Ставка на темного зверя (сборник) - Светлана Алешина

Вначале мы любовались закатом, глядели, как алые краски горизонта постепенно стирались бледным потоком вечера. Потом в потемневшем небе медленно, одна за другой, начали зажигаться звезды. Когда позднее все они высыпали на небосклоне, я поразилась, насколько бездонным и ярким кажется небо на природе. В городе нам никогда не увидеть такого скопления созвездий. Млечный Путь выглядел красивой туманной полосой, а не призрачным напоминанием, разбавленным светом уличных фонарей.

– Тихо, – прошептал Михаил, указывая на заросли неподалеку от дома Цыплакова, – пока мы заберемся вон туда.

Мы залегли в кустах, а охотник стал отвязывать своего волка с привязи.

– Серый, вперед! – приказал он, ткнув пальцем в сторону ворот дома.

– Зачем вы его туда посылаете? – удивилась я.

– Помните фильм «Как украсть миллион»? Там один мужик кидал бумеранг, чтобы срабатывала сигнализация, охраняющая статую Венеры. Когда полиция устала реагировать на вызовы, мужик украл статую.

Никогда больше не буду кичиться своим умом перед представителями простого народа. Они нам, интеллигентам, еще фору дадут. Уже несколько раз убеждалась: Россия – такая страна, где простой слесарь может читать Достоевского.

Серый ловко подлез под ворота. Через секунду изнутри послышался истошный лай собак. Они и на дух не могли переносить волка. Через несколько минут Серый вылез обратно.

– Как будто понимает, что от него требуется! – поразилась я.

– Все животные прекрасно понимают, чего от них хочет человек, – серьезно сказал Михаил, – они просто иногда капризничают. А волки слишком суровые животные для капризов.

«Концерт» не прекращался, борзые буквально захлебывались яростным лаем. Скоро мы услышали, как по двору забегали люди.

– Неспроста они так надрываются! – кричал кто-то за забором. – Ни разу такого лая не слышал.

– Осмотри территорию и посмотри на улице!

Вскоре ворота открылись, и оттуда вышел охранник. Он обошел дом кругом и вернулся внутрь.

– Здесь никого нет! – крикнул он.

– Может, они лису почуяли? Вот и надрываются.

Все затихло. Прислуга ушла в дом, а собаки успокоились.

Тогда Серый повторил диверсию. Все с точностью повторилось, с той разницей, что охранник теперь побегал возле дома с фонариком.

На третий раз проснулся хозяин. Мы услышали его возмущенный голос:

– Что такое, почему мне не дают спать?

Охранники оправдывались, он ругался. На четвертый раз они решили больше не обращать внимания на собак, пообещав зарезать их утром. На всякий случай мы запустили волка еще раз. Действительно, никто не вышел.

– Давайте, – скомандовал Михаил, – Паша останется здесь – в случае чего позовет на помощь.

Мы подошли к забору. Вначале Миша подсадил меня, потом влез сам. Когда мы спрыгнули по ту сторону, то увидели залитое светом прожектора пространство. Но никого не было видно – мы, пригибаясь, побежали к псарне. Дверь этого сарайчика запиралась на обычную щеколду. Миша отодвинул ее и смело зашел внутрь. Услышав нас, собаки подняли оглушительный лай. Мы затворили дверь и зажгли маленький фонарик. Мой спутник прикрывал его рукой, чтобы ни один луч не пробивался наружу. Тощие страшилища сидели в небольших деревянных загончиках отдельно друг от друга, наверное, чтобы не возникало грызни. Их длинная свалявшаяся шерсть свисала с животов, глаза блестели в темноте. Лают как автоматы, глядя бессмысленными плошками на нас.

– Наблюдайте за пристройкой, – шепнул мне Миша, – если что, свистните.

– Но я не умею свистеть!

– Каркните, хрюкните, в общем, издайте звук!

Он сунул через загородку свернутую телогрейку, намотанную на палку, и начал тыкать ею в собаку. Борзая яростно вцепилась в тряпку, мотая из стороны в сторону головой. Миша с большим трудом выдернул палку и подошел по очереди к остальным псам.

– Готово, – сообщил он мне, – надо сваливать.

Мы вышли наружу, снова заперев дверь на щеколду. Пробежав освещенное пространство, мы споро вскарабкались на забор и покинули вотчину Цыплакова.

– Ну что? – спросил Павлик, когда мы нырнули в кусты. – Успешно?

– Да, – коротко бросил Михаил, – теперь пойдем домой. Там посмотрим.

– Кажется, я не выдержу обратного пути, – пожаловалась я.

Мы вышли на дорогу. Сквозь облака пробивался свет луны, дул прохладный ветер. Мне показалось, что я слышу какие-то шаги. Но Серый спокойно бежал рядом с хозяином – уж он-то слышит лучше меня. Неожиданно из кювета поднялся человек и преградил нам дорогу.

– Стоять! – крикнул он. – Развернулись и пошли обратно!

