Черный ход - Олди Генри Лайон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рут не связала произошедшее с отцом. Нет, похищение, разумеется, связала – тут не требовалось большого ума. Но божья кара, обрушившаяся на этих троих неведомо с каких небес… Мисс Шиммер не видела плюса, способного сложить два и два, превратить в разумную и понятную четверку.
Да и кто бы увидел?
Разве что дядя Том. Но дядя Том развязал язык позже.
Томас Эллиот Шиммер, шансфайтер. Охотник за головами таких людей, как хлыстик, дробовик и главарь. Защитник от их посягательств; переговорщик в сложных ситуациях. Временами он предлагал свои услуги брату. Роберт Шиммер, спарк-дилер железнодорожной компании «Union Pacific Railroad», отшучивался, отказывался.
Вилял, как говаривал Том, хвостом.
Услуги шансфайтеров стоили недешево, даже учитывая полновесную братскую скидку. Отец Рут до конца своих дней стеснялся того, что роскошный образ жизни – усадьба, конюшня, парк, слуги – его семье позволяет вести не жалованье мужа, а приданое жены. Он не знал, что его жена ничуть не меньше стесняется роскоши и денег, полагая их признаком своего плебейства в сравнении с родословной семьи Шиммер.
Так и жили, скрывая чувства друг от друга.
3
Джошуа Редман по прозвищу Малыш
Оглушительный гром. Небеса раскалываются сеткой трещин.
– Джош, просыпайся!
Сеть молний слепит глаза, отпечатавшись на внутренней стороне век. В ушах затихает эхо громового раската. Джош моргает, из глаз текут слезы. Нет, не молнии – лампа. Керосиновая лампа в руке Сэмюеля Грэйва. Гром? Хлопок двери.
Вечно Сэм ее не придерживает.
– Какого черта?! Что случилось?
– Горит нефтяной промысел братьев Сазерлендов! Билл Кирби прискакал: сам в копоти, лошадь в мыле. Едва не загнал скотину, болван.
Перед глазами Джоша встает закопченный Кузнец. Блестит металл на затылке и предплечьях. Джош мотает головой, гонит видение прочь.
– Вот зараза! Надо людей собирать!
– А я тебе о чем?! Ну и здоров ты дрыхнуть… Еле добудился!
– Шериф в курсе?
– Велел поднимать тревогу и ехать тушить.
– Опять все на нас свалил?
Сэм криво улыбается.
– Ладно, собирай, кого сможешь. А я бегом в мэрию. Там во дворе водовозка с помпой. Кого поднимешь – гони ко мне, пусть помогают.
Сэм кивает. В дверях он оборачивается:
– Говорил же: быть тебе шерифом!
– Иди к черту!
– Едва глаза продрал – сразу командовать взялся!
– Скажи, чтоб верхом выезжали! И лопаты прихватили!
Спину ломит, словно Джош всю ночь таскал мешки с муко́й. Ноют плечи, саднят бедра. Такое впечатление, сэр, что Джошуа Редман проскакал часов шесть в неудобном седле. Уже встав с кровати, Редман обнаруживает, что полностью одет. Только сапоги на полу валяются и пояс с револьверами висит на спинке стула.
Все остальное – на Джоше.
Тахтон, что ли? Ездил куда-то, пока Джош спал снаружи? Какие-то свои делишки обтяпывал?! Одна мысль о таком вопиющем самоуправстве приводит Джоша в бешенство. Вслед за бешенством приходит страх. Что еще делает ангел-хранитель, о чем его подопечный ни сном, ни духом?! До сих пор Джош видел от тахтона лишь добро, только добро, ничего, кроме добра. Но природная подозрительность не дает ему покоя.
– Эй, приятель! Ты где?
Сладкий голос Джоша не предвещает ничего хорошего.
Нет ответа. Молчит лес в голове, не мерцает у окна призрачный силуэт. Ладно, потом. Сейчас нет времени. Проклятье, никогда нет времени, когда оно нужно позарез!
– Мы с тобой еще потолкуем, дружище.
Мрачней тучи, Джош натягивает сапоги. Застегивает пояс, надевает шляпу, выбегает из дома. За спиной выстрел – это хлопает дверь. Оружие не проверил, вспоминает он на бегу. Впервые за много лет. Ладно, пожар – не война.
Обойдется.
