В тени Рюджина (СИ) - Чудинов Халег

Она была ловкой и хитрой. И, поняв, что с ней сражается кто-то с силами биджу, она стала еще и осторожной. Кураме приходилось избегать ее попыток заманить его в ловушку. Однако не всегда это получалось хорошо.

Оказавшись в коралловой ловушке техники Исобу, которую создал клон куноичи, Курама едва не упустил противницу. Ей удалось разорвать дистанцию, и она начала создавать новую технику. Зарычав, Курама рванул вперед, ломая белые коралловые наросты вокруг себя. Шиноби никогда нельзя давать время на ручные печати!

Однако он опоздал. Его тело едва не врезалось в появившееся в воздухе водяное зеркало. И врезалось бы, если бы из-за тонкой зеркальной пленки на Кьюби не набросилось его отражение. Теперь уже самому Кураме пришлось отражать атаки лисьих хвостов и острых когтей. И не только их, джинчурики, получив поддержку, направляла на него все новые техники. Она даже успевала сыпать подначками и весело хохотать.

— Не знаю, что ты за монстр, но из твоей шкурки получится отличный коврик!

Курама в ответ зло рыкнул, широким ударом заставив воздух вокруг себя уплотниться и отбросить нападавших. Он хотел сменить стратегию и оценить свою позицию. Похоже, он сильно оторвался от группы Мичи, стоит к ним вернуться. И как раз, когда он собирался это сделать, взгляд Курамы зацепился за его клона, созданного куноичи Кири.

Он… И в самом деле походил на животное. Он и был им! Клон был создан чакрой Исобу, он был создан на основе Курамы и был почти полноценным клоном биджу. Именно таким биджу, каким видели его люди! Девять хвостов яростно извивались за спиной, сгорбленная фигура двигалась, словно карикатурный зверь, то и дело норовя опуститься на четвереньки. На искаженном яростью лице белел звериный оскал, в горящих алым пламенем глазах не было и проблеска разума, только ненависть. Чудовище, бездушное оружие, зверь на поводке шиноби. Но и сама создательница клона была немногим лучше.

Ее врожденная жажда крови и насилия вкупе с тяжелой ненавистью в чакре Исобу создали странную смесь эмоций. Курама никогда и ни от кого не ощущал подобного. Животная ярость, смешанная с человеческой жестокостью, желанием убивать, причинять боль, пытать не только физически, но и морально. Эта куноичи, объятая чакрой биджу, уже сама не походила на человека. Не только потому что ее фигура была скрыта за черной массой чакры и крови, но и из-за ее душевного состояния. Даже раньше, когда ее лицо не походило на кровавую маску демона с черным провалом рта и белыми пятнами глаз, когда ее тело еще не покрывала кипящая черная масса, превращающая ее в некое подобие Исобу, уже тогда она не была человеком.

Люди не должны быть такими. Курама жил среди них, он видел многих в Отогакуре, мог прикоснуться своей способностью едва ли не к их душам, узнав скрытые за масками эмоции. Они не были такими, как эта куноичи. Даже Орочимару был больше человеком, чем это существо из Кири.

— Чего это ты замер, коврик? — издевательски рассмеявшись, спросила куноичи, чей голос был искажен преображением джинчурики. — Неужели надеешься, что если будешь смирным, то я позволю тебе жить? Ошейник хорошо бы на тебе смотрелся!

— Нет, — наконец, снизойдя до ответа, хмуро сказал ей Курама. — Ты ошибаешься.

— Да что ты говоришь, коврик…

Выпрямившись и чувствуя, как с лица сползает звериный оскал, Кьюби не отрывал глаз от уродливой копии себя самого и холодно ответил Куноичи:

— Ты ошибаешься, я не животное. Я мико. Я жрица из храма Кумотори. Я Курама, которую уважают и знают во всей Стране Звука!

Ответ куноичи на спонтанно сорвавшиеся с уст Кьюби слова, которые биджу удивили больше, чем джинчурики, прошел мимо ушей Курамы. Внезапное пришедшее отвращение к собственному отражению и к его создателю заставило Кьюби испугаться. Испугаться и начать действовать совсем иначе, не так, как подсказывали инстинкты. Методом, который не заставляет выглядеть и быть чудовищем.

Ладони одетой в потрепанные алые хакама и посеревшую от грязи мокрую рубаху рыжеволосой девушки сложились в ручную печать. Когда океан чакры пришел в движение, порождая сразу десятки точных копий Кьюби, таких же мико с девятью яркими хвостами и боевито прижатыми к черепу ушами, на ее лице не отражалось ничего, кроме холодного презрения к противнику.

