Территория войны - Ярослав Питерский

Сидя на полу, он раз за разом перечитывал строки. Сергей работал — судя по датам над этим не меньше трех месяцев. А, судя по авизо и счетам люди, фигурирующие в них — вели активную деятельность с деньгами в банке последние три года.

Земский, встал и, аккуратно сложив бумаги обратно в пакет — засунул его во внутренний карман куртки. Похлопав по оттопыренному боку — ухмыльнулся:

— А в прочем — надо ли это тебе? А? — спросил он сам у себя.

Закрыв баню — положил ключ на место — под карниз и поймал себя на мысли, что обязательно сюда вернется, причем скоро.

Глава 4

В полупустом вагоне электрички, Земский не отрываясь, смотрел сквозь запотевшее стекло. Унылый осенний пейзаж проплывал — словно в кино. Вагон плавно покачивало. Колеса постукивали на стыках — выбивая ритм крутящихся в голове фамилий.

Борц — Борц. Люгер — Люгер. Путятин — Путятина.

Стоп! Альберт поймал себя на мысли, что совершил ошибку. Он не записал телефон Виктории — сегодня во время ее раннего, утреннего звонка.

Виктория. Ах, Виктория! Она позвонила — словно знала, что он поедет за бумагами на дачу и там прочитает ее фамилию. А может это не она? Может это совпадение? Однофамильцы? Мало ли Путятиных в городе. Наверняка — человек двадцать наберется. Нет — все может быть лишь совпадением. А если нет? Если — это Виктория Путятина — и есть красавица блондинка — жена вице мэра и ее муж. Нет — слишком много совпадений. Нет, по тону Виктории — не чувствовалось, что она встревожена. Напротив — она откровенно приглашала его на романтическое, любовное свидание. Слишком глупа эта женщина — что бы так играть интонацией и эмоциями? Хотя… Женщин не поймешь. Может она искусная актриса. Нет, надо вспомнить номер. Она говорила — он прост.

Земский, задумался и, закрыв глаза — прислонился к стеклу и не произвольно застонал. Тут его тронули за плечо. Альберт, вздрогнул — напротив него на лавке, сидела пожилая женщина, скорее всего жительница одной из деревень. Она была укутана в сиреневый платок — который, нелепо сочетался, с ее красным, как вареный рак, лицом. Добрые глаза обычной сибирской женщины внимательно смотрели на него.

— Тебе, плохо, сынок?

Земский грустно улыбнулся:

— Да мать, забыл вот задачку одну решить. Вот еду и переживаю.

— Студент что ли? Так не похож, вроде как уже взросленький!

— Что сделаешь — я плохо учусь — вот и оставляют каждый раз на второй год! — отшутился Альберт.

Женщина тяжело вздохнула:

— Э! Это не гоже! Наверное — папку с мамкой не слушаешься!

— Да, не слушаю…

— Это плохо! Я тоже своему оболтусу, девятьсот тридцать три раза говорила — слушай сынок! Нет — все, по своему! Вот и попался — на краже! Пошел и украл с друзьями машину покататься! Теперь вот два года дали! Вот езжу на свиданки — передачки вожу!

Земский встрепенулся:

— Как, как вы сказали?

— Что как? — испугалась женщина.

— Сколько раз?

— Так много — говорю девятьсот тридцать три. Это поговорка у меня такая.

Земский зажмурил глаза. Голос — голос Виктории. «Номер простой. Девятьсот тридцать три» А дальше? Триста тридцать?! Точно — триста тридцать!

— Девятьсот тридцать три — триста тридцать! — радостно воскликнул Альберт.

— Что? Что ты говоришь? Какие триста тридцать?!

— Я говорю — восемь девятьсот тридцать три, одиннадцать два нуля! — прикрикнул Альберт и судорожно достал из кармана свой сотовый телефон.

Стараясь не забыть комбинацию из цифр — он набрал номер на клавишах. В трубке зазвучали гудки вызова. Альберт с напряжением ждал ответа абонента. Секунды тянулись годами. Сидевшая напротив женщина со страхом и любопытством наблюдала за ним — прижав к груди большую сумку.

Наконец — в трубке щелкнуло и, голос Путятиной недовольно ответил:

— Да? кого надо?

— Вика? Виктория? Это Альберт! Алик! Я насчет встречи! — пробормотал радостный Земский.

— А! Алик! Да конечно? Конечно! Все в силе! Но условие тоже одно — ищите место! На своей и вашей квартире это не приемлемо! Вы же понимаете?

— Конечно, конечно! Я перезвоню! Вам когда удобно будет?

— Ну, вечером конечно с десяти до двенадцати, а там посмотрим! — кокетливо промурлыкала Виктория.

— Договорились! — Альберт отключил телефон и расплылся в улыбке.

Резко встав с лавки, он кинулся к сидящей напротив попутчице и чмокнул ее в щеку:

— Ай, мать! Спасибо! Вот я задачку и решил!

