Подозрительная труба, Логика и Пунтиллятор Шмульдерсона - Александр Шленский

– Мы ведь только видим Вас и слышим Ваши слова, Рафаэль Надсонович – добавил Валера – Но каким образом то, что мы видим и слышим, может доказать, что сознание того прежнего Шмульдерсона не умерло, а вместо него не возникло новое сознание? Этого проверить никак нельзя.

– Почему же? Вы можете это проверить на себе лично.

– Мы бы предпочли этого не делать, – ответил я.

– Ну нельзя быть такими неверущими! Вот смотрите, когда Вам делают операцию под глубоким наркозом, и Вы приходите в себя, то это же все равно Вы. Ведь и в этом случае тоже есть точка входа и точка выхода, и течение Вашего сознания полностью прерывается. Но вы ведь не сомневаетесь, придя в себя, что это Ваше сознание, а не какое-то новое сознание, хотя за это время Ваше сознание вполне могло улететь в эту самую черную дыру, а потом, согласно Вашей теории, могло возникнуть что-то другое. Но ведь это не так, правда? После наркоза и полного перерыва в течении мыслей и ощущений, это же все равно Вы, это ваше сознание. Так почему после биологической смерти и последующей постбиологической регенерации сознания все должно быть иначе? Откуда у Вас такая уверенность?

У меня и вправду не было такой уверенности, все выглядело весьма логично, и я обескураженно замолчал.

– Лично я считаю, – продолжал теоретик и основоположник загробной жизни, – что вся жизнь есть не что иное как подготовка к бессмертному будущему в Пунтилляторе Шмульдерсона, и в этом заключается весь смысл жизни. Должны же откуда-то браться трупы! Сами понимаете, трупы на деревьях не растут. Труп должен родиться живым, вырасти, поумнеть, набраться жизненного опыта. С появлением нашей системы человечество в корне изменилось. Отныне человек рождается для вечности. А иначе зачем вообще рождаться на свет, набираться опыта? Чтобы однажды все это сгнило? Только Пунтиллятор Шмульдерсона придает человеческому существованию его конечный, великий и вечный смысл!

Человек с лицом вождя мирового пролетариата встал из-за стола и прошелся по кабинету, потирая руки:

– Вы знаете, молодые люди, я пожалуй, расскажу Вам поподробнее, как все происходило. Я сперва хотел бы вам напомнить некоторые вещи, которые должны натолкнуть вас на кое-какие интересные догадки. Помните, в каких годах происходили массовые сталинские репрессии?

– В тридцать седьмом. А еще в пятьдесят третьем, – ответил я.

– Правильно! Именно так. Вы помните про странную привычку товарища Сталина не спать по ночам? Тогда целые министерства не спали, все большие начальники, которые хоть немного были на виду, должны были быть готовы к неожиданному звонку. Вам эта странность ни о чем говорит?

– Да нет пока, – ответил Валера.

– Хорошо. Тогда слушайте дальше. Когда наши физики перенесли систему в межвременную зону или как там они ее называют, они, воплощая мою идею, также построили систему ЦПТ, то есть центральных посмерных телепортаторов, по одному на каждый ярус. Каким-то образом они добились того, что как только на Земле умирает человек, его труп немедленно оказывается в приемном шлюзе одного из ЦПТ, и при этом тот же самый труп остается на Земле. Так что люди там, на Земле, абсолютно ничего не замечают. Наши физики называют этот процесс с образованием копии трупа ядерно-магнитным клонированием или как-то так, в технические детали я уже не вникаю. Недавно наш ученый Гарольд Брэкстон построил трубопровод, который может перемещать не только трупы, а в принципе, любой объект. Просто перемещать, а не копировать. В порядке эксперимента я разрешил им засосать в трубопровод разводной ключ, из павильона, арендованного нашими агентами для лаборатории Брэкстона. Брэкстон сказал, что защитил заборник трубопровода от проникновения случайных объектов полуторакилометровым тоннелем. Вы не поленились пройти весь этот тоннель и свалились в заборник трубопровода. Впрочем, вернемся к моему рассказу.

Как теперь всем известно, Коба, как и Старик, в средствах не стеснялся, и когда надо было кого-то шлёпнуть для пользы дела, сомнений не возникало. Коба всегда говаривал: «Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы». И отстреливал, не стесняясь, всякую сволочь. Только Вы понимаете, молодые люди, Вы поймите меня правильно: как только у Кобы становилось на одну проблему меньше, так у меня немедленно становилось на одну проблему больше. Ведь я – человек с гуманистическими идеалами, и в моей системе в постбиологическом пробуждении не отказали еще ни одному трупу. Это наш святой и незыблемый принцип. Но когда к тебе сплошным потоком поступают трупы подлецов, отщепенцев, бессовестных негодяев, шпионов, антиобщественных элементов, заговорщиков, стяжателей, шантажистов, мошенников, казнокрадов, наконец просто бандитов, и всех их надо включать в нормальное рабочее существование – это почти что форсмажорная ситуация. Понимаете, принять такое количество человеческого отребья было для нас чрезвычайно тяжело. Это ставило под угрозу существование системы. А отказываться от дальнейшего приёма трупов, не пробуждать их – это было бы еще гораздо хуже, потому что это ставило под удар саму цель системы, ее основные идеалы.