— Я Курама из Страны Звука, — руки десятков клонов сложили новые печати, — и я не позволю такому чудовищу, как ты, топтать землю моей страны!

Куноичи не была наивной девочкой и не думала ожидать окончания приготовлений Кьюби, однако убежать от десятков пламенных и воздушных потоков, сплетающихся и угрожающе воющий огненный смерч, полетевший над землей и мгновенно испаривший туман Киригакуре, она не успела. Естественно, преобразившегося джинчурики так просто не убить, но и у Курамы не было намерения ее отпускать. Она должна ответить за то, что делает с Исобу. Ей нужно показать, что значит быть биджу на самом деле!

Глава 34. Интерлюдия. На грани

22 июля 46 года от начала Эпохи Какурезато

Акичи тяжело сползла по шершавому стволу дерева, теплому от недавно плясавшего по нему пламени. Горящие от боли руки безвольно упали вдоль тела, ноги уже не держали. Даже плюхнувшись на задницу, она продолжала чувствовать, как дрожат колени и ноют от усталости мышцы. От пронизывающей боли из глаз текли слезы, которые девушка уже не пыталась сдержать. С трудом всхлипнув, от чего правый бок прострелила острая жгучая боль, Акичи дрожащей, покрытой волдырями после отражения техники Райтона рукой поправила упершуюся в сломанные ребра броневую пластину в разгрузочном жилете.

Рядом, тяжело и шумно вздохнув, опустился на землю Кашима. Его белоснежная шерсть была опалена, острые рога окроплены кровью. Акичи нежно и с благодарностью погладила горячий бок призванного оленя, который сегодня уже не в первый раз спасал ее жизнь. Чуть в стороне, шатаясь, оперся на воткнутую в тело киринина катану Арата Куроба, одной рукой перетягивал открывшуюся на предплечье рану Тору Фума. К нему на помощь неровной походкой направилась Инага Узумаки. Еще семеро шиноби, трое из которых принадлежали ее клану, медленно отступали от края неровного, едва держащегося круга барьерной техники, за которой хищно плескалась серая пелена тумана.

Акичи без сил запрокинула голову к темным небесам. Дождь давно прекратился, молнии перестали сверкать, а гром больше не гремит раскатисто от одного края горизонта до другого. Над головой продолжали висеть лишь серые, постепенно светлеющие тучи.

А группа шиноби под ними все еще жива. Они до сих пор все живы.

— Еще… К-ха! — хрипло произнес Нару, но кровавый кашель заставил его прерваться. — Еще одна атака — и нам конец.

Нару Шиин, дядя Акичи, лежал рядом с ней, по другую сторону от Кашими. Его ноги были переломаны техникой Суйтона, судя по болезненной бледности его лица, обезболивающие ему, как и самой Акичи, помогали уже слабо. Но Нару продолжал крепко сжимать в руках флейту. Благодаря его гендзюцу удалось отбить еще одну атаку, но Акичи уже почти не ощущала в мужчине чакры. И после контузии легкого ему сложно не только говорить, но и пользоваться флейтой, которая нужна для техник клана Шиин.

— Где этот демонами деланный Широ, когда он нужен?! — зло прошипела Тахири, рухнув на колени возле Кашимы, навалившись на бок оленя и заслужив его неодобрительный усталый взгляд.

Внучка Микан была не менее бледной, чем Нару, ее руки были наскоро перетянуты окровавленными бинтами. Сегодня она потеряла много крови и чакры, но благодаря ей они еще были живы. Только еще одно исцеление кровью ее просто убьет. Она уже сейчас должна валяться в беспамятстве, как Минай Ринха позади Шиин, и только выносливость Узумаки пока не давала ей уйти.

Что касается вопроса Тахири, то Котоширо и все прочие владеющие Хирайшином шиноби были отведены в тыл для переброски резервов. Успеют ли они это сделать, пока не понятно. Акичи было приказано удерживать позиции, постараться продержаться до их возвращения, мешая силам противника зайти во фланг основным силам Отогакуре, чтобы избежать образования котла. Когда она получила это сообщение? Час назад? Нет, судя светлеющему небу, это было еще вчера. Сколько они уже сражаются на этом холме? Откуда подтягивают резервы, раз на это потребовалось так много времени? Из Страны Гор?