Обалдевшая женщина — испуганно заморгала глазами. Но Альберт не обратил на это внимание. Он вскочил с лавки и побежал к выходу. За окнами вагона зазвучал перестук стрелок. Электричка подъезжала к вокзалу. Оставшаяся на лавке попутчица перекрестилась и шепнула:

— Нет — точно сумасшедший! Точно — дурак какой-то! Не зря столько в институте учится! Не зря каждый раз на второй год оставляют!

— Нет Алик! Нет и еще раз нет! Я не куда не пойду и не чего не собираюсь тебе уступать! — ворчал низенький мужчина, одетый — в китайский, шелковый халат.

Это был Владимир Борзов — старый приятель Земского. Борзов работал вместе с Альбертом. Хороший выпускающий телережиссер — он был и прожженным герой — любовником. Холостяк до мозга костей — в свои сорок лет, не имел ни семьи, ни детей. За то Владимир имел роскошную трехкомнатную квартиру, в центре города — которую он превратил в настоящий дом свиданий со своими многочисленными любовницами. За что женщины любили — этого мужчину было непонятно. Низенький и толстенький он выглядел как уставший от повседневных работ примерный муж с двадцатилетним супружеским стажем. Но, тем не менее — женщины липли на него как пчелы на мед.

Решив устроить свидание с Викторией Путятиной — Альберт пришел именно к нему. Он знал — что квартира Борзова понравится жене вице мэра и тут Земскому, удастся вытащить из блондинки — любую информацию о банке, с труднопроизносимым названием — если она ей владеет.

Но Борзов сопротивлялся. Он возмущался и не как не хотел соглашаться дать квартиру Альберту для свидания. Земский — сидел в большом кожаном кресле и, потягивая коньяк из толстого бокала — слушал этот крик души сорокалетнего Казановы.

— Ты пойми Альберт! У меня — свои планы! У меня может тоже свидание! В это же время! Ко мне, тоже должна придти, женщина — которую, я уже добиваюсь три месяца! А ты мне тут облом делаешь! И вообще — квартиру лошадь и трубку — не дам не кому! Так по моему — поговорка?! Это принцип если хочешь!

— Ага! Так! только вместо квартиры — жена!

— Что?!

— Трубку, лошадь и жену — не дам не кому!

— Ну, какая разница! Жена — квартира! — раздраженно махнул рукой Борзов.

— Нет — разница Вова есть! Есть! Ты тут кстати — чужих жен, то же имеешь! И с принципами как ты говоришь — это не как не может вязаться!

— Ай! Оставь эти сопли! Жены, они сами! Хороши! Я их насильно в свою постель не тяну!

— Что да — то да! Но только вот не пойму — за что они тебя любят то? Ты же серость и мелочник! Другу не можешь на ночь квартиру уступить!

— Ну! Прекрати! Попрошу без оскорблений! — взвизгнул Борзов.

Надув свои щеки он плюхнулся в кресло напротив. Альберт поставил бокал на журнальный столик и, закурив — мягко сказал:

— Ну, Вова! Я же тебя первый раз прошу! И вообще — я тебе ключи дам! Пойдешь в мою хату! Какая вам, разница — на какой постели кувыркаться? Переназначь свидание. И все! Тут делов то!

Борзов задумался. Помассировав свой лоб костяшками пальцев — он лукаво посмотрел на Альберта и спросил:

— А, что за краля? Ну, кого ты сюда притащить то хочешь? Ну почему ты сам не в свою хату?

— А вот это уже мое дело! Надо так!

Борзов вновь надул щеки:

— Ну — так не пойдет! Ты еще меня и обижаешь! На кой мне это надо? Вам то какая разница, как ты говоришь — на какой, постели кувыркаться?

Альберт тяжело вздохнул:

— Есть разница! Есть! Видишь ли, моя хата паленая — ее муж, знает, об этой, хате, а сам понимаешь к ней нельзя?

Борзов хлопнул себя ладошкой по коленке и радостно взвизгнул:

— Ай! Знаю! Ты хочешь притащить сюда — эту красотку, с большими грудями и длинными ногами! Вика Путятина! Ой! Решился! Ой, Алик! Смотри! С огнем играешь! Ой! Смотри! — Владимир назидательно погрозил пальцем.

Земский тяжело вздохнул и злобно ответил:

— Послушай Вова! Держи язык за зубами! Не хорошо болтать всякую чушь!

Борзов, вновь хлопнул себя по коленке:

— Ну, значит угадал! Угадал! — радостно забормотал он. — Ну, если это Вика Путятина, то ладно, черт с тобой! Но один уговор, расскажешь — хороша ли она как любовница!

— А ну заткнись! — обиделся Альберт.

— Да ладно тебе! Может, я хочу, когда ты ее бросишь — тоже попробовать?! Она очень аппетитная тетка!

— Ага, только вот — кто ее пробует, тот рискует оказаться на кладбище!