Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации - Поляков Влад

– Какие? – не выдержал Филипп. – Вик, не медли!

– В северной части, то есть территории этих янки, проживает около двадцати миллионов. У нас несколько менее десяти. Причем из них половина – это негры, которым, как вы понимаете, здесь никто права голоса давать и не собирается. Делайте выводы, леди и джентльмены, делайте выводы. Следующим президентом будет Линкольн, если только янки не захотят сменить вывеску, выдвинув вместо него очередную «говорящую голову».

– Прости, Виктор, какую голову?

– Говорящую, – улыбнулся я, отвечая на вопрос задавшему его Грегору Уэйну. Этот джентльмен был не слишком силен в образном мышлении, да и метафоры не очень воспринимал. Предпочитал конкретику. – Сам по себе Линкольн или любой другой на его месте значит не так чтобы очень уж много. Он лишь выражает интересы тех, кто стоит за его спиной. В нашем конкретном случае это банкиры и крупные промышленники. Хотя пер вые более значимы в силу некоторых причин, которые я не хочу сейчас излагать. Долго будет и малоинтересно для всех нас. Да и речь не совсем о них идет. Но очевидно, что победа Линкольна не принесет Югу ничего хорошего. Поэтому…

– Отделение, – сказал, как припечатал Вильям, после чего тяжелым взглядом обвел всех присутствующих. – Не мои слова, отца. И других, кто высоко сидит. Другого пути нет.

Слово прозвучало. Я же, ожидавший подобного момента, смотрел на лица и отражающиеся на них эмоции. И увиденное меня откровенно радовало. Никакого отторжения, лишь понимание, что при таком варианте иного выхода для Юга действительно нет.

Там, наверху, то есть в среде губернаторов и конгрессменов, еще могли питать какие-то иллюзии. Да тому пример и нынешний президент-южанин, Джеймс Бьюкенен, невероятным стечением обстоятельств сумевший победить на прошлых выборах. Вот он продолжал верить, что можно как-то договориться, найти общий язык… Ага, с банкирами и их ставленниками, которые спали и видели устранение угрозы для них, которую они ощущали в том пути, по которому двигался Юг. Юг с его опорой не на многочисленные эмигрантские потоки, а меньшее число, но куда более качественное, более развитое в разных сферах бытия.

Нет уж, с такими договариваться себе дороже. Запутают, закормят ложными обещаниями, после чего ослабят и потом схарчат жертву, ставшую менее опасной. Знакомое дело. Просто сейчас они в самом начале пути. Апогея же это их умение достигнет через век с небольшим. Печальный факт, однако!

Потому мне и хочется приложить все усилия, чтобы этот монструозный конструкт, каким стали знакомые мне с детства США, не смог состояться. А для этого… Есть задумки, еще как имеются.

Тем временем разговор снова свернул на куда более мирные и приятные для большинства собравшихся темы. Ну да это и неплохо. Чрезмерно заострять внимание на грядущем сейчас не стоило. Для всех не стоило. А вот для дружной троицы – непременно и обязательно. Только не сейчас, а после того, как старшее поколение, утомившись, отправится либо по домам, либо почивать в гостевые комнаты. Впрочем, скорее всего по домам. Недалеко, да и места вполне спокойные.

Собственно, так оно и произошло. Сначала, сославшись на дела, которые ну никак нельзя надолго бросать, откланялся Уэйн с супругой. Ну а еще минут через двадцать засобирались и Бакхорсты. Все же сказалось не слишком большое количество тем, которые можно продолжать. Разница поколений, что тут скажешь. Вот и остались той самой узкой, но дружной компанией. Оставалось только под благовидным предлогом сестричек спровадить.

Легче сказать, нежели сделать. Что Елена, что Мария – те еще энергичные и любопытные создания. Зато… О, точно! Это и впрямь неплохой вариант.

Улучив момент, я шепнул Вильяму:

– Если не затруднит, то вместе с Филом выведи моих сестричек вечернюю прогулку совершить. Ненадолго, даже минут двадцати хватит. Фил, он такой, умеет девушкам голову морочить. Они его общество любят.

– Даже Мари?

– Он ее забавляет, – криво усмехнулся я, зная отношение сестры к лысому бабнику. – Любит смотреть за тем, как другие тают от расточаемых комплиментов.

– Хорошо. Сделаем. Тебе ведь нужно поговорить с Джоном?

