Удержать свою любовь (ЛП) - Рейнольдс Рори

Неохотно уезжаю, оставляя свое сердце, чтобы вернуться в наш пустой дом и свое жалкое существование. Может быть, я напьюсь. Мне бы не помешало несколько часов забытья. Боже, мне так хреново. Когда я въезжаю в гараж, на мой телефон приходит сообщение.

У меня сердце подскакивает к горлу, когда я вижу, что оно от Мэллори.

«Мы можем встретиться завтра за ланчем?»

Требуется три попытки, чтобы напечатать ответ, потому что мои пальцы, кажется, не хотят сотрудничать. Да, конечно, просто скажите мне, когда и где, и я буду там. Я всегда буду рядом.

«В полдень у Барри подойдет?»

«Увидимся в полдень».

Наконец, это мой шанс все исправить. Я не могу, черт возьми, испортить все еще раз.

Глава 13

Мэллори

— Напиши ему, — говорит Джен. — Ты больше не можешь скрывать это от него. Скоро уже станет видно, ради всего святого! Он сам все узнает, и что ты тогда будешь делать?

Я пришла домой с работы, и меня взяли в оборот. Джен и Зак объединились против меня и не дают сорваться с крючка.

— Вся причина, по которой ты попала в эту передрягу, заключается в недостатке общения! — Джен уже практически кричит. — Чем твое поведение отличается от того, что он сделал с тобой?

Вздрагиваю, когда ее слова пронзают меня насквозь, потому что она абсолютно права. Я делаю именно то, что Скотт сделал со мной. Вздохнув, хватаю телефон и смотрю на экран, пытаясь найти нужные слова... Джен вырывает телефон у меня из рук и начинает печатать.

Через несколько секунд раздается сигнал оповещения, и Джен печатает еще одно сообщение, а затем возвращает мне телефон.

— Вот. Теперь отступать некуда.

Я читаю сообщения.

«Мы можем встретиться завтра за ланчем?»

«Да, конечно, просто скажи мне, когда и где, и я буду там. Я всегда буду рядом».

«В одиннадцать в «Барри» подойдет?»

«Увидимся в полдень».

Мне почти пора встретиться со Скоттом, и мой желудок бурлит от нервов. Уже не в первый раз я смотрю в зеркало, поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы убедиться, что моя одежда скрывает мой живот. За последнюю неделю или две он немного вырос. Я ношу свободную одежду, и пока моя рубашка не прилипает, изгиба моего живота не видно. Я абсолютно не хочу, чтобы Скотт знал, пока сперва не поговорю с ним лично.

Ресторан переполнен, когда я туда добираюсь, «Барри» — одно из лучших мест для завтрака и ланча в городе, неудивительно, что это место пользуется такой популярностью. Я оглядываю ресторан и вынуждена напомнить себе, что нужно дышать, когда мой взгляд впервые за несколько недель натыкается на Скотта. Он выглядит усталым. Несмотря на темные круги под глазами, он все еще самый горячий мужчина, которого я когда-либо видела.

Требуется огромная сила воли, чтобы не броситься прямо в его объятия. Без всякого сомнения, он обхватит меня своими большими сильными руками и прижмет к себе. Он примет меня с распростертыми объятиями и открытым сердцем. Но тогда он нащупает мой живот — и именно эта мысль заставляет меня скользнуть на скамейку напротив него, вместо того чтобы броситься к нему.

Скотт открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает его, словно передумал. Мы сидим в полу-неловком молчании, просто радуясь встрече. Теперь, когда я здесь, понятия не имею, с чего начать. К счастью, появляется официантка и снимает напряжение.

— Что вы будете пить?

— Кофе для нас обоих, пожалуйста, — отвечает Скотт, и мое сердце сжимается, потому что он не знает, что я отказалась от кофе из-за ребенка. Его ребенка.

— Вообще-то, можно мне яблочного сока и воды?

— Конечно. Вы готовы сделать заказ, или вам нужна минутка?

Скотт не отвечает; он пристально изучает меня, как будто пытается понять, почему после стольких лет знакомства я не заказываю тот же напиток, что и всегда, когда завтракаю. Я ерзаю на стуле под его проницательным взглядом.

— Я готова сделать заказ... Скотт?