На востоке над Великими Равнинами встает рассвет. Горизонт очертила тонкая пурпурная линия. Выше клубится пух из ангельских крыльев: нежно-розовый. Свет наступает, готовясь щедро пролиться на землю. Тьма откатывается на запад, к ломаной линии Скалистых гор. Длинные лиловые тени накрыли улицы и дворы, словно пытаясь удержать в городе частичку ночи.
Джошуа Редман топчет тени. Рассветные красоты? Вечная битва света и тьмы, в которой никогда не будет победителя? Прошу прощения, сэр, кому это сейчас интересно?!
К счастью, мэрия недалеко.
Во дворе двое заспанных работников возятся с пожарной бочкой. Один, хромая на обе ноги, выводит из конюшни лошадей. Другой порезвее: он уже подсоединил брезентовый рукав к трубе, выходящей из днища дощатой водонапорной башни. Башня – предмет гордости мистера Киркпатрика, мэра Элмер-Крик. О да, сэр, Элмер-Крик – истинный оплот цивилизации! В городе с недавних пор есть водопровод. «Скоро свежая вода придет в каждое жилище!» – вещает мэр на собраниях городской общины. Пока же вода пришла лишь в десяток домов – в первую очередь посетив скромное двухэтажное жилище мэра.
Но дюжину водяных колонок в городе все же установили. Куда удобней старых колодцев, надо признать.
Работник откручивает здоровенный ржавый вентиль. От скрипа вянут уши. Рукав набухает, с громким бульканьем вода устремляется в бочку. Конюх запрягает фыркающих лошадей. Командный пыл Джоша иссякает: работа кипит и без его ценных указаний. Но торчать столбом, глазея на чужую работу, не в привычках Джошуа Редмана.
О нет, сэр!
– Кто умеет управляться с помпой?
– Оба.
Ответ едва слышен за скрипом вентиля и бульканьем воды. Поток, хлещущий в бочку, усиливается. Джош указывает на пожарную водовозку:
– Тогда вдвоем и поедете.
– Святые небеса! Что бы мы без тебя делали, Малыш?
Джош думал, что разучился краснеть от смущения, как девица на выданье. Ошибся, бывает.
– Без меня? Думаю, то же, что и со мной, – криво усмехается он, признавая поражение. – Пойду-ка, заседлаю свою Красотку.
Пегую кобылу Красотку он держит в муниципальной конюшне. Ездить верхом в последнее время приходится нечасто, а платить за постой и корм помощнику шерифа не нужно. Использование выгод служебного положения? Так точно, сэр! От законной экономии только дурак откажется. Вот вы бы отказались, сэр?
Так я и думал.
Конюшня здесь же, в дальнем конце двора. Третий денник слева. Темно, пахнет конским навозом, сеном. Немного – керосином. Наощупь Джош нашаривает лампу, висящую на занозистой стене. Чиркает спичкой, подкручивает фитиль.
В трех футах из тьмы проступает точеная лошадиная морда. Красотка косит на хозяина влажным глазом, недовольно моргает. Пламя керосинки слишком близко, это Красотке не нравится. Джош отодвигает лампу:
– Привет, солнышко!
Кобыла чутко прядает ушами, всхрапывает. Черт, надо было яблоко ей прихватить!
– Извини, подружка.
На всякий случай Джош хлопает себя по карманам. Что это? Яблоко? Тахтон постарался? Неужто ангел-хранитель заранее знал, что Редману доведется седлать Красотку?!
– Вот, моя хорошая. Угощайся.
Мягкие губы Красотки аккуратно берут яблоко с ладони. Сочное хрупанье. Похлопав лошадь по шее, Джош снимает со стены седло и уздечку.
Когда он выводит заседланную Красотку, лошади уже запряжены в водовозку. Бочка полнехонька, а к воротам подъезжают десятка три всадников. Уже рассвело, Джош узнаёт всех – включая Сэма и других помощников шерифа: Неда Хэтчера и Белобрысого Ганса.
– Все в сборе? Вперед!
Он легко вскакивает в седло.
– Ха! Малыш, угомонись!
– Командовал бы сам. Но ты же молчишь?
Нед не находится с ответом. Джош замечает, что под Сэмом не его вороной, а коренастый гнедой жеребчик. Одолжил у кого-то, не иначе – чтобы зря время не терять.
