Убийства в Полянске - Алексей Кротов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Попов некоторое время молчал, потом сказал:
– Да, неприятная история. Где, вы говорите, она живет?
– На хуторе, в лесу.
– Так-так. Ну хорошо, заканчивайте рассказ.
– После этой жуткой сцены, – продолжила Тарасова, – ушел Дудкин, потом Терентьев, после Синицкие, Евсеевы, Люберин, Сапфирова, Смоленков, Дроздовы, Цепкина.
– Постойте, – перебил её следователь, – вы, кажется, говорили, что Цепкина брала второй.
– Ну да, так и было, только она рюкзак свой необъятный никак не могла застегнуть.
– А-а, понятно, – улыбнулся следователь.
– Подождите-ка, – припомнила Анна Дмитриевна, – сначала она отправила домой Амфитриона, а сама еще посидела на скамейке.
– Кто ушел последним?
– Я и Зоя Васильевна Редькина, а перед нами Демкин.
Попов записал фамилии и дал взглянуть свидетельнице.
– В таком порядке? – спросил он.
– Насколько я помню, да, но вы еще уточните.
– Обязательно уточню, – заверил ее следователь. – За сколько минут вы дошли до дому?
– Минут за двадцать.
– Долго. Здесь ходьбы на десять минут.
– Вы забываете, – поджала губы Тарасова, – что я уже не девочка. К тому же я шла с тяжелой сумкой, да и спешить мне было некуда.
Попов пропустил упрек мимо ушей.
– Вы не запомнили точно, кода ушли с остановки?
– Запомнила. В двадцать пять минут третьего.
– А почему вы запомнили время?
– Да случайно взглянула на часы.
«А ведь часы-то так никто и не опознал, – подумал следователь, – ну ничего, на них есть отпечатки».
– Какие у вас были отношения с покойной? – спросил Попов.
– Добрососедские. Нельзя сказать, что мы дружили, но, если было нужно, я выручала Алену, а она меня.
– Понятно. Что она была за человек?
– Очень общительный. У неё всегда бывали гости из деревни, или друзья да родственники наезжали. В свои шестьдесят вела себя как в двадцать.
– В чем это выражалось?
– Ездила на велосипеде, плясала, шутила с молодежью.
– Какое у неё было хозяйство?
– Отличное. Крепкий дом, пять коз, овцы, куры, гуси, большой огород.
– Расскажите о её родственниках, тех, что сейчас здесь в гостях.
Тут-то Тарасову и прорвало. На ошарашенного следователя вылился поток бранных характеристик.
– Если уж кто и убил, то ищите среди них, не ошибетесь, – уверенно заключила Тарасова. – Таких мерзавцев днем с огнем не сыскать! Они же ничего не делали, только ели, спали да гуляли. Санаторий нашли, бездельники!
Сидевший в стороне Скворцов налил ей воды и попросил успокоиться.
– Еще вопрос, – сказал Попов, – куда пошла Тишкина после этой ссоры?
– Вот этого не скажу, извините, – огорчилась Тарасова. – Ко мне подошла Симагина и попросила семян. Больше я ничего не видела.
– Что ж, большое спасибо, поблагодарил Попов. – Вы замечательный свидетель. А теперь перейдем к главному: Анна Дмитриевна, скажите мне, как Тишкина оказалась в вашем доме?
– Я думала об этом постоянно, Кирилл Александрович, но поверьте, я не знаю.
– Кто знал, где вы держите ключи от дома?
– Да практически все.
– Это ведь не вы выставили чашки и сахарницу на стол?
– Ничего подобного не делала, да и с чего бы?
– А окна открыли вы?
– А вот окна – я. Решила – пусть проветрится.
– Воров не боитесь?
– Да кто ж средь бела дня полезет в окно? – изумилась Тарасова.
– Скажите, у вас никогда ничего не крали?
– Не случалось.
– Как думаете, Анна Дмитриевна, кто, кроме родственников, мог желать смерти Тишкиной?
