Тшай планета приключений. - Джек Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У звездолета, занимавшего две трети превращенного в ангар склада, стоял и наблюдал Адам Рейт. Мученическое терпение Вудивера тревожило Рейта больше любых приступов бешенства. Оставалось только надеяться, что замыслы опасного пленника не успеют осуществиться. Корабль почти приготовили к вылету — примерно через неделю Рейт рассчитывал покинуть древний Тшай.
Вудивер проводил время, занимаясь плетением кружев. Он то и дело поднимал их, чтобы полюбоваться узорами на свет — олицетворение кроткого прилежания. В ангар заглянул Траз, руководствовавшийся философией своих предков, кочевников-кокард, и не одобрявший чрезмерной снисходительности. Хмуро рассматривая узника, он посоветовал: «Убей его сейчас же — и положи конец сомнениям!»
Рейт уклончиво ворчал: «В ошейнике, на цепи, что он может сделать?»
«Вудивер всегда придумает подвох, ты это знаешь не хуже меня!»
«Не могу хладнокровно прикончить беззащитного человека».
Траз с отвращением крякнул и вышел на двор, раздраженно хлопнув дверью. Дирдирмен Аначо заявил: «Даже я вынужден согласиться, наконец, с юным выходцем из степей — подлое чудовище следует прикончить!»
Вудивер явно догадывался о предмете разговора, но отозвался только любезной улыбкой. Рейт не мог не заметить, что толстяк потерял в весе — щеки, в свое время упруго дрожавшие от гнева, свисали дряблыми двойными складками, губы, некогда гордо поджатые, выпятились над заостренным маленьким подбородком.
«Смотри-ка, ухмыляется! — шипел Аначо. — Дай ему волю, он всех нас спалит заживо нерводером. Убей его без промедления!»
Рейт снова воззвал к умеренности: «Через неделю мы улетим. Что он может — беспомощный, в цепях?»
«Вудивер есть Вудивер!»
«Пусть так — нельзя же резать человека, как скотину!»
Не находя слов, Аначо воздел руки к небу и вышел на улицу вслед за Тразом. Рейт забрался в звездолет и какое-то время наблюдал за механиками. Те были поглощены решением тончайшей задачи, связанной с балансировкой энергонасосов. Рейт ничем не мог им помочь. Технология дирдиров, да и само мироощущение дирдиров, представлялись ему непостижимыми. И в том, и в другом дирдиры исходили из несистематических интуитивных догадок — по крайней мере, так подозревал Рейт. В любом из аспектов их существования трудно было распознать логические умозаключения.
Косые коричневатые лучи струились из чердачных окон, оставляя продолговатые крадущиеся блики — заходило солнце. Вудивер задумчиво отложил кружева. По-приятельски кивнув Рейту, он удалился в камеру-спальню, отгороженную в углу склада, волоча за собой дребезжащую подвесную цепь.
Из корабля один за другим вылезли механики и с ними бригадир-технолог. Фио Харо. Вся бригада отправилась ужинать. Рейт прикоснулся к неказистому корпусу звездолета, прижимая к холодной стали ладони обеих рук и все еще не вполне доверяя ее реальности. Еще неделя — и он вырвется в космос, сможет вернуться на Землю? Перспектива возвращения упорно сохраняла характер несбыточного сна, Земля уже казалась миром далеким и причудливым.
Рейт заглянул в кладовую, отрезал кусок черной кровяной колбасы и вышел постоять в дверном проеме. Карина 4269, над самым горизонтом, заливала солончаки прощальным сиянием цвета светлого пива — каждая кочка отбрасывала узкую длинную тень.
Двух черных фигур, в последнее время появлявшихся вдали на фоне закатного неба, еще не было.
Пейзаж отличался своеобразной мрачной красотой. К северу зернистым буроватым крошевом рассыпались каменные строения Сивише, глухо позолоченные закатом. К западу, на другом берегу Айзанского залива, игольчатым лесом горели в небе башни Хейха, города дирдиров — среди них гораздо выше шпилей громоздилась Стеклянная клетка.
Рейт присоединился к Тразу и Аначо. Его давние товарищи по странствиям скучали на скамье у ангара, запуская подобранные голыши, чтобы те отскакивали от большой лужи посреди двора: Траз — молчаливый, с угловатым широким лицом, коренастый, мускулистый, Аначо — тощий, как угорь, на полголовы выше Рейта, бледнокожий, с вытянутой курносой физиономией, разговорчивый в той же мере, в какой Траз был немногословен. Траз не одобрял капризное жеманство дирдирмена. Аначо считал кочевника неразборчивым невежей. Время от времени, однако, они сходились во мнениях — например, сегодня оба настаивали на срочном уничтожении Айлы Вудивера. С точки зрения Рейта следовало больше опасаться дирдиров — из своих далеких башен обитатели Хейха могли следить за тайными приготовлениями к полету, направив телескопы на окна бывшего склада. Бездействие инопланетян казалось Рейту не менее подозрительным, чем улыбка на лице Вудивера — от одной мысли о возможности провала у него холодела кровь.
«Почему дирдиры ничего не предпринимают? — жаловался Рейт, отрывая зубами жесткую черную колбасу. — Ведь они знают, что мы здесь».
«Поведение дирдиров непредсказуемо, — ответил Аначо. — Похоже, они потеряли к тебе интерес. Что для них люди? Букашки, мелочь. Они предпочитают выкуривать пнуме из подземных лабиринтов. Никто из дирдиров не желает подрывать свой престиж, организуя «цаугш»[13] с целью твоей поимки — таково мое предположение».
Соображения дирдирмена не показались Рейту вполне убедительными: «Зачем же тогда фунги[14] или пнуме[15] — кто бы они ни были — приходят и следят за нами? Я полагаю, они не совершают вечерние прогулки для укрепления здоровья?» Рейта тревожили два темных силуэта, в последнее время то и дело появлявшиеся на солончаковой пустоши. Каждый раз они стояли на фоне заката, долговязые, в черных плащах и черных широкополых шляпах.
«Фунги бродят поодиночке, это не фунги, — заметил Траз. — А пнуме не выносят дневного света».
«И никогда не приближаются к Хейху, боятся дирдиров, — добавил Аначо. — Таким образом, это пнумекины[16] или, скорее всего, гжиндры[17]».
Когда незваных наблюдателей обнаружили впервые, те неподвижно стояли лицом к бывшему складу, постепенно исчезая в сумерках по мере того, как Карина 4269 заходила за обрывистую скальную гряду. Незнакомцы проявляли явно не случайный интерес к происходившему в ангаре. Откровенное наблюдение нервировало Рейта, но что он мог сделать? На следующее утро окрестности затянуло туманом, моросил мелкий дождь — на солончаковой равнине никого не было. Еще через день снова выглянуло солнце, и на закате вернулись две далекие темные фигуры, неподвижно уставившиеся на ангар и наполнявшие Рейта тоскливым щемящим предчувствием. Слежка предвещала большие неприятности — такова была неоспоримая аксиома существования на Тшае.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
