Наследница - Борис Седов

— Потом будет видно. А пока это, Светлана Петровна, — улыбнулась Тамара. — Или разбитая черепушка при падении с третьего яруса.

— Ты хоть представляешь, сколько времени займет переоформление прав собственности на недвижимость?

— Естественно. Но пусть время вас не беспокоит. Вы потеряете всего один день. Съездите с моим человеком в испанское консульство и оформите генеральную доверенность. — Чуть заметным движением Тамара отсалютовала толстухе бокалом с гранатовым соком. — Вот и всё, Светлана Петровна.

Толстая Задница растерянно выпучила заплывшие глазки. Подобного поворота она не ожидала.

— Н-н-не-е-ет… Ни о какой генеральной доверенности не может быть…

— Разбитая черепушка при падении с третьего яруса, — перебила Тамара. — Как, Светлана Петровна?

И без того было видно, как — как Светлане Петровне не хочется расставаться со своими коттеджами! Вот только как извернуться, чтобы избежать этой потери? Ничего путного в голову не приходило.

Но ведь должен быть какой-нибудь выход?!!

— Ты мне сможешь дать несколько дней на размышления? Ты ж понимаешь, что я должна всё обдумать?

— О чем тут думать, Светлана Петровна? — От этого разговора Тамара получала истинное удовольствие. Она даже мысленно провела аналогию: кошка, забавляющаяся с придушенной мышкой. Она, Тамара, — кошка. Толстая Задница (ха-ха-ха!!!) — мышка. — От вас уже ничего не зависит. Вернее, вы вольны выбирать: или консульство, или СИЗО. Третьего не дано.

— И всё же…

— Да ладно, — махнула рукой Тамара и дала знак официанту подавать десерт. — Два дня. Сегодня у нас вторник… вернее, уже среда. На пятницу планируйте визит в консульство вместе с моим представителем. Кстати, Светлана Петровна, не вздумайте куда-нибудь слиться из Питера. Везде мои глаза и уши. Вас найдут даже в джунглях. И еще… о дядюшке. До меня дошли слухи, что он за последний месяц проспиртовался настолько, что поднеси спичку, и вспыхнет. Одним словом, доживает последние дни. Мне он нужен живым. Ненадолго. Я всего лишь хочу заняться с ним воспоминаниями. Потом замочу его сама.

— Но…

— И никаких «но». Сегодня пришлю за этим пьянчужкой людей. Договорились, Светлана Петровна?

Толстуха лишь молча развела короткими ручками. А что она могла сказать? Спорить? Попробуй поспорь с этой стервозой, когда у нее на руках все козыри и еще неизвестно, кто за спиной.

«А что у меня? — вздохнула толстуха, пряча в сумочку мокрый платок и с отвращением глядя на лучащееся от счастья Тамарино личико. Так и дала бы ей в рожу! Но… всё еще впереди. — Так кто у меня? Николай? Алкоголик Игнат? Магистр со своими бандитами? Телохранители из Пинкертона? Никому нельзя доверять! Ведь, как пить дать, кто-то из моего окружения, а то и не один, сливает крысенышу информацию и о коттеджах, и о запое Игната, и о том, чем занимается „Доброе Дело“. Коля? Магистр? Саша Шлаин? Бухгалтер? Круг посвященных достаточно узок, но попробуй-ка вычисли предателя. Нет, однозначно: никому из своих больше нельзя доверять!!!»

Но ничего! На этот раз она наняла двоих отморозков со стороны. Уж эти-то не продадут. Девке осталось жить лишь до того, как она выйдет на улицу. А когда сдохнет, там будет видно, что смогут сделать менты и с «Добрым Делом», и со Светланой Петровной. Скорее всего, всё обойдется. Ведь никаких прямых доказательств того, чем занимались в сиротском комплексе «Простоквашино», нет.

Толстуха вдруг заспешила. Не допила кофе, не доела пирожное, бросила взгляд на часы, пробормотала: «Опаздываю», и, даже не попрощавшись, грузно потопала к выходу. Следом за ней выскочили из-за стола в другом углу зала два стояка и Коля. Тамара проводила всю компанию подозрительным взглядом, потом достала из сумочки сотовый и вызвала из телефонной книжки номер.

— Алло, это я. Светлана Петровна чего-то задумала. Уж слишком спешит свалить из кафе. Не иначе, как старается не выходить отсюда вместе со мной. Печенкой чувствую: что-то меня ждет на улице. Подстрахуйте ровно через десять минут.

Она не спеша доела мороженое, щедро дала на чай официантке, любезно раскланялась с метрдотелем и ровно через десять минут вышла из «Орхидеи» на пустынный Загородный проспект. Нажала на кнопочку на брелоке сигнализации, и синий «форд скорпио», припаркованный шагах в десяти, приветственно подмигнул габаритами и крякнул сигнализацией.

За спиной громко брякнул массивный запор на двери кафе. И в тот же момент из тени шагах в двадцати от крыльца «Орхидеи» выскользнула темная фигура и, на ходу поднимая нечто, очень напоминающее пистолет, устремилась к Тамаре.