— О, да. Яйца не сильно зажаренные, бекон и блинчики, — бормочет он, как обычно, и знаю, что он заказал блинчики, потому что я никогда этого не делаю, хотя это то, что я действительно хочу. Быстро моргаю, пытаясь сдержать слезы, которые так и норовят пролиться. Я стала плаксой, гормоны так и скачут, и я ненавижу это. За последние несколько месяцев я плакала больше, чем за последние десять лет. Это просто смешно.

— А вы? — Официантка поворачивается ко мне, держа ручку наготове в своем блокноте для заказов.

Это еще одна вещь, которая будет отличаться, и Скотт определенно заметит. С тех пор как у меня началась утренняя тошнота, я не выношу ни запаха, ни вкуса бекона. А раньше не могла представить жизни без бекона, так что сейчас серьезное изменение в моем привычках. Не говоря уже о том, что я не могу есть свои любимые яйца всмятку.

— Яичницу-болтунью, сосиски и печенье с соусом, пожалуйста.

Скотт прищуривается, услышав мой заказ. Я просто пожимаю плечами, как будто ничего особенного не произошло. Официантка уходит, и я решаю, что пора ломать лед.

— Спасибо, что встретился со мной… — Ладно, это самое глупое, что я могла сказать, но это только начало.

— Я так рад, что ты решила встретиться со мной. Я скучал по тебе. — Искренность звенит в его словах, она помогает успокоить что-то глубоко внутри меня.

— Я тоже по тебе скучала. Мне пришлось нелегко, — признаюсь я.

Скотт перегибается через стол и хватает меня за руку. Я роняю салфетку, которую даже не заметила, как смяла. Даже этот маленький контакт — бальзам для моей души. Это еще одно доказательство того, что все мое существо тоскует по этому мужчине, и я никогда не смогу жить счастливо без него.

Боже, пожалуйста, пусть этот разговор пройдет хорошо, я умоляю.

— Мне нужно сказать тебе кое-что важное, но я не знаю, как это сказать.

Скотт крепче сжимает мою руку.

— Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

Надеюсь, через пару минут он все еще будет думать также. И при этом здесь ничего не произойдёт…

Глава 14

Скотт

Рука Мэллори в моей холодная и липкая. Она явно нервничает из-за того, что ей придется мне рассказать, и я не хочу ничего кроме как заверить ее, что не нужно беспокоиться. Она может рассказать мне все, что угодно. Мне это может не понравиться, но я готов слушать. Впервые за несколько месяцев она действительно хочет поговорить со мной. Насколько я понимаю, это победа, независимо от предмета разговора.

Она делает глубокий вдох и выпрямляется, словно укрепляя свою защиту. Что, черт возьми, она могла сказать? Пожалуйста, пусть это не будет ее желание обсудить со мной развод. Не думаю, что смогу вынести, если она лично скажет мне, что все кончено. Я почти могу забыть реальность ситуации, когда слышу это от адвокатов, но от нее, это сделало бы развод настоящим, и я не готов к этому.

И я не готов к словам, которые слетают с ее губ, потому что ошеломлен и не могу вымолвить ни слова.

— Я беременна.

Знаю, что раскрыл рот от удивления. Знаю, что смотрю на нее так, будто у нее выросла вторая голова. Знаю, что это неподходящая реакция. Внешне это, вероятно, выглядит так, будто я схожу с ума, но внутри меня переполняет жаркий и всепоглощающий восторг. Мэллори беременна моим ребенком, и я ничего так не хочу, как раздеть ее и посмотреть, как изменилось тело, чтобы приспособиться к нашему ребенку.

— Ребенок твой. — Я ненавижу, что она чувствует необходимость прояснить. Конечно, ребенок мой. Мэллори — моя.

— Ну, скажи что-нибудь, — говорит она, вытаскивая свою руку из моей. Я мгновенно чувствую потерю.

— Прости, ты застала меня врасплох.

— Ну да, ладно… — Она кусает нижнюю губу и при этом каким-то образом умудряется выглядеть одновременно обнадеженной и подавленной.

— Не могу в это поверить. Я имею в виду… — Я замолкаю, потому что вспоминаю, как ее лоно сжималось вокруг моего голого члена, и точно знаю, как это произошло, единственный раз, когда Мэллори позволила мне заняться с ней любовью, и мы не использовали презервативы. Мы никогда не пользовались презервативами, с самого первого раза. Мы сдали анализы, и Мэллори уже пила противозачаточные таблетки… у нас никогда не было причин использовать что-то еще. Не знаю, почему я решил, что она принимает таблетки. Не могу сказать, что расстроен, потому что чертовски рад, что она беременна.