Смертельная ртутная ложь. Жалкие свинцовые божки - Глен Кук

Иная участь ожидала Плеймета. Мой приятель хотел подняться, но Морли обрушил на него град ударов, таких частых, что мелькающих рук почти не было видно. Плеймету это явно не понравилось. Он, видимо, решил, что настало время снять мешок и взглянуть, кто доставляет ему такие неприятности. Морли начал еще стремительнее обрабатывать великана, в основном те части тела, удары по которым лишают обычного человека способности двигаться.

И вот наступил миг, когда Плеймет, погребенный под десятком тел, наконец прекратил борьбу.

14

Морли, тяжело дыша, взирал на Плеймета сверху вниз. Я вошел в помещение, расплывшись в улыбке.

— Поздравляю. Вы все-таки уложили его.

Морли посмотрел на меня остекленевшими глазами. На какой-то миг он меня не узнал. А узнав, взвыл:

— Боже мой! Ты. После всего тебя здесь только и не хватало!

Я оглянулся посмотреть, кто посмел вызвать такое расстройство чувств у моего лучшего друга. Сейчас я ему покажу! Но парень оказался слишком быстр. Кроме меня, в дверях никого не было.

Я изобразил на физиономии обиду. Мне частенько приходится забегать по делу в заведение Морли, и его служащие постоянно изводят меня. Естественно, я не даю им спуску.

Облюбовав столик и выбрав стул, я расположился поудобнее и, рассмотрев как следует Плеймета, спросил:

— Что случилось? Чтобы этот парень обидел муху, его надо до ушей накачать наркотиками.

Морли сделал несколько глубоких вдохов, успокоился, придвинул стул и присоединился ко мне.

— Превосходный вопрос, Гаррет.

Плеймет не двигался. Рев, исходивший из-под горы тел, подозрительно напоминал храп.

Морли Дотс невысок по меркам взрослого человека. Но он не совсем человек. Его предки были темные эльфы. Кроме того, он никогда не позволял ничему человеческому в нем вставать на его пути.

Быть может, во всем виновата кровь гибрида, текущая в жилах Морли. Он соткан из контрастов. Его профессия противостоит его хобби. Заведение с вегетарианским меню стало притоном для половины отъявленных уголовников Танфера. Еще контраст: одна половина его клиентов — отпетые бандиты, другая — клоуны, желающие питаться только здоровой пищей и с наслаждением поглощающие растительную массу неизвестного происхождения.

— Мальчишка повел себя прекрасно, — заметил Морли, бросив взгляд на Стручка. Настоящее его имя — Нарциссио. Но так его называла только мамочка.

— Очень хорошо, — согласился я. — Типичный пример, когда храбрости больше, чем мозгов.

— Что ж, здесь он следует семейным традициям.

— Итак, что же случилось?

Морли, мгновенно раскалившись добела, проорал:

— Эй, Яйцеголовый! Немедленно яви передо мной свою дурацкую жопу!

Я сильно изумился. От Морли очень редко можно услышать вульгарность. Он считает себя всего лишь эдаким шалуном-джентльменом. Эти шалуны-джентльмены скользкие, будто смазаны свиным салом. Но злодей остается злодеем, и Морли один из худших, потому что ему постоянно удается выскользнуть сухим из воды. Мне следовало бы прихватить его, и я не делаю этого только потому, что он мой друг.

Из кухни возникло существо разбойного вида. Оно было облачено в белый поварской наряд, но его послужной список был начертан шрамами на роже. Он был стар и казался тупым как пень. Так вот что случается с крутыми парнями, если они доживают до старости. Все ясно. Они становятся поварами или официантами. Но, честно говоря, я не представлял себе, как этот тип ухитрился дожить до преклонных лет и появиться здесь. Для такого, как он, пережить день — уже большое везение.

Может быть, боги любят ущербных?

Морли поманил его к себе.

Яйцеголовый неохотно двинулся к нам, бросая короткие взгляды в сторону Плеймета, который открывался взгляду по мере того, как люди вылезали из кучи-малы и отправлялись собирать кости своих товарищей.

— Ничего себе заваруха! — начал Морли.

— Ага, босс, заваруха что надо.

— Как ты думаешь, почему я не могу избавиться от мысли, что это целиком твоя вина? Не потрудишься ли объяснить, почему передо мной сразу возникло твое лицо, как только мой друг поинтересовался, что здесь случилось.

Неужели сегодня действительно день чудес? Он никогда раньше не называл меня своим другом.

— Наверное, потому, босс, что вы знаете о моей любви к хохмам, — пробормотал Яйцеголовый.

— Значит, это одна из твоих шуточек, — проворчал Морли.

Плеймет спал как дитя, но он мог проснуться в любой момент и начать крушить все заново.

— Значит, это было большое Ха-ха? — продолжал Морли допрос суровым тоном и так громко, что его наверняка было слышно на улице. Он был сердит. Яйцеголовый же пришел в ужас. — Так что же ты сотворил?

— Подкинул ангельской травки в его салат? — Яйцеголовый задал вопрос, как уличенный во лжи ребенок, изыскивающий новую тактику спасения.

— И много?

Превосходный вопрос. Ангельская трава получила свое название не потому, что отправляет ваши фантазии в рай. Просто если вы не будете соблюдать осторожность при ее потреблении, то сами отправитесь в лучший мир. Добавить ее в салат — превосходный способ избавиться от любого, поскольку трава похожа на шпинат, только чуть-чуть голубоватого оттенка.

— Полдюжины листочков. — Яйцеголовый хотел отвести взгляд в сторону, но был не в силах оторвать глаз от Морли.

— Полдюжины? Достаточно, чтобы убить практически любого.

— Он ведь не совсем человек, босс. Что твоя гора. Я думал, что…

— Вот в этом-то и вся суть. — Морли заговорил тихо, почти нежно (это значит, что он готов к убийству). Яйцеголового начала бить дрожь. — Я же предупреждал тебя, когда нанимал, что ты не должен думать. Твое дело — резать овощи. Убирайся!

— Послушайте, босс. Я мог бы…

— Тебя больше здесь нет, Яйцеголовый. Вон дверь. Ты предпочитаешь выйти самостоятельно или желаешь, чтобы тебя вынесли? Решай побыстрее.

Яйцеголовый глотнул воздух широко открытым ртом и направился к выходу, с трудом выдавив:

— О… Конечно.

— Он уносит на себе поварское обмундирование, — заметил я.

— Пусть. Я не хочу устраивать сцен по мелочам.

Пришлось прибегнуть к фокусу с бровью.

— Ненавижу увольнять людей, Гаррет.

Не опуская брови, я округлил глаза: и это говорит самый опасный наемный нож в городе? За кого он меня принимает?

— Я вынужден сделать это, — продолжал он нести околесицу, — заботясь о процветании своего бизнеса. К тому же я задолжал ему жалованье за восемь дней. — Прежде чем я успел прокомментировать его слова, Морли спросил: — Что на этот раз привело тебя ко мне, Гаррет?