Космос за дверью. Рассказы и повести - Сергей Глузман

Доктор сидел в кресле и молчал.

– Мы, почему ведь коммунизм строить хотели? – истерическим голосом продолжал Сафонов. – Чтобы не видеть ваших злобных богов. Чтобы никто не пугал нас с икон, понимаете вы это? А тут вы являетесь со своими историями.

– А вы попробуйте, голубчик, коммунизм в своей собственной голове построить, – сказал доктор и постучал себя пальцем по голове. – Только там все получается. А мир этот, – он кивнул на окно, за которым уже давно бушевала вьюга, – чужой, и к нам с вами совершенно равнодушен. Нет в нем ни коммунизма, ни капитализма, ни рая, ни ада. Только голые камни. А все только там спрятано, – он указал пальцем на дырявую голову Сафонова. – По вам, между прочим, тоже давно уже марш играет. Слышите, – в перекрытиях и пустых стенах полуразрушенного здания заунывно и печально выл ветер. – Я вам, как врач советую: идите и не бойтесь. Не вы, дорогой мой, первый, не вы последний.

– А что там? – шепотом спросил Сафонов, указывая глазами наверх.

– Ничего особенного, – пожал плечами доктор. – Всего навсего зеркало. На себя посмотрите, подумаете, – он вздохнул. – Начнете все с начала.

– Страшно мне, – тихо сказал Сафонов.

– Да, – согласился доктор. – Только долги свои приходится платить. Себе самому. Пускай хоть это вас утешит.

Сафонов медленно поднялся и, глядя прямо перед собой пустым взглядом лунатика, направился к двери.

Доктор остался один в пустой комнате.

Он посидел немного в кресле, затем поднялся, подошел к старому зеркалу в раме с обсыпающейся позолотой. Оттуда на него взглянуло усталое лицо немолодого человека. Он долго смотрел на свое отражение, затем приподнял руку и развернул её ладонью вверх. С его ладони медленно поднялся огненный цветок синего пламени, трепыхнулся несколько раз и погас.

– Вот и все, – доктор печально улыбнулся своему отражению. – Это все, что у меня было. Я собирал этот огонь пятьдесят лет.

– Вместо того, чтобы раствориться в нем, – сказал его двойник в зеркале, – ты расплавил этот дурацкий пистолет. Разве ты не знаешь, что в твоем положении сила – это тоже слабость.

– Знаю, – ответил доктор. – Только долг у меня остался. Самому себе.

– Значит опять все сначала, – сказал двойник.

– Да, – кивнул доктор. – Наверно, в последний раз.

3

Утром монахи нашли Ламу Кадиша мертвым. Он лежал на красном ковре, глаза его были закрыты, на спокойном лице застыла едва заметная улыбка. Такая улыбка появляется иногда в тусклом свете на лице бронзового Будды.

Вокруг ламы зажгли огонь, монахи пришли прощаться. Настоятель монастыря, старый Цзонкаба уселся у изголовья покойника и молча смотрел прямо перед собой, словно следя за невидимым движением удаляющейся души. Кто-то из монахов принес Книгу мертвых, чтобы дать последние напутствия душе усопшего, отправляющейся виной, далекий и таинственный мир. Когда монах стал заунывным голосом начал читать тибетские иероглифы, настоятель остановил его.

– Не надо, – сказал он тихо. – Лама еще вернется.

Аравийский лабиринт

1.

В здании Государственной Думы, в комнате 318, за тяжелой звуконепроницаемой дверью, охраняемой агентами службы безопасности проходило совещание комиссии по вопросам науки и техники. Комиссия должна была заслушать отчет профессора Александра Петровича Карпухина по использованию денег выделенных Госдумой на программу «Электронный Голем».

Пока в комнату заходили депутаты, рассаживались, шутили, смеялись, делились последними новостями, сплетнями и раскладывали перед собой какие-то бумаги, профессор с задумчивым лицом сидел за отдельным совершенно пустым столом и рассеянно смотрел в окно, не проявляя никакого интереса к присутствующим. Когда же, наконец, вся комиссия была в сборе, председательствующий вежливо осведомился у господина Карпухина, готов ли он начать свой доклад. Профессор молча кивнул.

