Щепки плахи, осколки секиры. Губитель максаров - Юрий Брайдер

– Следовательно, враги не знают, что ты покинул свой замок?

– Этого не знают даже мои приближенные, которым кажется, что я по-прежнему нахожусь среди них. Одной иллюзией больше, одной меньше… Впрочем, осада закончилась неудачей. Хотя те, кто задумал унизить, а быть может, даже уничтожить меня, от своих планов не отказались. Они явно что-то задумали. Какой-то подвох… Но какой именно? Стены замка можно разрушить только клинками, а никакой замены им пока нет… А как бы ты сам поступил на месте этих болванов? – Карглак в упор уставился на собеседника.

– Мне никогда не приходилось враждовать с максарами. Да и в их шкуре я не могу себя представить, – ответил Хавр уклончиво. – С людьми проще. Измена рушит самые неприступные стены и открывает самые крепкие ворота. Вопрос только в цене… Щедро заплати, и верные друзья не погнушаются предательством. Однако тебя это не касается. Ведь максары обходятся без друзей, а слуги изменить им просто не в состоянии.

– Если ты в чем-то и преуспел, так это в умении избегать прямых ответов. Но не забывай, что мои соплеменники всем другим делам и забавам предпочитают искусство коварной интриги. Причем нередко используют самые непредсказуемые ходы. – Лицо Карглака болезненно напряглось, словно он силился разрешить какую-то неразрешимую загадку. – Эх, знать бы, для чего мальчишка пробрался в Чернодолье!

– Полагаешь, кто-то из твоих врагов опознал в этом сосунке будущего Губителя Максаров и сейчас хочет использовать его против тебя? – Получилось так, что уже не максар угадывал мысли человека, а наоборот. – Затея опасная. Это то же самое, что для уничтожения одной-единственной крысы взять в дом ядовитую змею.

– Если один максар по-настоящему возненавидит другого, он не станет стеснять себя в средствах удовлетворения этой ненависти…

Хавр самолично проводил Карглака до окраины поселка. Глядя в спину неторопливо удаляющегося гостя, он сказал сам себе:

«Интересные существа эти максары. Кичатся тем, что умеют проникать взором в дальние дали и природу вещей, а у себя под носом ничего не видят… Ему, понимаете ли, интересно, чего ради мальчишка навестил родину своих предков. Уж, конечно, не для того, чтобы заполучить отцовское или материнское наследство. Для этого у него пока силенок маловато. И не для того, чтобы превратиться в истинного максара. Для этого ему времени не хватило бы. Ведь полностью изменить человеческую сущность, это вам не бородавку свести. Зато внешность изменить можно запросто. Могу побиться об заклад, что моего Окша Сухорукого сейчас уже не отличить от чистокровного жестянщика. Золотой самородок вновь стал похож на обыкновенный камушек. И, чтобы найти его, придется основательно поковыряться в пустой породе… Разница лишь в том, что для поисков золота нужна вода, а для поисков максара понадобится кровь. Много крови… Стоит ли мне после всего этого отдавать столь драгоценную находку какому-то Карглаку, который еще недавно махал, как нетопырь, крыльями, а сейчас мышью шныряет в глубоких норах? Над этим надо поразмыслить на досуге».

Окш уже отъехал от места побоища на порядочное расстояние, когда его вдруг осенило, что уцелевшие воины наверняка запомнили его приметы и, дабы оправдаться перед хозяйкой, непременно поведают ей о них, а также о печальной участи своих соплеменников, павших жертвой дьявольских чар совсем еще зеленого парнишки. Мало ему прежних врагов, так добавится еще и Генобра.

Привязав вьючную лошадь к подходящему камню, Окш повернул обратно. К счастью, оба вконец обессилевших воина еще только начали приходить в себя. Дать какое-нибудь разумное объяснение дикому поведению товарищей (да и самих себя тоже) они не могли и с отрешенным видом бормотали слова заупокойных молитв.

Конечно, их можно было без всяких проблем уничтожить, но Окш, уже осознавший себя максаром, хозяином человеческих душ, приказал воинам сесть в седла и следовать за ним.

Теперь единственным существом, знавшим, что Окш Сухорукий изменил свою внешность, была белобрысая девчонка по имени Рагна. Несчастный конюх и четверо погибших воинов уже никому ничего не расскажут. Этих двоих он будет держать под постоянным мысленным контролем. Конечно, существуют еще отвратительные уродцы из подземелья, но с ними ничего нельзя поделать, да и вряд ли они способны ябедничать, для этого у них слишком мало мозгов.

Остается, значит, одна Рагна… Временный союзник. Сегодня союзник, а завтра неизвестно кто. Ведь максары не признают ни друзей, ни родственников, а за добро платят только злом… Но разоблачение Окша не в ее интересах. По крайней мере сейчас, когда она надеется с его помощью победить мамашу. Так что с этой стороны подвоха можно не опасаться. А уж когда она явится за клинком, там и посмотрим…

Раны на лице, припорошенные пылью, давно перестали кровоточить, а болтающийся кусок кожи он примотал к черепу тряпкой. Пальцы на левой руке уже слегка шевелились, хотя всю ее от плеча до запястья словно огнем жгло. Что ни говори, а максаром он был каким-то неполноценным – даже не мог самостоятельно унять боль. Не помог Окшу и горький настой дурманящих трав, услужливо предложенный воинами, уже окончательно признавшими в нем нового хозяина.

Маршрут, проделанный от рудничного поселка до замка Генобры, Окш помнил в мельчайших деталях и, дабы избежать неожиданных осложнений, придерживался его и на обратном пути. Разница состояла лишь в том, что тогда он пересекал границу Страны максаров в сумерках Синей ночи, а теперь при ярком свете неба. Это позволило Окшу издали лицезреть одну из уцелевших опор некогда неприступной, хотя и невидимой стены – гигантское изваяние мастера-жестянщика, за излишнее корыстолюбие наказанного страшной и позорной смертью.

Избавившись от чересчур нерасторопного попутчика, Рагна погнала своего скакуна во весь опор. Расстояние между ней и преследователями перестало сокращаться, а вскоре она выигрывала по десять шагов на каждую тысячу.

Это окончательно взбесило Генобру.

– Остановись, пока не поздно! – заорала она вслед дочке. – И я обещаю сохранить тебе жизнь! На этот раз ограничимся усечением языка! Ну, может, еще ушей… В противном случае я вырву твои глаза, а потом по капле высосу кровь!

– Если ты голодна, мамаша, то пососи лучше то, что болтается между ног твоего жеребца, – ответила Рагна через плечо.

– Ох, как жестоко ты пожалеешь! Я припомню тебе каждое слово, несчастная! Не надейся сбежать от меня! Я буду гнаться за тобой до самой границы, а если надо, то и дальше. Запомни, у тебя только одна лошадь, а у меня дюжина! Рано или поздно это скажется.