Потому вернулись ещё в обед. Напоив милорда молоком, пока ему нельзя иного, и сама наскоро перекусив, спешно отправилась готовить целебный отвар. Сначала надо вывести из его организма всю гадость, а потом будем всячески укреплять.

Как я ни старалась, лечение графа проходило намного медленнее, чем предполагала.

Зелень с лица уже сошла, он всё ещё оставался бледным и безучастным ко всему. Иногда заглядывая к нему, боялась,