– Именно. Хотя потом почти обо всем и с вами. Просто он может кое-что подсказать насчет… выгодных финансовых вложений. Сам знаешь, что о капитале стоит бережно заботиться.

– Я знаю. А вот Джонни, – Вильям пару раз щелкнул пальцами, словно подбирая подходящее выражение. – Пойми, Вик, он и мой друг, но Джонни и финансы… Удивлен, что у него хоть какие-то деньги есть. И не похоже, что наследство. Может, на золотых приисках повезло? Его могло по всему континенту поносить.

– И я о том же. Наш друг таит в себе много интересного.

Степлтон понимающе кивнул.

– Да, тогда лучше один на один. Помогает при доверительных разговорах. Если захочешь, то потом расскажешь. Потом, оно может быть и далеко по реке времени.

Понятливый. И это хорошо. Хоть такие люди и сложные по натуре. Зато их потенциал куда как выше среднестатистического человека. Закон природы, хоть и не признанный официально даже в моем времени.

Мак-Грегора упрашивать устроить небольшую прогулку в женском обществе никогда не приходилось. Так что уже через четверть часа я остался тет-а-тет с Джоном, по моему мнению, ни разу не Смитом.

Чутье! Оно у некоторых людей работает быстрее разума. Вот и Джонни в это число явно входил. Не зря с легкой улыбкой смотрел за тем, как два наших друга с дамами собрались прогуляться, в то время как мы остались в доме. И вопрос его был вполне логичен:

– И зачем я тебе понадобился, Вик?

– Друзья нужны всегда. Это так, к слову, чтобы ты не пойми чего не помыслил. А ты был и остаешься моим другом, – с ходу уточнил я, чтобы не накалять обстановку. – В остальном же… Мне бы очень пригодилась твоя помощь, Джонни. Только сможешь ты ее мне оказать или нет, зависит от одного очень интересного нюанса…

– Это какого?

– Тот ли ты, кем тебя многие считают, или же под маской обычного славного парня, мастера рассказывать занятные истории и просто обаятельного человека таится некто более сложный и интересный.

Спектр эмоций на лице. Сложно читаемых даже мной, порождением грядущих времен, а про местных и вовсе говорить не стоит. Легкое изумление, возникшая, но мигом отброшенная подозрительность… Затем тень любопытства и хитрая расчетливость. А венцом всему непреклонная уверенность в собственных силах, явно сопровождающая этого человека всю его недолгую, но однозначно яркую жизнь.

– Как догадался?

– Стрелок, ориентированный на скорость, но с меткостью у тебя не слишком. Владение ножом, так обычно индейцы армейские патрули вырезали. Ночью, со спины, чтобы и писку не было. Все твои рассказы родом из северных штатов. Рядом расположенных и отсюда очень удаленных. Да и маленькие расхождения в рассказах. Иногда ты говорил, что кое-что произошло с тобой, потом, через несколько месяцев, эта деталь всплывала в рассказе об одном из твоих приятелей… Заметить сложно, но все же можно.

– От тебя я такого не ожидал, – честно признался Джонни, пристально буравя меня испытующим взглядом. – Верю, что ты не хочешь и не станешь делиться этим с другими. Тогда снова спрошу… Зачем?

– И снова отвечу, что мне бы очень пригодилась твоя помощь, но лишь в том случае… А для прояснения теперь уже у меня один не очень приличный вопрос. Сколько у тебя осталось денег? И если ответ будет «мало», «не очень много» или «хотелось бы больше», то я, как ни прискорбно это говорить, буду рад.

– Не слышу в твоем голосе злорадства, да и не свойственно оно тебе, Вик. Выходит, что хочешь предложить мне заработать. Меня это… интересует. Денег и правда осталось немного. Хватит еще года на два-три, если продолжать ту же жизнь, которую я сейчас веду.

Такой ответ меня очень даже устраивал. Всем было очевидно, что работать Джонни не любил, а жить привык хорошо. А раз деньги скоро закончатся, то… И женитьба на Сильвии Мак-Грегор не стала бы панацеей. Ее отец непременно стоял бы над душой зятя, требуя заняться делом. Единственное, что могло его выручить – подтвержденное наличие такой суммы, которая априори освобождала бы его от необходимости работы. И именно это я и собирался ему предложить. Однако повторюсь, лишь в том случае, если он верно для меня ответит еще кое на что.