Ты попала в Ад, детка... - Анна (Нюша) Порохня
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приняв ванну, я уже вознамерилась спать, удобно устроившись на широкой кровати, но в спальню вошел Асмодей, неся поднос с едой. Он окинул меня насмешливым взглядом, завернутую до самого подбородка, в теплое одеяло и сказал:
— Ты можешь умереть с голода и усложнишь мне задачу по твоему соблазнению, — он улыбался, но в его голосе звучали плохо скрытые нотки страсти. — А это не входит в мои планы.
Как бы мой разум не противился его присутствию, но еда на подносе выглядела очень аппетитно. Да и желудок противно урчал, требуя пищи. Действительно, не могу же я совсем не есть? Это глупо.
— Хорошо, я поем, — сказала я холодным тоном и отвела глаза. Он не должен видеть, что я неравнодушна к его присутствию.
Асмодей поставил поднос передо мной и уселся на свой железный трон, наблюдая за горящими кострами. Праздник в Аду продолжался, но мне не было жаль, что я покинула этот шабаш — тяжелое, нехорошее место, с привкусом зла и удушающим ароматом ядовитых орхидей.
Я сначала немного стеснялась его присутствия, но голод сделал свое дело, и я принялась за еду, прикрывая глаза от удовольствия. Как же вкусно… Интересно, здесь есть повара? Где они берут еду? Я потянулась к серебряному кубку — немного вина тоже не помешает! Хоть чуть-чуть расслабиться, сбросить оковы этого жуткого напряжения.
Асмодей, молча, смотрел в окно, и мне была видна лишь его мускулистая рука, лежавшая на подлокотнике. Я даже на секунду подумала, что он спит, но отставив поднос, услышала его голос:
— Что ты делала с ним в саду?
— С кем? — переспросила я, прекрасно понимая, что он говорит о Астароте, но мне хотелось выиграть время для того, чтобы придумать ответ. Не хотелось оправдываться перед ним. Какое-то маниакальное желание, делать все наперекор, овладевало мною все сильней. Возможно это была обида?
— Не зли меня, женщина, — его голос был спокойным, но все же в нем слышались угрожающие нотки. — И не заставляй повторять вопросы дважды.
— Ничего. Мы ничего не успели. Нам помешал Люцифер, — ответила я, желая еще больше разозлить его, и тут же задаваясь вопросом — зачем???
— Тебе нравится Астарот? — его голос слегка охрип. — Скажи мне все встанет на свои места.
«А тебе нравится Симона!» — хотела выкрикнуть я, но помолчав, сказала:
— Очень… Он привлекательный мужчина. И что теперь встанет на свои места? Отдашь меня ему? Ах, ну да… Я же игрушка! Ничтожество, перед совершенными существами! Ведь так?
Железный трон с грохотом упал на пол и камни в стенах испуганно застонали. "…А знает ли она, что в приступе ярости ты можешь сломать ее тонкую шею одним пальцем?" Насмешливый голос демоницы прозвучал у меня в ушах, и я прижалась к спинке кровати. Что я делаю? Зачем все эти игры с судьбой?
Я до жути боялась мужчину, которого мне хотелось попробовать с того момента, когда он впервые поцеловал меня. Никогда я испытывала подобных чувств и совершенно не понимала, что с ними делать. Асмодей уперся одной рукой в спинку кровати, а другой схватил меня за шею, требовательно наклоняя мою голову и открывая губы для поцелуя. Поднос с грохотом упал на пол и покатился, жалобно дребезжа. Его язык обвел мои губы, пронзая ярким наслаждением, и я приоткрыла их, впуская его внутрь.
— У тебя слишком острый язык, — прошептал он мне в лицо, перестав целовать. — Может стоить его вырвать? Немая, ты будешь куда привлекательней.
Я молчала, глядя на него и проваливалась в омут его красных глаз, которые смотрели на меня с жуткой нереальностью, переворачивая все представления о жизни и ее потусторонней стороне. Но я уже была под властью этих глаз, тянулась к ним, как кролик, застывший перед удавом.
А внизу горели костры, окруженные снопом желтоватых искр и запах благовоний, разлетался вместе с ветром, горьковатый и будоражущий. Веселый смех уносился к кровавой луне, заглядывающей в окно, и я чувствовала ее влияние, разгораясь страстью.
Отбросив смущение, я погладила его плечи, широкую спину, и схватившись за пояс штанов, потянула их вниз. Такой смелости я от себя не ожидала и где-то в глубине души, даже отругала себя за такую дерзость, но это уже нельзя было остановить. Одним резким движением, Асмодей подмял меня под себя, и я почувствовала его твердое тело сверху. Он просунул одну ногу между моих бедер, и я безвольно подчинилась, не собираясь сопротивляться его напору.
Я потеряла контроль над собой и своим сознанием, мне хотелось больше, и я прижалась к нему так сильно, как могла, впечатываясь в него и желая его все больше. Мне казалось, что наши тела лепил один скульптор, идеально подгоняя каждую выпуклость и каждый изгиб.
— Как ты сделала это со мной, женщина? — зарычал он, зарываясь лицом между моих грудей и опаляя жаром своего дыхания. Его руки скользнули под ночную рубашку и задрали ее, переполняя меня чувствами от прикосновения к его коже обнаженным животом. Он упирался в меня своей плотью, и я не хотела останавливать его требовательную мощь.
— Ты хочешь меня? — его голос прозвучал жадно и требовательно, отчего по мне пробежали мурашки удовольствия и возбуждения. Но внезапно, прорываясь сквозь пряное, терпкое наслаждение, прорвалась мысль:
«Мне нужно остановиться. Я не игрушка. Мне нужно остановиться!»
— Отвечай, женщина! Ты хочешь меня? — пытал он меня и его ноздри трепетали, покрытые бисеринками пота. Наши животы терлись друг о друга, и его возбужденная плоть становилась все больше и все настойчивей. Если бы я чуть сдвинула ногу в сторону, он бы скользнул в меня без проблем, и с моей гордостью было бы покончено. Нет. Я не сделаю этого.
— Скажи: я хочу тебя, Асмодей, — приказал демон, не оставляя попытки принудить меня.
Я молчала, прикрыв глаза, борясь с собой и безумно желая отдаться ему. «Пусть он сделает, наконец, это со мной!» — кричало мое тело, но разум все же был сильнее.
— Посмотри на меня и скажи это, — в этот раз его голос прозвучал угрожающе.
Я молчала, находясь на грани капитуляции. Если бы Асмодей не оставил свой напор, я бы выкинула белый флаг и гори оно все огнем, но он резко вскочил с кровати, безупречно красивый и обнаженный, как древний бог. Я, очарованная смотрела на
