Война на море - Эпоха Нельсона - Пьер Жюрьен-де-ла-Гравьер

VII. Сражение 13 июля 1795 года на высоте Гиерских островов

Несмотря на неудачу первой попытки, французское правительство не отказывалось посылать подкрепления Средиземской эскадре. 22 февраля 1795 г. контр-адмирал Реноден, известный уже по сражению корабля "Ванжёр", вышел из Бреста с 6 кораблями и 3 фрегатами и 4 апреля привел в Тулон это подкрепление, тем более необходимое, что на эскадре вице-адмирала Мартена начали выказываться самые явные признаки неповиновения. В свою очередь эскадра адмирала Готама была усилена на параллели Минорки 9 кораблями, приведенными к ней контр-адмиралом Манном. Тогда, имея под своим началом 21 английский корабль и 2 неаполитанских, адмирал Готам возвратился в бухту Сан-Фиоренцо. До его сведения еще не дошло, что адмирал Мартен опять вышел в море и крейсерует у Генуэзского залива. Мартен встретил корабль "Агамемнон", посланный адмиралом Готамом к главнокомандующему австрийской армией, и, надеясь взять его так же, как некогда взял "Бервик", гнался за ним почти до самого залива Сан-Фиоренцо, в котором находилась английская эскадра. Адмирал Готам мог сняться с якоря не прежде наступления ночи, и то при помощи легкого берегового ветра. Полагая, что французская эскадра, узнав о превосходстве неприятельских сил, поспешит удалиться к берегам Прованса, он пошел к Гиерским островам, и 12 июля узнал от нейтральных судов, что французский флот находится на близком от него расстоянии и спешит приблизиться к берегу. Ночью жестокий норд-вест причинил английским судам большие повреждения: на шести кораблях изорвало грот-марсели; и когда на другой день открылась французская эскадра, Готам хотел дать время своим кораблям оправиться, а потом уже атаковать неприятеля, и оттого упустил случай сразиться 23 кораблями с 17, что, вероятно, кончилось бы совершенным уничтожением французской эскадры. Пользуясь ошибкой противника, адмирал Мартен поспешил сблизить свои корабли, и под всеми парусами пошел к Жуанскому заливу, до которого было ближе всего. Между тем, по мере приближения французской эскадры к берегу ветер постепенно стихал, а английский авангард быстро приближался при помощи ветра, еще дувшего в открытом море. 3 английских корабля атаковали 74- пушечный корабль "Альсид", замыкавший французскую линию, и, повредив ему рангоут, в несколько минут заставили его отстать от флота. Фрегат "Альсест", под командой капитана Гюбера, увидел опасное положение корабля и хотел попытаться спасти его. Несмотря на жестокую пальбу англичан, он лег в дрейф перед "Альсидом", спустил шлюпку и послал к нему буксир. Сами англичане были поражены изумлением при виде этого маневра, и даже был момент, когда они перестали стрелять по "Альсиду". Командир "Виктори", трехдечного корабля под флагом контр - адмирала Манна, сам пошел по батареям и приказывал канонирам приостановить огонь, чтобы потом разом направить его на фрегат. Но "Альсест" спокойно выдержал этот чугунный ураган и удалился не раньше, чем шлюпка его была пущена ко дну, а на "Альсиде" начался пожар. Тогда, исправляя наскоро свои повреждения, он поспешил за флотом. Один очевидец, служивший в то время лейтенантом на корабле "Виктори", говорит, что англичане были удивлены и восхищены этим маневром, самым смелым, какой когда-либо бывал выполнен.

На корабле "Альсид" пожар открылся на фор-марсе; несколько гранат, приготовленных на случай абордажа, воспламенились, и огонь, быстро распространившись по парусам, вскоре охватил все судно. Между тем семь английских кораблей вступили в бой с французским арьергардом, несколько других приближалось к нему, а адмирал Готам, с остальной частью своей эскадры, находился еще в восьми или девяти милях позади. В это время, ветер, дувший от норд-веста, вдруг перешел к осту. Перемена эта, очень обыкновенная у берегов Прованса, давала адмиралу Мартену преимущество ветра, но вместе с тем лишала его возможности искать убежища в Жуанском заливе, батареи которого уже однажды защитили его от кораблей лорда Гуда. Французская эскадра с помощью тихого ветра приближалась к Фрежюсскому заливу, до которого ей оставалось еще три или четыре мили, как вдруг преследовавшие ее английские корабли прекратили огонь, и повернув, пошли на встречу к адмиралу Готаму. Встревоженный расстройством порядка своей эскадры и близостью берега, Готам, упустив по утру случай уничтожить французский флот, теперь прекращал погоню за ним именно в ту минуту, когда ветер заставлял неприятельские корабли искать убежища в открытом и незащищенном заливе.

Единственным преимуществом, извлеченным англичанами из этой неискусной схватки, было истребление корабля "Альсид". Через час после того, как отрылся пожар, страшный взрыв разбросал обломки несчастного судна и уничтожил половину его команды. Из 615 человек, находившихся на корабле, только 300 были подобраны английскими шлюпками; остальные погибли жертвой ужасного случая, слишком часто повторявшегося в течение этой долгой и гибельной войны.

В этой встрече англичане, может быть, впервые заметили неверность французских выстрелов. Отвечая в продолжении двух часов на огонь неприятеля, французский арьергард не нанес ему никакого вреда, кроме того, что сбил одну стеньгу у корабля "Куллоден"; да и в течение всей войны было замечено, что французы по какому-то ложному понятию старались бить больше в рангоут, нежели в корпус неприятельских кораблей. Национальный Конвент вместо того, чтобы приучать артиллеристов к верности стрельбы, занимался изобретением новых снарядов. На всех судах было предписано употреблять снаряды зажигательные, гранаты и даже каленые ядра, которые накаливали в печах, нарочно для того устроенных на палубах {10}. Казалось, что сперва англичан тревожил этот новый способ действия, и в 1795 г. сам Нельсон называл эти снаряды дьявольским изобретением; но первые же сражения, в которых они были употреблены, показали, чего можно от них ожидать, и успокоенный неприятель убедился, что эти выдумки революционного гения отзываются скорее мелочностью, нежели чертовщиной. В наше время, когда наука сделала такие быстрые успехи, можно еще раз спросить: точно ли пустые ядра оправдывают свою страшную репутацию, а при скорой и верной пальбе простые ядра не имеют ли перед ними преимущества?{11} В 1795 г. французы не столько нуждались в сильных разрушительных средствах, сколько в умении их употреблять; у них не было искусных экипажей, а также хороших офицеров. Офицеры, которые в то время командовали кораблями, очень дурно знали морскую тактику и плохо понимали эволюционные сигналы. Самые странные недоразумения, случавшиеся часто в виду неприятеля, были причиной несчастий, которых легко можно было избежать. В сражении при острове Груа, вице-адмирал Вилларе-Жойез, видя, что неприятель готовится окружить его эскадру превосходящими силами, напрасно старался приказаниями, которых не понимали, заглаживать ошибки своих капитанов, принуждавшие его против воли вступить в бой. А между тем, полный воспоминаниями войны 1778 г., он умел бы для удержания кораблей лорда Бридпорта употребить все средства, предоставляемые тактикой. "Неповиновение многих капитанов, - писал он морскому министру, - и совершенное незнание остальных, расстроили все принятые мною меры, и сердце мое сжималось, предвидя с этой минуты неизбежные несчастья". Тогда же народный представитель Летурнер-де ла Манш, посланный с особым поручением к адмиралу Мартену, говорил то же самое.