Кайа.История про одолженную жизнь(том 1-6) - Александр Алексеевич Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, сообщить о господине Лискине было возможно и «деду», однако такой путь породил бы немало вопросов ко мне, отвечать на которые, у меня не было ни малейшего желания. Мало ли что.
Все хватит, спать! Завтра рано вставать.
Следующий день. Школа. Большая перемена.
Сегодня, впервые с момента «счастливого спасения» и возвращения в «отчий дом», посетил школу.
Вернее сказать, школа — была лишь предлогом. Впрочем, ее стоило посетить хотя бы затем, чтобы повидаться с Ией, чувства к которой у меня распалялись все сильнее. Причем не только лишь платонические, хотя и подобные тоже.
Она стала моей единственной ложечкой меда в той бочке… даже не дегтя, в которой я очутился.
Ия, узнав, что я жив, а когда включил свой видеофон, а также, позаимствованный у нее, то увидел сотни входящих и непринятых вызовов от нее, провисела со мной «на проводе», аж до самого утра. Никогда еще, за обе жизни, мне не доводилось столько разговаривать.
И порываясь немедленно приехать ко мне, когда я рассказал ей историю своих приключений, отредактированную, естественно.
Кстати говоря, мне звонила и Ядвига, но с той общение вышло куда, как короче. И она, оказывается, была в курсе того, что произошло с моими «родителями»…
Увы и ах, мне категорически запретили не только съездить в гости к Ие, но и пригласить ее в Поместье.
Встретившись, наконец, мы устроили «сеанс» настолько жарких обнимашек, а Ия еще и со слезами, что на нас оборачивались другие ученики, проходившие мимо.
Мне кажется, что совратить эту прелестницу у меня все-таки получится. Только торопиться не надо и «провернуть» это дельце нужно будет очень аккуратно.
— Скоро вся эта кутерьма закончится, — пообещал я Ии.
— Надеюсь, очень надеюсь, — ответил та, шмыгая носом, — когда я узнала о том, что тебя убили… то я хотела…
Она заплакала.
— Так, прекрати! Не желаю слышать подобных глупостей, иначе больше не буду с тобой общаться! — делано сурово ответил я, глядя в ее мокрые глаза.
— Хорошо, не буду, — пообещала мне та, улыбнувшись.
— Вот и славно! — выдохнул я, — у меня к тебе просьба, передай записку на пост охраны.
Я дал ей записку для водителя.
— Хорошо, — сказала она, кивнув, — передам.
И не удержавшись, тут же ее прочла.
— А почему ты задержишься в школе? — недоуменно поинтересовалась она.
— Любопытной Варваре, на базаре, кое-что оторвали, — ответил той я, потрепав по голове, а затем, аккуратно развернув за плечики, легким шлепком ладонью по заднице, направил в школу, — я тебе позвоню!
В ответ, Ия оглянулась на меня, через плечо, широко улыбнувшись и помахала рукой. Прелесть!
— Здравствуйте, барышня, — поздоровался Николай Семенович, когда я оказался внутри его командно-штабной машины, которая, тут же тронулась с места, едва за мной закрылась дверь, — вы хотели со мной о чем-то лично поговорить?
Он выразительно поглядел на часы, давая понять, что у него нет лишнего времени на глупости.
— И вы здравствуйте, Николай Семенович, — ответил тому я, располагающе улыбнувшись, — я попросила вас о встрече по той причине, что разжилась кое-какими сведениями, могущими быть вам полезными, но…
Я указал взглядом на парочку бойцов, также находившихся в машине. Сегодня все они были одеты «в гражданское».
Николай Семенович, улыбнулся в ладонь, услышав мою фразу.
— На перекресте — направо, — скомандовал он водителю, — остановись у сквера.
— Покурите несколько минут, — приказал он бойцам, сидевшим в машине, а затем, когда они покинули салон, сказал, — я внимательно вас слушаю.
— Во-первых, — сказал я, доставая из кармана пальто сложенную вчетверо распечатку, — это один из тех, кому поручили меня умертвить.
— Откуда это у вас, барышня? — поинтересовался Николай Семенович, глядя в распечатку.
— У «бывшего папани» позаимствовала, — ответил я.
— Ясно, — сказал он и вопросительно посмотрел на меня.
— Аркадий Станиславович Лискин. Я знаю, где сейчас, возможно, находится этот человек, — сообщил я.
— И где же? — откинулся в кресло мой собеседник, делая вид, что ничего особенного не услышал, однако, от меня не укрылось то, как он напрягся, услышав это имя.
— Мне бы хотелось, Николай Семенович, чтобы вы взяли меня с собой в гости к этому господину, — изложил я свою просьбу.
— Вы ведь знаете, барышня, что я вам отвечу, так? — поинтересовался тот.
— Вы ответите: «извините, но нет» — ответил я на вопрос.
— И вы, если я не возьму вас «в гости», не пожелаете в добровольном порядке делиться тем, что вам стало известно? — недовольно спросил он.
— Ну что вы, Николай Семенович! Мне даже слегка обидно, что вы считаете меня такой идиоткой, готовой, ради собственного каприза, поставить под угрозу дело освобождения папы с мамой! Само собой, я не стану упрямиться и расскажу все, что знаю, но мне хотелось бы отправиться с вами, ибо интуиция подсказывает, что это необходимо! А она меня еще не подводила ни разу! — сказал я примирительным тоном.
— Так, где же, по-вашему, находится господин Лискин? — вновь спросил тот, и я достал еще одну распечатку и отдал ее.
Николай Семенович, ознакомившись с распечаткой, открыл массивный ящик в подлокотнике и достал ВЭМ, довольно странной конструкции.
Отдав распоряжения нескольким абонентам, он закинул ВЭМ обратно.
— И еще кое-что, — сказал я, а Николай Семенович лишь удивленно поднял бровь, — мне удалось «увести» всю информацию «бывшего папани», которую он хранил в удаленном хранилище.
Сказав это — протянул собеседнику портативный накопитель, который он, повертев в руках, убрал в карман пиджака.
Были у меня, конечно, определенные сомнения относительно Николая Семеновича, но на безрыбье, как говорится… Не к «деду» же идти. Хотя, как мне думается, сидящий передо мной господин — докладывает-таки «деду» о происходящем. Иначе, как бы я, без ведома «деда», попал на территорию Поместья? Никак бы не попал! Там с этим все серьезно!
— Вы знаете, барышня, — сказал, наконец, Николай Семенович, — что некоторые ваши, скажем так, таланты, не являются секретом для некоторых людей?
— Предполагаю, — не став отпираться, ответил я, пожав плечами.
— Это хорошо, — качнул головой он, — и пока вы используете свой талант на благо своей Семьи — это приемлемо.
А затем, он уставился в мои глаза.
— Но может настать тот миг, — продолжил он, — когда вы, уверившись в собственном всесилии и безнаказанности, начнете делать глупости, используя свой талант. И в один прекрасный, безусловно не для вас, момент, вы будете пойманы за руку и призваны к ответу. Так всегда происходит, поверьте мне. А учитывая то, из какого вы сословия, наказание, назначенное вам, будет весьма суровым. Показательным, так сказать. И
