Словарь-справочник по психоанализу - Валерий Лейбин

Представления о параноидно-шизоидной позиции содержались в размышлениях М. Кляйн (1882–1960) о психическом развитии младенца. В частности, они нашли отражение в ее работе «Некоторые теоретические выводы, касающиеся эмоциональной жизни ребенка» (1952).

По мнению М. Кляйн, с самого начала жизни младенец переживает тревогу, связанную с работой инстинкта смерти и переживанием собственного рождения. Его отношения с объектами внешнего мира, прежде всего с материнской грудью, оказываются окрашенными тревогой преследования. В виде психического представления грудь матери воспринимается ребенком в качестве «хорошего» или «плохого» объекта. Хороший объект – грудь, удовлетворяющая младенца и ощущаемая им как любимая. Плохой объект – фрустрирующая, ненавидимая грудь. С одной стороны, внешний объект интроецируется вовнуть, образуя психический мир младенца. С другой стороны, ребенок проецирует на внешний объект свои импульсы, связанные с любовью и ненавистью. «Хорошая» грудь идеализируется, становится «идеальной», в то время как «плохая» грудь воспринимается в качестве ужасного преследователя, способного проглотить, пожрать, уничтожить младенца.

М. Кляйн считала, что «соединение чувства любви и деструктивных импульсов по отношению к одному и тому же объекту – груди – служит предпосылкой роста депрессивной тревоги». Тем самым душевная жизнь ребенка в течение первых трех-четырех месяцев характеризуется тем, что она назвала параноидно-шизоидной позицией, которая позднее сменяется депрессивной позицией, тесно связанной с коренными изменениями в либидозной организации ребенка. Примитивные тревоги и защиты, в своей совокупности составляющие параноидно-шизоидную позицию и проявляющиеся в форме страха преследования и идеализации, появляются на самых ранних стадиях развития ребенка, но они, по утверждению М. Кляйн, «не ограничиваются их пределами, а снова и снова возникают в течение первых лет детства и при определенных обстоятельствах в ходе всей позднейшей жизни», что может давать знать о себе в виде психических расстройств.

ПАРАНОЙЯ – психическое расстройство, характеризующееся систематическим бредом, манией величия и преследования, переоценкой собственных суждений, склонностью к подозрительности и разоблачительности, конфликтности и сутяжной борьбе, интерпретационной деятельности и конструированию спекулятивных систем.

В психиатрии с давних времен под паранойей понималось расстройство разума. По мере развития психиатрических знаний к этому заболеванию сперва стали относиться все бредовые состояния, затем благодаря работам немецкого врача Э. Крапелина (1856–1926) произошло разграничение между паранойей и ранним слабоумием (шизофренией). В классическом психоанализе, с одной стороны, предпринимались попытки провести различие между паранойей и шизофренией, а с другой – усматривалась связь между параноидными и шизофреническими симптомами.

В переписке с немецким врачом В. Флиссом (1858–1928) З. Фрейд рассматривал паранойю в качестве хронического заболевания. В своем послании от 24 января 1895 года он замечал, что «подобно истерии, неврозу навязчивости или галлюцинациям, хроническая паранойя в ее классической форме является патологическим способом защиты» и что цель паранойи состоит «в упразднении несовместимой с Я идеи путем проекции ее содержания во внешний мир». В одном из писем В. Флиссу (6 декабря 1896 года) он выделил три группы «сексуальных психоневрозов», к которым отнес истерию, навязчивый невроз и паранойю.

В дальнейшем З. Фрейд неоднократно обращался к осмыслению природы и причин возникновения паранойи. В работе «Психоаналитические заметки об одном автобиографически описанном случае паранойи (dementia paranoides)» (1911) он рассмотрел механизм заболевания председателя судебной коллегии П. Шребера на материале его собственных воспоминаний, нашедших отражение в публикации Шребера «Достоинства мышления одного нервнобольного» (1903). В работе «О нарциссизме» (1914) З. Фрейд отнес паранойю к нарциссическому заболеванию, отличающемуся от невроза переноса. Различие между ними усматривалось им в том, что при паранойи освободившееся вследствие несостоятельности человека в жизненной борьбе либидо «не останавливается на объектах фантазии, а возвращается к Я». При этом он отнес к паранойи такие болезненные явления, как бред величия и бред наблюдения. З. Фрейд исходил из того, что, например, бред наблюдения не только «ясно проявляется в симптомологии параноидных заболеваний», но и встречается в изолированной форме или вплетается в картину невроза перенесения. Если неврозы переноса дают возможность проследить либидозные проявления влечений человека, то паранойя, по словам З. Фрейда, позволяет понять психологию Я.