– Я никого не знаю, – решительно ответила Тарасова.
– А с кем ссорилась покойная?
– Да с этой своей племянницей, которая ей седьмая вода на киселе.
– А из деревенских?
– Ну переругивались иногда, но кто ж из-за этого убивать станет?
– Сильнее переругивалась, чем с Бочкиным?
– Что вы, такое очень редко случалось.
– А с кем она так ссорилась?
– Пару раз с Дудкиным, Синицкими, кажется, с Цепкиной.
– Давно это было?
– С Дудкиным пару недель назад.
– Из-за чего поссорились?
– С Дудкиным все ссорятся. Когда с ним пообщаетесь, то поймёте.
– А всё-таки? – настаивал следователь.
– Да, кажется, играл на барабане перед её домом.
– На барабане? Он что…
– Конечно, у него с головой не всё в порядке, – закончила за Попова Тарасова. – Разве сразу не заметно?
Следователь промолчал, углубившись в её показания. Через несколько минут, подняв голову от протокола, он спросил:
– А Бочкин был на автолавке? Вы о нём и не обмолвились.
– Да, его не было. Он проходил мимо, шёл из лесу.
– Когда это было?
– Сразу после двух. Только он ушёл, и эта проклятущая Шельма заявилась.
– А Образцова?
– Ленка-то?
– Почему Ленка?
– Да так все её зовут. Она уже после Шельмы ушла.
– А сколько Шельма была на остановке?
– Минут пять, не больше.
Попов внимательно изучал показания.
– Скажите, – наконец проговорил он, – у меня тут проблема со временем. – Предположим, Шельма ушла минут десять третьего. Что, за пятнадцать минут оставшиеся десять человек успели сделать все покупки?
– Ну кто-то брал очень мало, а кто-то отоварился, но ещё не успел уйти.
– Сколько сейчас на ваших часах?
– Двадцать пять минут четвёртого.
Попов взглянул на свои. Время совпадало.
– Анна Дмитриевна, – обратился он к свидетельнице, – а теперь расскажите, пожалуйста, ещё раз, как вы обнаружили труп. Я понимаю, что это неприятно, но это необходимо для протокола.
Тарасова сухо и сжато повторила вчерашние показания. Когда она закончила, Попов помолчал минуту, потом сказал:
– Подпишите здесь.
Тарасова подписала и спросила:
– Я могу идти, Кирилл Александрович?
– Да, конечно. И большое вам спасибо, вы замечательный свидетель.
Они пожали друг другу руки, и в этот момент раздался стук в дверь.
– Да-да, войдите, – сказал Попов. На пороге появился Симагин.
– Михаил Антонович Симагин, – представился он и поздоровался с Тарасовой.
Та сразу же ушла. Попов и Скворцов пожали ему руку, и следователь любезно предложил:
– Садитесь, пожалуйста. Что вы хотите?
– Спасибо, я на минутку. Дело в том, что у моей жены есть для вас важная информация.
– Но я не вижу вашей жены.
– Она дома. И я подумал, может быть, вы зайдёте на наш дружелюбный огонёк?
Попов хотел вежливо отказаться, но вдруг передумал.
– Отчего же, зайду. Владимир Андреевич, – сказал он, поднимаясь, – пойдёмте, разомнем ноги.
Симагина встретила гостей радушно, предложила обед.
– Спасибо, но мы уже пообедали, – вежливо отказался следователь.
– Ну хоть чашечку кофе, – уговаривала она.
Попов согласился, чем очень обрадовал хозяйку. Когда с кофе было покончено, он спросил:
– Вы хотели нам что-то сообщить, Мария Николаевна?
– Да, – ответила она, сразу делаясь серьёзной, – я посчитала, что мой долг как законопослушной гражданки во всём содействовать следствию.
– Очень похвально, – одобрил Попов, несколько удивлённый подбором таких слов. – Я