Накрапывал мелкий холодный дождь. Оставляя за собой облако водяной взвеси, на запредельной скорости по проспекту пронесся большой черный джип. Тамара у входа в кафе «Орхидея» зябко поежилась.

…Выстрела не было слышно. Темная фигура споткнулась, переломилась в пояснице и завалилась на асфальт. А Тамара достала из-под полы курточки руку, в которой была зажата «Беретта» с массивным глушителем.

«Жирная идиотка, — улыбнулась она. — Неуклюжая дилетантка, уверенная в том, что сумеет переиграть профессионалов. Ведь так и знала, что меня поджидает какой-нибудь недотепа с большой пушкой.»

И тут Тамара допустила непростительную ошибку, за какие обычно приходится расплачиваться жизнью. Она на секунду расслабилась, на какие-то доли секунды утратила бдительность, уже уверовав в то, что всё позади, и сосредоточив внимание на только что подстреленном киллере. И не заметила, как метрах в тридцати у нее за спиной из подворотни вышел еще один человек в темном костюме. Хладнокровно, словно в тире, изготовился к стрельбе, приложившись щекой к прикладу охотничьего карабина. Ему оставалось лишь шевельнуть указательным пальцем…

…когда ему в висок вошла пуля.

Услышав за спиной какой-то шум, Тамара резко присела и, обернувшись, выставила перед собой «Беретту».

— Дерьмо, — прошептала она, глядя на еще одно мертвое тело и ружье, валяющееся возле его правой руки. И, словно оправдываясь сама перед собой, чуть слышно добавила: — Кто мог подумать, что их окажется двое.

Потом, дабы не искушать дальше судьбу, быстро юркнула за руль своего «форда», включила зажигание и рванула с места.

В тот же момент к поребрику подрулил белый «Транзит» с замазанными грязью номерами, из него выскочили двое типов в облегающей черной одежде и стремительно загрузили в фургон сперва одного мертвяка, а следом за ним и второго.

Анжелика Геннадьевна, уборщица из «Пинкертона», сидящая за рулем, обернулась и, убедившись, что у обоих трупов прострелены головы, заметила:

— Неплохо девчонка владеет оружием. Ты тоже, Алеша, — похвалила она одного из своих «ниндзя». — Если бы ты промахнулся, этот урод успел бы пальнуть из своего пугача. И девчонке кранты.

И она тронула машину с места. Возле «Орхидеи» не осталось даже и пятнышка крови на мокром асфальте. А двоим мертвякам уже сегодняшней ночью было суждено сгореть в одной из кочегарок промышленной зоны «Парнас».

— Светлана Петровна, толстая сучка, — спокойно говорила в трубку Тамара, не спеша руля по темным улицам Питера, — за кого ты меня принимаешь? За дешевку? За мокрощелку? Посылаешь ко мне каких-то необученных гоблинов и считаешь, что все проблемы утрясены? Не-е-ет, проблем после этого только прибавилось. Не пытайся так со мной больше шутить. И еще раз заруби себе на носу: Игната не трогать и сегодня же безоговорочно передать его моим людям — это раз. Даже не думать о том, чтобы куда-нибудь сдристнуть — это два. И третье — никаких двух дней отсрочки. Ты их не заслужила. Будь готова завтра отправиться в консульство. А сейчас советую выспаться. Спокойной ночи… хм… Толстая Задница.

ТОЛСТАЯ ЗАДНИЦА

После этого звонка у толстухи впервые в жизни случился сердечный приступ.

Она ощущала себя загнанной в угол. И самое ужасное то, что не видела ни единого выхода из этого угла. В голову не приходило ни одной путной мысли.

Конечно, можно было бы обратиться за помощью к ментам, увязшим вместе с ней в деле с детскими трансплантантами. Но кто знает, не сочтут ли они более простым вариантом не разыскивать проклятую девку, а разорвать ту цепочку, которая может привести к ним — ликвидировать ее, Светлану Петровну? Нет, это была глупая мысль — рассказывать кому-нибудь о своих неприятностях.

Ненамного разумнее идея уехать в Испанию, попытаться по-быстрому загнать за треть цены коттеджи и рвануть в какую-нибудь страну третьего мира.

Но не сидеть же, сложа руки!

Она не спала всю ночь, отпиваясь волокардином. Ранним утром ей пришла в голову неплохая идея: вызвать «скорую», пожаловаться на сердце. Боли в груди и одышка, действительно, не проходят, так что можно рассчитывать, что кардиограмма будет довольно паршивой. Возможно, это даже микроинфаркт. Отвезут в больницу, где можно спрятаться от крысеныша на какое-то время. Получить отсрочку, которую Коля использует для подготовки к продаже коттеджей. Можно надеяться, что он же сумеет сделать поддельные загранпаспарта. Или хотя бы оформит визы куда-нибудь в Венесуэлу или Колумбию. Там можно будет отсидеться год или два, после чего, если не понравится в Южной Америке, вернуться в Европу. Девка за это время угомонится (или ее угомонят). Можно будет спокойно выходить на пенсию. Даже если продать коттеджи за треть цены, почти двух миллионов баксов хватит с избытком до самой смерти.