В таких работах, как «Сообщение об одном случае паранойи, противоречащем психоаналитической теории» (1915) и «О некоторых невротических механизмах при ревности, паранойе и гомосексуальности» (1922), З. Фрейд предпринял изучение отношений между паранойей и гомосексуальными наклонностями. Как он отметил в «Лекциях по введению в психоанализ» (1916/17), у каждого невротика удается доказать наличие гомосексуальных побуждений, а «одно заболевание, которое мы не считаем более возможным причислять к неврозам перенесения, паранойя, закономерно наступает вследствие попытки сопротивления слишком сильным гомосексуальным побуждениям».

По мнению З. Фрейда, довольно часто заболевание паранойей возникает вследствие обиды, нанесенной Я, из-за невозможности получения удовлетворения в сфере созданного человеком идеала-Я, сублимировании и его разрушении. При парафрении иногда наблюдается полная перемена в области ранее созданных человеком идеалов.

Устанавливая тесную связь между симптомами актуальных неврозов (неврастения, невроз страха, ипохондрия) и психоневрозов (истерия, невроз навязчивых состояний, невроз переноса), З. Фрейд выделял паранойю (и шизофрению) в качестве таких психических заболеваний, которым дал название «парафрения».

В дальнейшем некоторые психоаналитики также обращались к проблеме паранойи. Так, М. Кляйн (1882–1960) выдвинула предположение, согласно которому первые три-четыре месяца жизни ребенка характеризуются его параноидно-шизоидной позицией, когда «хорошие» и «плохие» объекты, прежде всего грудь матери, не полностью отделены друг от друга в его психике, и у младенца возникает чувство, что «плохая» грудь будет атаковать, преследовать и пожирать его. На этой стадии развития ребенка, по ее мнению, «параноидно-шизоидная позиция доминирует», что ведет к образованию тревоги преследования и депрессивной тревоги. Оба вида тревоги не только являются существенными факторами в процессах фиксации и регрессии, но и влияют на ход психического развития ребенка.

ПАРАПРАКСИИ – термин (parapraxis), используемый в англоязычной психоаналитической литературе для обозначения различных ошибочных действий и промахов, совершаемых человеком в повседневной жизни и свидетельствующих о действии в его психике бессознательных влечений, желаний, фантазий. Данный термин был введен в научный оборот при переводе работы З. Фрейда «Психопатология обыденной жизни» (1901) на английский язык в процессе подготовки стандартного 24-томного собрания сочинений основателя психоанализа.

Парапраксии включают в себя разнообразные явления: временное забывание слов, имен и намерений; оговорки, описки, очитки и ослышки; затеривание вещей и предметов, которые человек не находит, их утрату или такое неосторожное обращение с ними, в результате чего они ломаются, разбиваются, приходят в негодность. В повседневной жизни ошибочные действия и промахи подобного рода могут выступать в изолированном виде, переплетаться между собой или заменять друг друга. В работе «Психопатология обыденной жизни» З. Фрейд показал, что все эти ошибочные действия и промахи воспринимаются человеком как случайные, в то время как в действительности они являются закономерными, обусловленными логикой развития психических процессов в бессознательном. В этом отношении парапраксии выступают в качестве полноценных психических актов, имеющих определенную цель, собственную форму выражения, свой смысл и свое значение. В конечном счете психоаналитическое понимание ошибочных действий и промахов человека, нашедшее свое отражение не только в «Психопатологии обыденной жизни», но и в таких работах З. Фрейда, как «Интерес к психоанализу» (1913) и «Лекции по введению в психоанализ» (1916/17), сводится к тому, что они оказываются не только неслучайными, но, напротив, совершенно правильными, только возникающими вместо другого ожидаемого, предполагаемого действия.

До возникновения психоанализа ошибочные действия и промахи человека объяснялись, как правило, усталостью, отвлечением внимания, побочными эффектами легких болезненных состояний, то есть физиологическими и психофизиологическими причинами. З. Фрейд обратил внимание на то, что подобные причины не являются обязательными для совершения ошибочных действий и промахов человека. «Такие психофизические условия, как возбуждение, рассеянность, нарушение внимания, дают очень мало для объяснения ошибочных действий. Это только фразы, ширмы, за которые мы не должны бояться заглянуть». Ошибочные действия и промахи могут совершаться человеком, находящимся в нормальном состоянии и будучи вполне здоровым. Поэтому, как считал З. Фрейд, для их объяснения требуется психологический подход, основанный на понимании того, что ошибочные действия и промахи служат определенным намерениям, которые из-за соответствующей психологической ситуации не могут проявляться по-другому. «В этих ситуациях, как правило, существует психический конфликт, посредством которого более слабая тенденция оттесняется от прямого проявления и может реализоваться только лишь окольными путями».