Бегущий по лезвию бритвы (сборник) - Филип Дик

— Да, он взлетел, — продолжала Мали. — Мы ему все объяснили: ведь мы не знали, согласится ли он нас везти. Он полетел низко–низко, в десяти футах над крышами, потом над самой землей. И, что самое главное, он выбрал знакомый маршрут.

Мали обратилась к вержу:

— Я забыла, почему вы предпочитаете такой странный путь. Объясните еще раз.

Существо ухмыльнулось, вынув трубочку из серых губ.

— Дорога от налога, — объяснил верж.

— Да–да, — кивнула Мали. — На Плаумэне очень большой налог на прибыль, в среднем около семидесяти процентов… Так вот, вержи обычно выписывают хитрые зигзаги, лишь бы не встретиться с полицией и налоговой инспекцией, пока не довезут пассажира до космодрома. А там, на борту, пассажир уже в безопасности, поскольку космодром считается экстерриториальным, как иностранное посольство.

— Я могу доставить пассажира в порт из любой точки, — самодовольно заметил верж, — прямо на корабль. Никакая полицейская машина, даже с радаром, не может меня вычислить, когда я шпарю на космодром. За десять лет меня задержали только один раз, и то я вышел сухим из воды.

Верж хитро щурился, посасывая свою трубочку.

— Так Темный пустился в погоню за вами?

— Нет, — качнула головой Мали. — Он врезался в корабль через несколько минут после того, как мы оттуда ушли. Судя по звукам, которые мы слышали, корабль совершенно изуродован, но и Темный тоже изувечен.

— Тогда зачем вам понадобился такой хитроумный маршрут?

— На всякий случай, — пояснила Мали. — Хильда Раисе сказала, что Глиммунг сейчас разрушает Темный храм. От него были какие–нибудь сообщения после тех, что ты показал мисс Раисе?

— Я еще не смотрел: все ждал, когда вы вернетесь.

— Задержись мы там еще на минуту, и все бы погибли. Наша жизнь висела на волоске. Не хотела бы я еще раз пережить что–нибудь подобное. Скорее всего, Темный решил, что корабль живой, из–за его огромных размеров. А мы сами были слишком малы для него: он даже не заметил наш аэробус.

— Чудные вещи творятся на этой планете, — подал голос верж.

Теперь он ковырял в зубах когтем. Вдруг он протянул к ним ладонь.

— Что вы хотите? — спросил его Джо. — Попрощаться?

— Нет. Восемьдесят пять сотых крамбла. Мне сказали, что за эту поездку заплатят такую сумму.

— Следует послать счет Глиммунгу, — сказал Джо.

— А у вас нет восьмидесяти пяти сотых крамбла? — спросил вед ж.

— Нет.

— И у вас? — обратился верж к Мали.

— Никому из нас не платили, — объяснила она. — Мы рассчитаемся, как только нам заплатит Глиммунг.

— Я могу и полицейских позвать, — заметил верж, но не слишком настойчиво.

«Может быть, — подумал Джо, — он согласится, чтобы мы заплатили позже».

Мали взяла Джо за руку и повела внутрь, оставив позади расстроенного вержа.

— Мне кажется, — сказала Мали, — что мы одержали большую победу. Я имею в виду, что Темный Глиммунг надолго выбыл из строя. Должно быть, он до сих пор лежит на космодроме, и власти думают, что с ним делать. Они будут ждать распоряжений от Глиммунга.

Так было всегда, с тех пор, как Глиммунг прибыл сюда. По крайней мере, так рассказывал Ральф. Он особенно интересовался, как Глиммунг управляет планетой; он часто говорил…

— А что, если Глиммунг умрет? — спросил Джо.

— Тогда вержу не заплатят… — проговорила Мали.

— Меня беспокоит не это, — перебил Джо. — Я говорю о другом: если Глиммунг умрет, не решат ли власти вылечить Темного и позволить ему управлять планетой?

Вместо Глиммунга? Как наиболее вероятному кандидату?

— Бог их знает, — пожала плечами Мали.

Она подошла к остальным и, сложив руки на груди, стала слушать, о чем Харпер Болдуин беседует с добродушным двустворчатым моллюском.

— Фауст всегда погибает, — заявил Харпер Болдуин.

— Только в пьесе Марло и в легендах, которые он использовал, возразил Нерб К’оол Дак.

— Всем известно, что Фауст погибает, — настаивал Харпер Болдуин, окинув взглядом небольшую толпу, собравшуюся вокруг них. — Разве не так? обратился он к толпе.

— Это не предопределено, — заметил Джо.

— Предопределено! — с жаром воскликнул Харпер Болдуин. — В Книге Календ, в частности. Посмотрите.

Нам следовало бежать, когда была такая возможность, когда корабль был готов к взлету.

— Тогда бы мы погибли, — сказал ракопаук, возбужденно размахивая конечностями. — Темный погубил бы нас всех, врезавшись в корабль.

— Что верно, то верно, — вставила Мали.

— Это действительно так, — добродушным тоном проговорил Нерб К’оол Дак. — Мы здесь лишь потому, что мистер Фернрайт смог связаться с мисс Раисе и передать нам, что Глиммунг просил покинуть корабль.

Еще бы минута, и…

— Да ну вас всех, — зло отмахнулся Харпер Болдуин.

Джо взял фонарь и направился к причалу. Яркий гелиевый луч его фонаря скользнул по темной поверхности воды. Что он искал?… Хоть что–нибудь. Что может рассказать о состоянии Глиммунга. Фернрайт посмотрел на часы. Почти час прошел с тех пор, как Глиммунг схватился с чудовищем и ушел под воду.

Жив ли он? А если нет, то всплывет ли он на поверхность или останется там внизу, в царстве смерти и разложения? И тогда Темному храму ничто не помешает подняться из глубин. Если Глиммунг умрет, вместе с ним умрет последнее, что держит Темный храм на дне.

Может быть, появилась еще одна записка? Разыскивая бутылку, Джо водил лучом фонаря туда–сюда, стараясь освещать как можно большее пространство.

Никакой бутылки. Ничего.

Мали подошла к нему.

— Есть что–нибудь?

— Нет, — ответил он резко.

— Знаешь, что я думаю? Мне кажется, да и раньше казалось, что он обречен на провал. Книга права. И Харпер Болдуин прав. Фауст всегда проигрывает, а Глиммунг — воплощение Фауста. И борьба, и тщетные усилия все, как было предсказано. Легенда сбылась, вернее, сбывается сейчас, пока мы тут стоим.

— Все может быть, — проговорил Джо, по–прежнему полосуя воду вспышками белого света.

Мали взяла Джо за руку и уткнулась лицом ему в плечо.

— Так или иначе, теперь мы в безопасности. Мы могли бы улететь отсюда. Темный больше не преследует нас.

— Я остаюсь здесь.

Джо чуть отодвинулся от нее. Луч фонаря продолжал скользить по темным волнам. Джо чувствовал странную пустоту в голове — ни единой мысли, только гулкая пустота. Должен же быть какой–нибудь знак о том, что происходит внизу.

Вдруг вода бешено забурлила. Вглядываясь изо всех сил, Джо направил свет фонаря в ту сторону.

Что–то огромное пыталось выбраться на поверхность.