Игра теней - Николай Трой

— Некроманты тут, что ли, побывали? — пробормотал я, бессовестно роясь в гробнице.

Наличность: 1 золотая монета; 2 серебряных; 1 медная.

Офигеть!

Наверное, это место еще не слышало воплей такой радости!

К следующему гробу я побежал так шустро, что пришлось возвращаться — факел забыл. Впрочем, там, кроме паутины и бинтов, меня ничто не ждало. Однако я не расстроился: тут этих гробов столько, что месяц можно копаться!

Я резко затормозил у очередной погребальной урны. Мой задумчивый взгляд скользнул по трем кувшинам у ее подножия. Похоже на жертвенное подношение, каким сопровождают усопших, чтобы им в другом мире хорошо жилось.

После минутных терзаний я все же обнажил меч. Зажмурился и рубанул по горлышку глиняного сосуда. С хрустом рассыпались по камню черепки, пахнуло чем-то нестерпимо вонючим. Я отскочил поспешно, стараясь не вляпаться в потекшее масло.

— Вот на фига ему там масло? — осведомился я разочарованно. — Золото, оружие — другое дело. Вы ему еще бутербродов завернули бы!

При упоминании еды вдруг вспомнил, что, кроме чаю и гренок, ничего не ел с того момента, как проснулся. Однако моментально мысль пропала. Какая еда?! У меня дел по горло! Вон какой толстый гроб неподалеку, наверняка в нем полно ништяков!

Цифры на табло электронных часов в профиле успели каким-то чудом пропустить отрезок в сорок пять минут. Как так вышло?! Разве я — а-апчхи! — так долго тут копался? Перевернул всего-то то ли два, то ли три гроба вверх тормашками… впрочем, может быть, и два или три десятка…

В общем, когда я навалился на толстую каменную крышку очередного саркофага, мой кошель потяжелел уже на три золотых и пятнадцать серебряных монет. Очень мне, кстати, понравилось, что меди к покойникам не клали. Кажется, я полюбил ритуальную принципиальность!

С тяжелым скрипом крышка отодвинулась, я сунулся внутрь. Уже не удивился, что даже здесь, в целом на вид гробу, нет тела. Все мое внимание приковал таинственный отблеск во мраке. На монету не похоже.

Я поднес факел, стараясь не проливать горючее масло, пальцы уже рефлекторно хапнули находку.

Вы нашли: Кольцо Выносливости (дает бонус +50 % к скорости восстановления Выносливости).

Я покатал колечко на ладони. Очень странный металл, что-то среднее между серебром и золотом, вон как на белой плоскости рассыпаются золотые искры. В памяти что-то шевельнулось, она услужливо подсунула где-то вычитанную информацию, что сплав золота и серебра называется электром. Будто средневековые алхимики верили, что, смешивая символы солнца и луны, они могут получить волшебные свойства обоих светил.

Обрадованный волшебной находкой, надел кольцо на указательный палец. Действие сразу отметилось в профиле, а полоска Выносливости, бывшая на отметке в девяносто шесть процентов, мгновенно достигла сотни.

Я спустился с постамента, оглядел себя. Мельком отметил, что весь в грязи и пыли, как молодой охотничий пес, которого хозяева вывезли из города и пустили побегать по лесу. Но мысль тут же оборвалась, взгляд уже шарил по рядам других захоронений. Массовые, вроде простых дыр в стене, похожих на норы, я сразу отмел. Золото к простым класть не будут. Впрочем, почему бы и не глянуть? Так, ради исследовательского интереса.

Через минуту я пожалел о таком решении.

Эти дыры, напоминающие пчелиные соты, явно были когда-то замазаны чем-то вроде глиняной пробки. Теперь ее осколки хрустели под сапогами, рассыпались в терракотовую пыль. Я заглянул во тьму, заметил груду серого хлама, поднял факел над головой, стараясь рассмотреть внутренности захоронения лучше.

— Черт!

Я отшатнулся! От резкого движения масло плеснуло из навершия факела на пол, там затрепетала горючая лужица.

Эти дыры-норы сплошь забиты костями! До отвала!

Я перевел дыхание. Сердце колотилось от неожиданного зрелища — вот уж не ожидал, что где-нибудь все-таки найду мертвяков. Думаю, мне и так надолго хватило тех, наверху.

Но любопытство — порок.

Я сунулся туда вновь, мой взгляд скользнул по беспорядочным грудам костей, покрытых толстым слоем пыли. Реберные клетки, руки, ноги, черепа. Все, как груда бесполезного хлама, свалено в одну кучу. Кажется, их будто даже утрамбовывали!

Острием меча я коснулся кости, что лежала ближе всех к краю, подтолкнул к общей куче. Уже хотел отвернуться, но на периферии зрения заметил какое-то движение. Спину сковало морозом, а в животе воцарился вакуум. Я обернулся резко, воздел факел.