Шерсть на загривке волка встала дыбом, он свирепо зарычал. Миша шагнул к человеку. Тот отступил и крикнул в темноту:

– Андрей, они сопротивляются!

Сзади нас бухнул выстрел. От неожиданности мы чуть не подскочили.

– Лежать всем, руки за голову! – заорал незнакомец, вышедший со стороны поселка. – К тебе это что, не относится? – сказал он напряженному Михаилу. – Собаку сейчас твою пристрелю, если не угомонишься!

Он подошел поближе, и я увидела, что это охранник Цыплакова. В его руках было ружье, направленное на нас. Мы выполнили приказание, после чего нас всех по очереди связали. Подняв всех на ноги, мужчины стали толкать нас по направлению к дому бизнесмена. Серый бежал рядом с Михаилом, охранник шел сбоку, держа его на мушке.

– Так ведь это волк, Андрей, – сказал его товарищ, – понятно, почему собаки так надрывались! Ишь, завел себе животину!

– Думали, мимо нас проскочат! – усмехнулся Андрей. – Хорошо, что я в окно увидел, как вы через забор перелезали! Сейчас вам хозяин устроит допрос с пристрастием!

Цыплаков встретил нас на пороге дома. Он был в халате, выглядел злым и невыспавшимся.

– Ах, это вы! – сказал он при виде нас. – Рады вас видеть, проходите!

Мы прошли в холл. Цыплаков сел на диван, мы остались стоять посередине комнаты.

– Рассказывайте, какими судьбами к нам? – голос не предвещал ничего хорошего. – Думаете, здесь дураки сидят? Наврали мне с три короба про Тайвань и хотели, чтобы я поверил, да? Если врете, так уж знайте, про что! Тайвань – это остров. Никто туда за шмотками не ездит, дороже будет. Там технику покупают. Я сразу вас раскусил, просто хотел узнать, что вы вынюхиваете!

– Ничего мы не вынюхиваем! – сказал Павлик. – Все правда про Тайвань и шмотки. Я сам с Ириной ездил.

– Да нет дороги от Харбина до Астаны, понимаешь, идиот! – заорал Цыплаков. – Пора бы знать в твоем возрасте!

Павлик заметно обиделся, но отвечать не стал, боялся осложнить ситуацию.

– А что вы здесь делали? – вкрадчиво спросил хозяин. – Что найти хотели?

– Понимаете, – начала сочинять я, – дело в том, что в прошлый раз я потеряла у вас во дворе одну акцию. Извините, но, зная вашу репутацию, мы подумали, что вы нам ее не вернете.

– Врать будете в детском саду, – отчеканил Цыплаков, – на псарню их, живо! Там они все расскажут.

– Стойте! – завопила я не своим голосом, когда охранники подхватили нас за руки. – Я журналистка на тарасовском телевидении! Мы хотели снять передачу про богатых людей в деревне!

– Да? – удивился «авторитет». – А где ваша камера? Зачем шариться в темноте и врать? Можно и так прийти, я вам все расскажу, – по его голосу было непонятно, шутит он или говорит серьезно.

Он присмотрелся ко мне повнимательней.

– А пожалуй, вы не врете. Ваше лицо мне знакомо. Только я не помню, где вас видел. Телевизор-то я не смотрю и вам не советую.

– Хозяин, – сказал охранник Андрей, – точно, я ее видел. Она какую-то передачу про женщин ведет, жена ее постоянно смотрит.

– И какое отношение имеет женская передача ко мне?

– Ну, понимаете…

– Не понимаю! – рявкнул он. – Из этого вывод: вы работаете на себя, пытаетесь что-то разнюхать. Что с вами надо сделать? Правильно, закопать! И надпись написать!

Он говорил голосом детского сказочника. Но весело мне не было, ведь и правда закопает. Только надпись не напишет – будет могила неизвестного журналиста.

– А что это у вас за тряпье? – спросил он, показывая на пакет в руках Михаила. – Андрей, посмотри.

Жалко, что Серый остался на улице. Если хозяин догадается, каково предназначение этих вещей, нам конец. Если, конечно, он виновен в смерти Крынина.

Андрей взял пакет и достал оттуда сначала изорванный зубами тулуп, а потом одежду Ивана Николаевича.

– Что это? – Цыплаков брезгливо поморщился. – Вы что, старьевщики? Зачем этот хлам? – Он взял тулуп в руки и повертел. – Это зубки моих собачек, ничего не понимаю! – Хозяин недоуменно смотрел на нас. – Зачем вы лазили в псарню, да еще ночью?

– Он ядом пропитан, – высказал предположение Андрей, – хотели борзых отравить. Думали насолить вам.

– А что? Резонно. – Цыплаков кинул тулуп на пол. – А в чем эта тряпка? Да это же кровь, только зубки другие, пошире челюсть будет, – он посмотрел на дырки на просвет. – Черт знает что! Объясняйте, что за загадочные дела вы творите.