Честный вор - Оливер Блик

Прокейн посмотрел на облака и повернулся к Джанет.

- К пяти вечера должно проясниться, - сказала она.

Я спросил у Прокейна, почему он интересуется осадками.

- Если пойдет снег, все отменяется, - ответил тот.

- Снега не будет, - вмешался в наш разговор словоохотливый водитель, - Мой нос чувствует снег за три дня. Снега не будет.

Мы ехали на восток по авеню Независимости. Справа, в леске, показалось какое-то здание, отдаленно напоминающее греческий храм.

- Что это? - спросил Прокейн у водителя.

- Мемориал погибшим во Второй мировой войне. Их имена выбиты в камне. Всех убитых американцев.

- Красивое здание, - кивнул Прокейн.

- А это мемориальный комплекс Линкольна, - продолжал водитель. - Очень знаменитый.

Мы мчались по широкому шоссе, отделявшему Центр искусств имени Кеннеди от Потомака. Рядом с Центром располагался жилой комплекс Уотергейт, самая дешевая однокомнатная квартира которого стоила сорок четыре тысячи долларов, а цена за трехкомнатную, с камином и видом на реку, достигла ста пятидесяти тысяч.

Вскоре "кадиллак" свернул направо и, увидев знакомый ресторан "Райв Гоше", я понял, что мы въехали в Джорджтаун. Минут десять мы петляли по узким улочкам, обсаженным аккуратно подстриженными деревьями. Последний поворот на Эн-стрит и, проехав два или три квартала, водитель остановил "кадиллак" у трехэтажного кирпичного особняка, выкрашенного белой краской.

- Если я не ошибаюсь, Джон Кеннеди жил на этой улице, когда был сенатором? - спросил я.

- Да, в следующем квартале, - ответил Прокейн и велел водителю приехать ровно в десять вечера, Он поднялся по ступенькам, достал ключ, вставил его в замок и открыл дверь.

- Это вы, мистер Прокейн? - послышался из глубины дома женский голос.

- Да, - ответил он и повернулся ко мне. - Это моя домоуправительница, миссис Вильяме. Она прилетела вчера, чтобы подготовить дом к нашему приезду.

В холл спустилась негритянка лет пятидесяти пяти в строгом темном платье и белоснежном фартуке. Прокейн представил ее мне и, взяв наши пальто, она повесила их в стенной шкаф.

- Кого вы ждете к обеду? - спросила она, - Кроме нас никого не будет, ответил Прокейн и пригласил пройти в гостиную, освещенную старинным канделябром со свечами. Пол покрывал восточный ковер, чей почтенный возраст, как минимум, не уступал канделябру. По стенам висели портреты давно умерших людей, потемневшие от времени, над каминной доской - большое зеркало в золоченой раме. Домоуправительница последовала за нами.

- Я думаю, вы хотели бы выпить кофе.

- Да, с удовольствием, - согласился Прокейн. Она кивнула и через столовую, отделенную от гостиной высокими резными дверями, прошла на кухню. Я заметил длинный, узкий стол черного дерева, несколько стульев с высокими спинками, еще один канделябр, также со свечами.

- Ну, мистер Сент-Айвес, как вам это нравится? - спросил Прокейн.

- Дом принадлежит вам?

Он покачал головой.

- Нет, я снял его на шесть месяцев. Четыре уже прошло. Я приезжаю сюда раз в неделю и обычно приглашаю на обед кого-нибудь из влиятельных конгрессменов или сенаторов. Видите ли, на время я стал лоббистом.

- И какой же законопроект вы проталкиваете?

- Мне надо было найти предлог для аренды этого дома и пребывания в Вашингтоне. И я выбрал законопроект о защите диких животных. Оказывается, мы просто варварски уничтожаем их.

- Я слышал об этом.

- Вот я и решил им помочь.

- А в остальное время вы занимались подготовкой операции?

- Да, стараясь не упустить ни одной мелочи.

- Это довольно сложно.

- Но необходимо.

- А почему вам не подошел мотель? - спросил я, положив ногу на ногу и вызвав негодующий скрип кресла, в котором сидел.

- Если что-нибудь случится и в это дело вмешается полиция, проверят все мотели, но не частные дома на Эн-стрит.

- Вы приказали водителю вернуться в десять часов. Значит, ограбление назначено на более ранний срок. Могу я узнать точное время?

- Девять вечера.

- И где это произойдет? Прокейн на мгновение задумался.

- Полагаю, уже можно сказать вам об этом. В открытом кинотеатре для автомобилистов.

- Там, где миллион долларов обменяют на партию героина?

- Да.

- Открытые кинотеатры очень удобны для такого вот обмена, - кивнул я. - Я сам пользовался ими три раза.

- В вашем деле они просто незаменимы, - согласился Прокейн. - В открытом кинотеатре постоянное движение. Ходят люди, ездят машины, темно и достаточно многолюдно, чтобы гарантировать хоть некоторую безопасность.