В трепещущем свете все было спокойно.

Уф… кажется, показалось…

Все еще под жутким впечатлением, я попятился, не отрывая взгляда от костей. Чем дальше я отходил, тем больше мрак скрадывал захоронение. Сразу захотелось вернуться, чтобы под светом еще раз убедиться, что все нормально. Только огромным усилием воли я заставил себя успокоиться. Отвесил себе мысленную оплеуху. Тоже мне расхититель гробниц, блин!

Но, отходя, все же несколько раз оборачивался на зловещие дыры. Казалось, что из их темноты кто-то наблюдает. И взгляд такой, нужно сказать, о-о-очень недобрый.

— У страха глаза велики, — пробормотал я, пытаясь приободриться.

Получилось с точностью до наоборот. Эхо подхватило мой шепот, протащило через лабиринты склепа, с каждым новым повторением нагнетая жуткие тона, и наконец рассыпалось где-то вдалеке. Мороз по коже!

Я покосился на часы. До назначенного Вражеком времени еще почти час. А играть в раскопки и искателя клада уже что-то перехотелось…

Ноги сами унесли меня подальше от жутких дыр. Мимо проплывали испещренные пентаграммами и тайными символами гробницы, колонны, постаменты с погребальными урнами. Я переступал завалы, осколки когда-то величественных статуй, изображавших то ли грозных богов, то ли могучих полководцев и вождей.

Отстраненно подумалось, что, судя по местным лабиринтам, этот склеп объединяет все Могильники.

Я дошел до тупика, зашагал вдоль стены, рассматривая пиктограммы. С некоторым холодком отметил, что теперь гробницы встречаются реже. А через полсотни метров и вовсе пропали.

Я сразу подобрался, насторожился. Меч сам по себе покинул ножны и примостился в ладони.

Пару минут я шагал по пустому залу, прикидывая — может, уже пора возвращаться? Даже хотел повернуть, но вдруг остановился, заметив нечто новое.

Потолок резко уходил куда-то вверх. Да и плиты пола вроде бы уже немного другие, здесь не так много пыли, все в непонятных царапинах. Стало заметно темнее, хотя светильников на стенах не убавилось.

Я с осторожностью двинулся туда, держа перед собой факел. Сердце заколотилось, но очень тихо и вполудара, когда из полумрака медленно выплыл навстречу громадный памятник.

Замерев, я с восторгом рассматривал широкий постамент, что в сравнении со статуями, его занимавшими, казался тончайшей прослойкой камня. Наверху целая армия всевозможных чудовищ, рыцарей, потусторонних пейзажей. Вот, например, мрачный каменный рыцарь в латах, украшенных шипами и пентаграммами; он навечно замер в коленопреклоненной позе перед алтарем. Приблизившись, я рассмотрел на алтаре толстый библион, почему-то перевернутый вверх ногами. Пронеслась было язвительная мысль, что местная нечисть безграмотна, но тут же пропала. Вспомнились лекции по религиоведению на втором курсе, где преподаватель рассказывал о средневековых чернокнижниках. Они вроде как проводили черные мессы, называемые «черными» из-за того, что являлись прямо противоположными ортодоксальным христианским. Будто бы переворачивали кресты, читали задом наперед Евангелие. Кажется, вот и этот черный рыцарь сейчас замер в позе принятия присяги или чего-то подобного.

Я вскарабкался на постамент, остро чувствуя свои крошечные размеры. Ведь самая маленькая статуя, вот тот же рыцарь, в три человеческих роста. Я двинулся в лабиринты скульптур, прошел по странному, волнистому полу, над головой проплыла необычная арка-портал. И только через секунду мозг, привыкая к гигантомании скульпторов, сообразил, что волнистый пол — морские волны с пенными шапками, а арка — это не изыск архитекторов, а очередное кольцо тела Мирового Змея — Левиафана!

Я застыл, пытаясь охватить взглядом статую целиком. Ага, вон его башка с распахнутой пастью, где меж сталактитов зубов с легкостью войдет дамская легковушка, а чешуйчатые кольца змеиного тела немногим отличаются от американских горок.

Мимо проплыла ужасающая сценка детского жертвоприношения, старые ведьмы, задрав подолы и обнажив кривые ноги, в беспорядочности совокуплялись прямо около котла. Козлоногий сатир рядом ржал над действом, над людской глупостью.

Лабиринт скульптур поражал размахом и длительностью. Тут и Всадник Без Головы, и значительная часть пантеона средневековых демонов, начиная от Повелителя Мух и заканчивая суккубами и больными териантропией. А были и такие, что даже избалованный современными фильмами ужасов и играми человек не смог бы распознать, откуда взялись и к какой конфессии принадлежат эти твари.