Попаданец для драконши - Алиса Рудницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не грусти, малец, — панибратски хлопнул меня по плечу мужчина. — Вот расколдуешься от этой ерунды и мы с тобой еще повоюем с лесными тварями, и не раз! Не помнишь — так и не надо. Зато все будет как впервой. Много хороших воспоминаний наделаем, парень! И Лельку с собой возьмем. Да, Лель сонора Порк?
— С тобой хоть на край света, — мурлыкнула невеста, погладив могучую грудь девушка. — Но дорогой, не пора ли закругляться? А то сон принц еще решит, что ты зануда, которому рассказы о охотничьих подвигах интереснее собственной жены?
— О, и правда, — глянув на часы, заворочался граф Порк. — Приятно было с тобой поболтать, Ганс! Эх, прям… молодость вспомнилась. Да ну не важно. Как только встанешь на ноги — давай сюда. Украсим твою комнату в замке Лэд парой красивых шкур.
И, трогательно подхватив под року свою женушку, этот потрясающий дядяка встал и объявил так громко, как у меня бы и с мегофоном не вышло:
— Соны и соноры, а теперь приступим к заключительной части свадьбы! Подождите нас здесь, будем через минуту.
После этих слов он легко, одной головой, поклонился собравшимся и под бурные аплодисменты ушел в сторону неприметной дверцы, в которую мог пройти лишь чуть пригнувшись. Я же обвел зал, в котором проводилась «вечеринка», пытаясь найти взглядом Ласлу и наших с ней рыцарей. Первая обнаружилась в компании двух мужчин и одной женщины, одного из которых я уже видел. Западный граф по такому поводу даже усы и бороду причесал, а вот рост его оказался невысоким, от чего он походил на гнома. Второй мужчина был графом восточным и чем-то напоминал цаплю. Тощие длинные ноги, но при этом — вываливающийся из-под пояса объемный живот. Женщина же, как мне ее представила Ласла, была северной наместницей, временно исполнявшей обязанности графа. Мол, никого достаточно приличного так и не нашлось, а эта особа — Эра — в общем-то ничего. Особа, надо сказать, была пожилой и напоминала строгую учительницу русского языка и литературы. В общем мышь серая, престарелая. Остальные же гости были по большей части приближенными четверки графов и наместниками городов графства южного.
Кстати о системе управления страной — она здесь походила на привычную мне, земную. Королева была всего лишь аналогом нашего президента, за ней закреплялась центральная часть страны. Помимо нее мелось четверо графов, по четырем сторонам света. Графами, правда, их видно обозвало для меня переводное заклинание, подобрав наиболее удобное и знакомое понятие. У каждого из этой пятерки имелась целая свора наместников — людей, которые правили от их имени в городах поменьше. К наместникам присоединялся еще совет деревенских старост, но это уже мелочи.
Титулы короля и графов передавались по наследству. Обычно приемником становился старший сын, которого с мелкого возраста к этому готовили, но глава семьи в некоторых случаях мог сам определить, кого ставить. Остальные же дети сами выбирали свою судьбу. Конечно родители помогали — ставили детей наместниками по случаю или другие почетные должности им поручали. Это считалось нормальным. А вот наместники права отдать своему ребенку место не имели, как и деревенские старосты — их определял хозяин земель.
Испытав некоторое облегчение, я обнаружил у одного из накрытых столов Каю и Эллиота. Оба держали в руках бокалы с вином и, делая вид что хорошо проводят время, следили за нами с Ласлой. Меня повеселило то, как быстро моя сипуха отвела взгляд, стоило мне на нее посмотреть. А вот Эллиот, увидев, что я смотрю в их сторону, поспешил составить мне компанию.
— Что, наконец выпроводил этого болтуна? — спросил с насмешкой рыцарь — правда тихо, чтобы кроме меня и Каи никто не услышал.
— Нет, мне даже понравилось, — приняв у предусмотрительной сипухи из рук бокал с вином, улыбнулся ему я. — Граф Порк умеет рассказывать.
— Ну, наверное в первый раз это все очень интересно звучит, — фыркнул Эллиот. — Но не по десятому кругу. Они, я так понял, пошли последнее платье надевать?
— Да, видимо, — согласился я. — Мы сегодня обратно поедем, или дождемся утра?
— Останемся, — отмахнулся рыцарь. — Нам здесь уже приготовили покои, Ласла распорядилась. Кстати, Альти уже там.
— Ганс, ты действительно решил сегодня ночью опять воспользоваться этой шкатулкой? — хмуро спросила у меня Кая. — Может, лучше дома? А то знаю я тебя, если что-то опять интересное найдется, ты ведь весь замок графа Порка вверх дном перевернешь.
— Ничего я не переверну, — смутился я. — К тому же какие там могут быть сюрпризы?
Впрочем, сюрпризов-то как раз могло оказаться много.
Прежде, чем покинуть замок Лэд я сунул в шкатулку воспоминаний — так я ее обозвал про себя — яйцо синей птицы и брошь из птичьего серебра. Я решил попробовать положить сразу две вещи и посмотреть, что получится. Лука так и не выяснила, кто дал Камилле соне Олли, рыцарше-рыси, яйцо, хотя я подозревал, что это был все тот же Эрик. Что ж… настало время выяснить наверняка, раз представилась такая возможность.
Пока мы с рыцарями перекидывались отстраненными фразочками, граф Порк со своей новой женой вернулись в зал, и гости одарили их аплодисментами. Сона Лель переоделась уже в последнее, черное платье и они вдвоем объявили о том, что настало время для последней части свадьбы. Из дальнего угла поднялась со своего места одна из жриц, прибывших сегодня с утра.
Вообще местные свадебные традиции пришлись мне по вкусу куда больше, чем наши, земные. Здесь еще не отошли ото всяких старинных обрядов, не скатились к официальному зачитыванию однотипного текста под торжественную музыку.
Свадьба длилась весь день.
Утром, на рассвете, приходили две жрицы. Одна — из белого храма, вторая — из черного. Начинала церемонию послушница свет-птицы. Она помогала жениху и невесте искупаться в одной воде, потом одевала в специально для церемонии пошитые наряды. Жениха, как я уже и говорил, наряжали в плащ с подбивкой из убитых на охоте животных, а невесту — в белоснежное платье. Потом, под присмотром этой самой жрицы, пара выходила к гостям и начинался ритуал. Пытаясь не замарать одежды, невеста и жених сажали в большую кадку семена особого свадебного цветка. Причем в горшок на дно вместо гальки клали драгоценности и монеты, и чем больше — тем лучше.
Потом, когда цветок был посажен, ритуал считался наполовину свершенным, невесту переодевали в красное платье, и наступала вторая стадия —