И я нашел блестящий выход, то есть, что надо делать, чтобы сохранить нашу систему. Необходимо было обуздать Кобу и заставить его делиться с нами не только всякой сволочью, но и хорошими людьми. Коба довольно часто заглядывал в Мавзолей. К тому времени в саркофаге уже лежало настоящее тело Ильича, которое мы нашли в одном из подвалов и тщательно отреставрировали. Но иногда я подменял его на его посту в саркофаге. Хотелось послушать, что говорит народ. Я и сейчас довольно часто это делаю.

– Рафаэль Надсонович, Вы же сказали, что систему перетащили куда-то в тартарары, откуда на Землю выход заказан – сказал Валера.

– Именно так. Еще не хватало, чтобы мои живые мертвецы стали разгуливать по Москве. Выход им заказан, причём заказан крепко и навсегда. Из системы выход заказан всем, кроме меня и моих специальных агентов. И выходят они через мой Мавзолей. Я попросил физиков перенести систему так, чтобы из нее можно было попасть в Мавзолей прямо через дверь. И они мне это сделали. Эта дверь находится здесь, в моем кабинете, и я иногда ей пользуюсь. Но я Вам рассказывал совсем о другом. Так вот, у Кобы была замечательная привычка заходить иногда в Мавзолей проведать своего старого соратника, посидеть рядом с саркогфагом, покурить трубку. В такие моменты все оставляли его одного, и даже охрана ждала снаружи. И вот однажды я взял с собой одного из своих людей с похожей фигурой и прической, одетого в такой же китель и велел стоять наготове. Иосиф Виссарионович, как всегда, сидел рядом с саркофагом, курил трубку и думал о своем. И вот тут-то я его и подкараулил. Я чуть-чуть приоткрыл крышку, высунул руку из саркофага, а в руке у меня был маленький шприц с цианистым калием. Я ведь был профессиональным пунтиллеро, Вы помните. Товарищ Сталин умер мгновенно. Вместо него к моему саркофагу сел мой загримированный агент, а товарища Сталина унесли вниз другие мои люди.

– А почему не через ЦПТ? – спросил я.

– Труп поступил и через ЦПТ, само собой. Но ведь нужно было убрать труп с места убийства, правильно?

– Логично, – сказал Валера. – И какой же труп вам пришлось потом уничтожить – настоящий или копию?

– А зачем уничтожать? Я Вам уже говорил, мы еще никому не отказывали в постбиологическом пробуждении. Мы провели через процесс регенерации оба трупа, так что у нас в системе благополучно существуют два товарища Сталина. Я могу позвонить, и сюда приведут сразу обоих. Мы можем пообщаться впятером. Оба они в курсе последних событий в посткоммунистической России, и представьте себе, у них совершенно разная оценка этих событий и разные мнения. Так что, привести, пообщаемся вместе?

– Да нет, спасибо, – ответил Валера. – Нам бы скорее выбраться отсюда, Рафаэль Надсонович!

– Ну хорошо, только уж не откажите мне в любезности, дослушайте сперва мой рассказ. Так вот, все это случилось как раз в тридцать седьмом году. Никто ничего ровным счетом не заметил, и любимый всеми товарищ Сталин продолжал свое правление страной уже в качестве постбиологического существа. Мне, с помощью моих ученых-некропсихологов, пришлось хорошенько внушить Кобе, каких именно людей мы желаем видеть у себя в системе, и результат не замедлил сказаться. Коба даже немного переусердствовал с этими лагерями и так далее. Но результат был поистине блестящий. Какие замечательные люди поступали к нам через ЦПТ в те годы! Ленинская гвардия, великолепные организаторы, люди кристальной и благородной души, талантища к нам перли сплошным потоком. Это была плеяда гениев. Было с кем работать! В те годы Пунтиллятор вырос, появились тысячи новых филиалов с тысячами секторов. Лагеря работали на полную мощь, так что эти сектора было кем заполнять. Коба делал своё дело, а вернее, наше дело, как надо! Трудился круглые сутки, ведь постбиологические существа не спят. Теперь поняли, к чему я клонил, когда спрашивал, знаете ли Вы о странной привычке товарища Сталина не спать по ночам?