ПиДЗа - Станислав Анатольевич Фетисов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его выгнали из школы. Даже не выгнали, а попросили уйти, написать заявление на перевод в другую школу. В потасовке Антон навешал сыну завуча, справедливо заступившись за одноклассника, которого тот шпынял. В итоге директор, замяв дело, вызвала Антона в кабинет и как равному объяснила ситуацию.
Напоследок она сказала, что так устроен взрослый мир, что справедливость не всегда побеждает и что она его, Антона, понимает и поддерживает. А еще она сказала, что репутация школы для нее очень важна и что ей не хочется доводить дело до детской комнаты милиции. Поэтому она согласилась на условие завуча — исключить Антона из школы.
В новой школе он наплел историю про футбол. Что ему удобнее учиться здесь, так как секция находится рядом, и по времени он будет успевать на тренировки.
И вот Антон стоит у доски просторного кабинета, неловко переминаясь с ноги на ногу. Учительница официально знакомит его с новыми одноклассниками, предлагая пока что сесть за парту к Наташе, старосте класса.
— Наташа поможет тебе первое время вникнуть в учебу, — подталкивая робкого Антона, говорит Елена Николаевна.
Под любопытные взгляды старшеклассников и строгие взоры светил русской поэзии и прозы, подвешенных в золоченые рамки периметра класса, Антон неловко бредет к третьей парте первого ряда.
— Привет, — неловко здоровается Антон.
— Привет, — звонким голосом, чуть улыбнувшись, отвечает Наташа.
Длинные русые волосы заплетены в толстую косу, перекинутую вперед через плечо. Большие глаза, взглядом кошки смотрят спокойно, с любопытством, завораживая своей изумрудной зеленью. Впадинка над верхней губой делает рот чувственным, подчеркивая тонкость характера. От острого носика по щекам рассыпаются веснушки. На щеках ямочки. Прямая осанка отличницы. По-пионерски рука на руку. Все это Антон мог бы описать сейчас. Тогда же он не обладал достаточным словарным запасом. Тогда говорили просто, «втюрился». «Наверное, все-таки ямочки», — смеялся позже Антон, отвечая на Наташкин вопрос, что ему в ней понравилось больше всего, и от его ответа ямочки на щеках жены становились еще больше.
Она была красива, но не кукольной красотой Барби. В сравнении с пластмассовым глянцем журнальных моделей это была красота нежная, добрая, живая…
Антон втиснулся между столешницей и стулом, стараясь ничего не задеть. Чувствуя себя слишком зажатым и неуклюжим рядом с Наташей, он и сейчас, спустя столько времени испытывал робость перед ней. Антон боялся спугнуть свое счастье, не понимая, как вышло, что Наташка захотела быть именно с ним.
Глава 16
Англия, пригород Лондона
1615 год
Тайлер изо всех сил тянул веревку, больно вгрызавшуюся в ладони. Плетеный конский волос резал кожу, но мальчик терпел. Стряхнув закатанные рукава рубахи, он обернул ими снасть, удерживая натяжение.
— Папа, — громко позвал он.
Колокольчик, привязанный к донке, дребезжал так же, как голос парнишки, поддернутый выбросом адреналина от внезапной поклевки. Мутное мелководье Темзы рябило всплесками огромной рыбины, борющейся за свою жизнь. Сом, вышедший покормиться из своей ямы, еще совсем вялый после зимы, уловил запах поджаренной на костре лягушки. Обрадовавшись легкой добыче, так резко и приятно источающей аромат, сам того не ожидая, угодил на костяной крючок и теперь отчаянно сопротивлялся, доставляя Тайлеру дикий восторг.
— Держи натяжение! — крикнул папа и прыгнул в воду. Рыбина заметила взмах дубинки, и сознание сома померкло, так и не поняв, что охотник стал добычей.
Сом был ростом с Тайлера. Огромная гладкая туша блестела на траве, уставившись мертвыми глазами в синее небо, такое нечастое для Лондона. За все утро ни одной поклевки, а тут на тебе, сразу королевская рыбина. Папа с характером моряка, закаленным трудностями, обычно суровый и скупой на эмоции, радовался как ребенок, то теребя Тайлера по лохматым волосам, то подбегая к рыбе, ворочал ее с боку на бок.
— Сегодня-то на ужин! А? Это мы с тобой дали, старичок! Вся улица обзавидуется. Да что там улица, весь Лондон! Утрем нос этому Уиллу, пройдохе хвастливому. Пусть в следующий раз не разводит руки! Не хватит ему длины своих культяпок, сравнить то с нашим сомиком! — тараторил Оливер, сверкая рыжей щетиной.
Сложив снасти и решив, что на сегодня они поймали самую большую удачу, которая только могла обрушиться на их головы, моряк торгового флота Оливер и его одиннадцатилетний сын Тайлер бодро шагали по мостовой в направлении дома.
— Элли! — подходя к дому, прокричал в открытое окно Оливер, — готовь свои нежные ручки! Сегодня придется знатно повозиться!
Элинор, хрупкая женщина средних лет с острыми чертами лица, застыла в чуть наигранном изумлении.
Жили они не бедно. Морское жалование Оливера позволяло покупать на рынке лучшую еду, включая все виды рыбы. Оттого рыбина, гордо свисающая с плеча мужа, не вызывала в ней ровно никаких чувств. Но, будучи настоящей женщиной, Элли любила потешить самолюбие своих мужчин. Подыгрывая им в значимости утреннего улова, вскинув руки к лицу и покачивая при этом головой, она принялась театрально причитать, что никогда в жизни не видела такого гиганта и что этот сом вовсе не сом, а самый настоящий кит. В душе же Элинор предвкушала несколько часов не самой приятной работы на кухне.
Ближе к вечеру, вдоволь нахваставшись перед всеми друзьями и знакомыми, Оливер отнес подсохшую тушку рыбы на кухню, заняв ею весь разделочный стол.
— Ты же вытащишь потроха? — спросила мужа Элионор. — А то мне дурно становится от одного вида этих кишок.
Оливер уже было открыл рот, слету придумав несколько отговорок, но Тайлер его опередил.
— Можно мне? — влез Тайлер.
— Только аккуратно с ножом. И кишки в горшок положи, кошкам отнесу, — одобрила Элли.