Домоуправительница внесла поднос с кофейником, кувшинчиком сливок, сахарницей и четырьмя фарфоровыми чашечками. Прокейн поблагодарил ее и взглянул на Джанет. Та разлила кофе.

Наступило неловкое молчание. Казалось, мы обговорили все, кроме одного, ради чего мы и собрались в особняке на Эн-стрит, но никто не решался упомянуть о цели нашей встречи.

- А что случится с нашими конкурентами? - спросил я.

- Конкурентами?

- Он имеет в виду тех, кто попытается украсть миллион и подставить нас под удар, - пояснил Уайдстейн.

- Это зависит от них самих.

- В каком смысле?

- Последуют ли они украденному у меня плану или нет.

- А если последуют? Тогда я им не завидую.

Глава 19

На обед нам подали свиные отбивные с косточками, украшенные бумажными розетками, чтобы не испачкать руки, картофельное пюре, салат и яблочный пирог, Я съел все, не забыв поблагодарить миссис Вильяме за вкусную еду и попросить добавки пирога.

После обеда мы вернулись в гостиную. Майлс Уайдстейн поднялся на второй этаж и принес переносной телевизор. Шла программа новостей, и Уолтер Кронкайт рассказал нам, что делалось в мире.

- Таково положение на сегодня, семнадцатое октября тысяча девятьсот... Уайдстейн выключил телевизор, не дав Кронкайту договорить, какого года.

- Ну что ж, - Прокейн встал, - я вижу, что сегодняшний день ничуть не лучше предыдущего. Пожалуй, нам пора собираться.

Миссис Вильяме достала наши пальто, и мы неторопливо оделись.

- Машина придет за вами в десять часов, миссис Вильяме, - сказал Прокейн.

- Да, сэр.

- Я вернусь в Нью-Йорк завтра.

- К ленчу или обеду?

- Скоре всего, к обеду.

- Да, сэр.

- Спасибо за обед, миссис Вильяме, - он повернулся к нам. - Мы выйдем через черный ход.

По бетонной дорожке, петляющей между клумбами и кустами, мы подошли к гаражу. Прокейн достал из кармана ключ, открыл дверь и, подняв правую руку, щелкнул выключателем. В гараже стояли две "шевроле-импалы", одна темно-зеленая, другая - черная. Прокейн нажал кнопку в стене, и дверь гаража плавно поднялась вверх.

- Мы поедем на зеленой, мистер Сент-Айвес, - сказал он. Джанет Вистлер и Майлс Уайдстейн уже садились в черную "импалу".

Прокейн подождал, пока Уайдстейн выедет из гаража и завел мотор.

С Эн-стрит мы свернули на Висконтин авеню и далее на Эм-стрит. Уайдстейн ехал в крайнем левом ряду, мы за ним. При выезде на Кей-бридж нам пришлось остановиться перед светофором.

- Куда мы едем? - спросил я. - В Мэриленд или Виргинию?

- Виргинию, - ответил Прокейн, - Вы там бывали?

- Один раз.

Зажегся зеленый свет, мы пересекли Потомак и повернули направо, к мемориалу Джорджа Вашингтона. Прокейн держался метрах в двадцати от "импалы" Уайдстейна.

- Мне показалось, что они нервничали, - заметил я.

- Разумеется. А разве вы совершенно спокойны?

- Нет, я просто боюсь. Прокейн довольно хмыкнул.

- А мне все это очень нравится.

- Вероятно, вы - прирожденный вор. Он снова хмыкнул, - Возможно, вы правы.

Пятнадцать минут спустя мы подъехали к развилке и повернули налево, к Виргинии, затем вновь налево и оказались на кольцевой дороге Вашингтона.

- Вы меня очень удивили, Сент-Айвес, - сказал Прокейн через несколько минут, - Чем же?

- Тем, что не нашли причины отказаться от участия в нашем мероприятии.

- Я нашел три дюжины причин.

- Но, тем не менее, вы здесь.

- Да, я здесь.

- Своими действиями вы нарушаете закон, - Полагаю, что да.

- И вас это не беспокоит?

- Не слишком.

- Вам кажется, что кража миллиона долларов у торговцев наркотиками и ограбление банка на ту же сумму - две большие разницы?

- Я старался убедить себя в этом.

- И вам это удалось?

- Частично.

- Как это?

- Меня радует, что вы хотите помешать торговцам наркотиками. Я ненавижу героин. Он загубил слишком много жизней.

- И этим вы оправдываете свое участие?

- Не оправдываю, но нахожу какой-то смысл в том, что делаю.

- После этой кражи цена героина, несомненно, подскочит. Это означает, что наркоманам придется красть больше, чем теперь, чтобы заплатить за эту отраву. Уровень преступности повысится. Если кто-то из них решится на вооруженный разбой, погибнут невинные люди. Вы думали об этом?

- Нет.

- И не надо.

- А вы?

- Я принимаю себя таким, какой я есть. Я - вор. Но я краду только у тех, кто нарушил закон. Этим я успокаиваю свою совесть, - он помолчал. - Если она у меня есть.