Одинокий орк: Странствия орка; Возвращение магри - Галина Романова

С утра накрапывал мелкий дождик — частое явление в приморской Геронте, — небо заволокли низкие серые тучи, словно уже наступала осень, хотя но календарю было еще лето.

Выйдя на тюремный двор — до главной площади отсюда было минуты две хода, — Роб Рыбка посмотрел на небо и присвистнул.

— Дождь… И ветра практически нет! — сплюнул на мокрую землю. — В такую погоду нечего и думать выходить в море!

— Шагай-шагай, — толкнул его в спину старший конвоир. — Для твоего последнего плавания погода как раз подходящая!

Вдоль улицы, ведущей от ворот тюрьмы до главной площади, двумя колоннами, ощетинившимися пиками, стояли солдаты, так что весь путь Роб проделал внутри живого коридора. На площади солдаты стояли еще гуще, чуть ли не в три ряда, чтобы толпа не могла подобраться достаточно близко.

— О, сколько народа нагнали! — Роб вытягивал шею, пытаясь осмотреться. — В честь чего народные гулянья? Вроде никаких праздников нет?

— В честь тебя. — Старший конвоя нервно зыркал по сторонам. В волшебный амулет, приносящий Рыбке удачу и позволявший до сих пор выходить сухим из воды, он не слишком-то верил, но чем боги не шутят! Этого проходимца пытались повесить уже трижды, но всякий раз что-то мешало.

— Это приятно, — кивнул Роб, как ни в чем не бывало шагая к эшафоту. — Но неужели не могли выбрать для казни более подходящий денек? Или тучи разогнать? Что, городской маг так сильно занят или накануне чего-то несвежего поел и теперь от сортира отойти не может без последствий для окружающих?

Солдаты невольно зафыркали: о любви городского мага к экзотической пище, от которой у него с завидной регулярностью случались расстройства пищеварения (и иногда — связанные с этим конфузы в общественных местах), ходили легенды.

— Ветер с запахом поноса — это было бы круто! — продолжал болтать Рыбка.

— Тогда всем будет понятно, что за дерьмо сегодня вешают! — не выдержал нервного напряжения старший конвоир.

— Ага! Буду висеть и вонять! Хоть бы розочек навтыкали, что ли! — Приостановившись перед эшафотом, Рыбка скептически оглядел конструкцию. — А не развалится? В смысле, если мы на нее встанем, она наш вес выдержит?

Протянув руку, он ухватился за одну из опор и энергично ее потряс. Сверху раздался протестующий вопль палача.

— Э, нет! — уперся приговоренный. — Мы так не договаривались! Она шатается! Еще упадем…

— Полезешь как миленький! — разозлился старший. — Давай, ребята, за руки, за ноги его — и вперед!

Нервно переглядываясь, солдаты подхватили арестанта.

— Вы чего? — воскликнул тот. — Куда прете? Сейчас она рухнет — мало не покажется!.. Я не согласен! Желаю умереть на твердой поверхности… Желательно в своей постели в окружении жены и детей!

— Ишь как орет, — скривился старший, — жену и детей каких-то выдумал…

— Что? У меня нет жены и детей? — немедленно заблажил Роб Рыбка. — Какой кошмар! Я не успел завести жену и детей!

— Меня ты уже завел! — разозлился старший конвоя.

— А? — вытаращился Роб. — Вас? Ну, знаете, мне такое домашнее животное без надобности! Да и кормить нечем… Ступай, существо, ты свободно!

— Ну, все! — Старший пошел цветными пятнами. — Держите меня, или я за себя не отвечаю!

— Стоп, спокойно! — Рыбка в два прыжка взлетел на эшафот и, позвякивая кандалами, поспешил спрятаться за спину палача. — А как же высокий профессионализм стражей порядка, позволяющий не реагировать на внешние раздражители?

— Ты не внешний раздражитель! — Старший взбежал следом, доставая меч. — Ты — геморрой! Вот я тебя…

— Караул! — завопил Рыбка на всю площадь. — Убивают! Спасите!

Задрав головы, уже не только зрители, но и солдаты во все глаза смотрели на нежданное развлечение. Практически все знали, кого сегодня собираются вешать: за сутки новость об аресте знаменитого пирата добралась аж до соседних деревень — и сейчас народ ждал зрелищ. Рыбка юркой рыбкой носился по эшафоту, уворачиваясь от разгневанного конвоира, которого пытались поймать его собственные подчиненные; посреди этой толчеи и шума палач со своим помощником ловил приговоренного, но почему-то всегда хватал его преследователей, что отнюдь не добавляло им хорошего настроения. Пойманный за воротник в третий раз, старший конвоир психанул и съездил рукояткой меча палачу по физиономии. Тот не остался в долгу. Рявкнув: «Я при исполнении!» — ответил кулаком по макушке. Старший закатил глаза, пискнул: «Я тоже!» — и рухнул на помост, ощутимо дрогнувший от такого действа.

Солдаты переглянулись и сообразили, что пострадало их начальство. После чего нахмурились и решительно двинулись на палача. Помост, сколоченный наспех, зашатался. А когда палач, подхватив скамеечку, на которую полагалось ставить осужденного, замахнулся ею на отпрянувших солдат, и вовсе подозрительно накренился.

— Эй, вы, там! — раздался откуда-то сверху возмущенный голос. — Не шатайте так!

Драчуны вскинули головы.

Роб Рыбка сидел верхом на перекладине, к которой крепилась веревка, и сосредоточенно ковырялся в замке наручников кинжалом.

— Дырочка слишком маленькая! — громко пожаловался он. — А вы так трясете, что я все время промахиваюсь!

Палач пригляделся к кинжалу и с матюгами схватился за пустые ножны.

— А ну, слезай живо, мерзавец! — заорал он не хуже начальника конвоя, подпрыгивая и пытаясь сдернуть пирата с виселицы.

— Ща слезу. — Тот поджал ноги и продолжил ковыряться в замке. Что-то щелкнуло, и один из браслетов открылся. — Еще минуточку! Я почти приноровился…

Заорав что-то нечленораздельное (то есть, конечно, члено — и очень даже — раздельное, но повторять такое явно не стоит), палач схватился за петлю и стал дергать, раскачивая перекладину изо всех сил. Рыбка уронил кинжал и тоже заорал, цепляясь руками и ногами за перекладину.

В толпе затопали и заулюлюкали. Зрители начали делать ставки: кто кого. Нашлись даже такие, кто ставил на саму перекладину — дескать, первой не выдержит она. И никто не обращал внимания на рослого, на полторы, а то и две головы выше большинства собравшихся, типа, который осторожно пробирался к эшафоту. То есть внимание-то обращали, когда он случайно наступал на ноги. Но связываться с вооруженным громадным копьем великаном сумасшедших не находилось.

Впрочем, за ним следили еще кое-чьи глаза. Эти люди с трех сторон осторожно пробирались к эшафоту, но смуглокожий великан поспел первым. Как раз в этот момент от особенно резкого рывка перекладина сломалась. Роб Рыбка с воплем обрушился прямо на палача, который подхватил его на руки, как девушку, но от неожиданности уронил.