– Уважаемые господа, – сказал он после минутной паузы, – Программа создания искусственного интеллекта, именуемая в официальных документах «Электронный Голем», и имеющая гриф секретности А-1, что приравнивает ее к государственной тайне, подошла к своему окончанию. В рамках этой программы остался незавершенным лишь последний этап. Однако он не входит в компетенцию специалистов-кибернетиков участвующих в проекте, поскольку носит морально-этический характер. Поэтому я беру на себя личную ответственность в его проведении. Суть этого этапа я изложу в конце моего отчета, – здесь профессор снова сделал паузу. А уважаемая комиссия выразила свое молчаливое удивление.

– Далее, я хотел бы довести до сведения уважаемых депутатов, – продолжал профессор, – Что я, профессор кибернетики Карпухин Александр Петрович, пятидесяти трех лет, гражданин Российской Федерации, отец двоих уже взрослых детей, делаю свой доклад в здравом уме и трезвой памяти, – здесь профессор снова сделал долгую паузу, а комиссия вновь с большим удивлением посмотрела на докладчика.

– При этом я прекрасно понимаю господа, что подобные заверения в собственной психической полноценности могут вызвать недоумение и даже сомнения в моих заверениях. Однако я считаю их необходимыми. Дело в том, что информация полученная в результате работы над программой «Электронный Голем» может показаться весьма странной. Однако, господа, не забывайте о теме этой работы.

Я также должен признаться, – продолжал Карпухин, – что в ходе работы над проектом мне неоднократно приходилось консультироваться с психиатром, профессором Цукерманом Лазарем Самуиловичем, который курирует Государственную Думу и является сотрудником администрации законодательных органов. В связи с этим полагаю, что я не нарушил государственную тайну, так как доктор Цукерман связан обязательствами государственного служащего и рамками врачебной тайны.

Кроме того, я считаю, что решение не вводить в состав группы разработчиков проекта «Голем» штатного врача-психиатра, было ошибкой. Этот вопрос поднимался во время обсуждения финансовой сметы проекта, однако был отвергнут с формулировкой: «Компьютеру психиатр не нужен». Но как показала практика, господа, психиатр оказался нужен не только компьютеру, но и сотрудникам проекта. Поэтому доктор Цукерман по моему приглашению периодически принимал участие в нашей работе. Однако в период ее завершения он уехал в отпуск и поэтому не был свидетелем последних событий.

Когда же по возвращению я рассказал ему о полученных результатах, он отказался делать по этому поводу категорическое медицинское заключение. Его личное субъективное мнение по поводу всего случившегося я приведу позже.

И, наконец, еще один комментарий к настоящему докладу. Я не могу построить его строго придерживаясь канонов составления бюрократических отчетов. Все произошедшие во время работы над проектом события не позволяют этого сделать. Что, наверно, и к лучшему.

Я также хочу напомнить уважаемой комиссии, что название проекта «Электронный Голем», рожденное в недрах службы безопасности, принадлежит мифологии. Однако сомневаюсь, что сотрудники ФСБ являются серьёзными специалистами в этой области. Поэтому они не учли одной серьезной детали этого мифа. А именно его окончания.

Для справки я хочу напомнить, что имя «Голем» взято из легенды, согласно которой раввин Лёв, живший в 16 в. в Праге, оживил глиняную человеческую фигуру, написав у ней на лбу имя иудейского бога. Я также хочу обратить ваше внимание, что эта пражская история имеет весьма печальный конец. Как и все остальные мифологические истории, связанные с попытками человека создать собственное подобие в искусственном виде. Надеюсь, вы помните господа, имя монстра Франкенштейна и иже с ним.

Я специально сделал эту короткую историческую ссылку, чтобы указать уважаемой комиссии на то, что человечество уже давно уяснило для себя абсурдность и опасность подобных экспериментов.

Что касается моего согласия на участие в проекте, то оно было таким же легкомысленным, как и решение комитета по науке финансировать предложенную программу. Как специалист-кибернетик, я предполагал, что её разработка может привести к трудностям совершенно неординарного характера, выходящего за узкие рамки моей профессии. Однако по-человечески я поддался соблазну любопытства.

После этих комментариев перехожу к сути проишедшего.

Итак, как вы знаете, началу проекта «Электронный Голем» послужили заключения экспертов Министерства обороны, которые посчитали, что современная компьютерная техника уже достигла такого уровня, что может решать практически любые вопросы, связанные с обработкой информации. К этим вопросам была отнесена также и проблема искусственного интеллекта.

В начале работы над проектом я попытался выяснить мнение экспертов Министерства обороны о природе «искусственного интеллекта». Однако никакого конкретного ответа на свой запрос не получил, за исключением весьма туманных рассуждений об абстрактной «думающей машине».